личную жизнь. Практически никому ничего о ней не было известно: ни вездесущим репортерам и журналистам, ни ближайшим друзьям и подругам. Порой начинало казаться, что эта женщина является загадкой даже для самой себя. А причина тайны была проста: боль, причиненная огромной и такой жестокой любовью. Из года в год королева моды старалась забыть все, что напоминало ей о причиненной когда-то невыносимой боли. Коко жила надеждой, что, забыв прошлое, она сможет продолжать жить как прежде, то есть свободно и независимо, а значит, счастливо. Время показало, как она жестоко ошибалась.
Коко Шанель приложила множество усилий к тому, чтобы запутать любопытных журналистов и многочисленных биографов. Пусть ее жизнь будет мифом, решила она, пусть никто не узнает, где и когда она родилась или кем были ее родители. А уж дату рождения Великой Мадемуазель не знает до сих пор никто на свете. Иногда она так увлекалась придумыванием ложных обстоятельств собственной жизни, что сама едва не начинала верить в это.
Сейчас можно утверждать достоверно только то, что величайшего модельера всех времен и народов звали Габриэль Бонэр Шанель. Коко – это ее прозвище, что в переводе с французского означает «цыпленок». По свидетельствам Шанель, она рано потеряла родителей. Мать умерла от туберкулеза, отец бросил дочку, отправившись в Америку на поиски счастья. Коко не осуждала его.
Она говорила: «Я никогда с тех пор не видела его. Впрочем, время от времени он давал о себе знать, показывая, что жив и не забыл меня. Он присылал мне деньги, правда, немного. Потом я перестала получать его посылки и больше ничего о нем не слышала. Думаю, что в Америке он начал новую жизнь. А что еще нужно человеку, когда он молод? Ведь отцу не было даже тридцати. Он завел новую семью и был счастлив. Я никогда не осуждала его. Он все сделал правильно. Наверное, на его месте я поступила бы точно так же. О какой верности может идти речь, когда ты так молод? Меня же он очень любил. У нас когда-то была замечательная жизнь – веселая, счастливая, безоблачная».
После бегства отца в Америку Коко воспитывалась в приюте. Из родственников у нее оставались две тетки, весьма благочестивые и желавшие привить своей племяннице понятия о целомудрии и правильном поведении. С этой целью маленькую Коко иногда забирали из приюта. Однако, судя по дальнейшей жизни Шанель, тетки в своем благочестивом рвении явно не преуспели: целомудрие никогда не было отличительной чертой Коко.
О пребывании у родственниц модельер спустя долгие годы вспоминала: «Я воспринимала дом теток как весьма жалкий. Всюду у них стояла лакированная мебель белого цвета, обитая однообразным шелком. Мне было выделено место для сна в нише. Это так унижало меня. Иногда я чувствовала себя в полном отчаянии! Чтобы хоть как-то излить свою ненависть к окружающему меня миру, я тайком отрывала куски дерева от мебели. Какое же это было старье. Оно будило во мне желание все разрушать. Я все ненавидела. Мне даже хотелось покончить с собой». Зато Коко признается, что с детства образцом безупречного вкуса для нее были кокотки. Они выглядели роскошно, вели себя свободно и еще – они были такими чистыми! У Коко с рождения сформировалось собственное понятие продажности. О светских дамах она, к примеру, говорила: «Все они – грязные. В их присутствии меня тошнит. Аристократки – грязные и вонючие. Они тупы и беспредельно ленивы. Вот кого можно по полному праву считать содержанками. Они таковы по своему статусу. Это законные содержанки, и их я никак не могу назвать настоящими женщинами. Истинные женщины – это кокотки».
Девочка очень рано поняла, что в этой жизни единственной и главной ценностью являются деньги, ибо только они способны дать свободу и независимость. Но как может получить большие деньги девочка из провинции без гроша за душой? Ответ напрашивается сам собой: нужно продавать себя, и притом продавать дорого.
О любви юная Коко не думала вообще. Это не значит, что она не встречалась с мужчинами и не брала у них денег. Просто любовь – нечто другое, гораздо более высокое, нежели краткая встреча, во время которой думается только о новом платье или модной шляпке. О любви Коко рассуждала приблизительно так: «У меня есть зубы, и я могу всегда постоять за себя. Не могу находиться рядом с теми людьми, которым я неприятна. Это отношение чувствуется сразу, и я ухожу первая. А уж о том, чтобы жить с тем, кому, как я чувствую, я не нравлюсь, и речи быть не может. Я не требую от людей любви: это было бы чересчур много, тем более что и сама не могу сказать, что люблю многих. Когда любишь по-настоящему, то принадлежишь любимому и телом, и душой, а это слишком много для человека».
Первым мужчиной, чье имя хоть что-нибудь значило для Коко, стал военный Этьен Бальсан. Он был не только привлекателен, но и обладал репутацией большого оригинала. Например, Этьен, едва познакомившись с Коко, предложил ей совместное проживание в его собственном замке Руаллье, не скрывая, что там же будет проживать еще одна его любовница. Подобное обстоятельство нисколько не смутило 20-летнюю Шанель. Она быстро поняла, что таким образом ей будут обеспечены выезды в свет. Кроме того, Этьен был великолепным, искусным любовником. Однако, познакомившись поближе с другой любовницей Бальсана, Эмильенной д’Алансон, Коко поняла, что в Руаллье стоит находиться хотя бы ради нее.
Эта женщина сразу же покорила Шанель. У Бальсана был явно хороший вкус. Он очень любил Эмильенну, и она олицетворяла собой тот неподражаемый стиль кокоток, что так нравился Коко и что так шокировал аристократических родственников Этьена. Шанель буквально ходила по пятам за Эмильенной, пытаясь разгадать секрет ее неповторимого стиля и особого очарования, которое составляет упоительное искусство обольщения. Коко старалась запомнить ее жесты, походку, манеру разговаривать. Она совершенно забыла об Этьене, поскольку видела перед собой нечто гораздо более ценное.
Глядя на Эмильенну, Коко в первый раз начала придумывать новые фасоны платьев и шляпок. Поскольку по натуре девушка отличалась застенчивостью и ранимостью, то ей требовалось выбрать какую-либо маску, при помощи которой она смогла бы свободно общаться с людьми. Эмильенна помогла найти такую маску, идеально подходившую для Коко, немного обиженной на весь мир, но умной и расчетливой стервы. Никто не мог так, как юная Коко, высмеять очередную аристократку, так язвительно и холодно уничтожить. Сначала высшее общество, в котором она теперь вращалась, было шокировано подобной манерой поведения, но затем все не только привыкли к выходкам Коко, но и стали находить ее мнение очень ценным. Девушка поняла, что добилась своих первых успехов: теперь она знает, как управлять людьми и всегда оставаться на высоте. Ее слушали и ее побаивались. Жан Кокто оценивал Великую Мадемуазель как судью: настолько сильно начинало тревожить чувство неловкости в ее присутствии. Казалось, она внимательно разглядывает и беспристрастно-холодно оценивает очередную жертву, после чего выносит приговор, как правило смертный. Она могла уничтожить одной фразой, не переставая при этом очаровательно улыбаться.
С Бальсаном Коко рассталась довольно скоро. Он просто больше не был ей нужен и, кроме того, Этьен обладал излишней самоуверенностью. Наверное, общаясь с ним, Коко придумала свое знаменитое наставление: «Если вы хотите заставить очень уверенного в себе любовника воспринимать вас всерьез, срочно заведите себе второго». Именно так и поступила сама Коко.
Она очаровала Кейпела, молодого англичанина с красивыми глазами. Его глаза были невероятно синими, как летнее небо или южное море. Коко признавалась, что если бы не увидела это чудо воочию, то не поверила бы, будто подобный цвет вообще возможен в природе. Молодая женщина действительно какое-то время была увлечена им, но потом заметила, что все меньше думает о его красивых глазах и все больше – о его банковском счете. В результате ее мысли все больше концентрировались не на дивном синем цвете глаз возлюбленного, а на более заманчивом – зеленом цвете купюр.
У нее одновременно были два мужчины, красивых, умных и богатых. Они сражались за нее. Ради нее они были готовы на все. Она же, здраво рассудив, подумала, что в такой ситуации можно поймать золотую удачу, а именно – создать свой дом.
Любопытно, что, вступая в связь с Кейпелом, Коко не собиралась рвать отношения с Бальсаном. Ведь она была женщиной, абсолютно свободной от всяческих предрассудков и к тому же уверенной в своем непобедимом очаровании. Ей удалось то, что не удается практически никому, – сохранить сразу обоих любовников, притом так, что все остались довольны. Мужчины, правда, время от времени одолевали любовницу расспросами, кого же она все-таки любит больше? Коко отшучивалась, хотя в каждой шутке всегда есть доля правды. «Вот когда я стану самостоятельной и совершенно независимой от вас, тогда я смогу ответить на этот вопрос».
Это любовное трио прекрасно ладило между собой. Они замечательно проводили время. При этом их принципом была полная свобода каждого, и в первую очередь – Коко. Бальсан и Кейпел решили однажды сделать Коко сюрприз. Ей нравится шить и кроить? Пожалуйста, пусть и дальше развлекается в таком духе. Мужчины приобрели специально для нее модную лавку и открыли счет в банке.
Но для Коко мода была не развлечением. Это была сама жизнь, образ и стиль жизни. И она добилась того, что о ее стиле – стиле Шанель – заговорил весь мир. Коко произвела настоящую революцию в мире моды. Аристократки были покорены придуманными ею модными короткими стрижками, классическим маленьким черным платьем. Ее духи и костюмы стали классикой и остались таковыми по сей день.
Шанель работала, не зная отдыха. Она без устали придумывала новые, ни на что ранее не похожие, необычные и такие притягательные фасоны. В это время пришлось забыть о личной жизни. Конечно, короткие связи были всегда, но они нисколько не запоминались; просто иногда хотелось отдохнуть и немного расслабиться. Коко даже намеренно старалась не запоминать имен и лиц своих любовников. Ей казалось, что это мешает, это свяжет ее, станет препятствием для нее на пути к свободе. Она уговаривала себя, что все еще будет у нее впереди. Любовь обязательно придет, но только не сейчас, когда нужно так много сделать. Она еще не чувствовала себя совершенно свободной, а любить, по ее мнению, можно было только в том случае, когда ты абсолютно свободен…
Так шли годы. Мадемуазель даже не заметила, как пролетела молодость, дарившая ей такое очарование и беззаботность. Она пришла в себя только тогда, когда ей исполнилось 45 лет. Коко поняла: она едва не опоздала. Еще немного, и жизнь прошла бы, а она так и не успела бы толком узнать, что же это такое и как можно ею наслаждаться. Она знала только работу. Если бы ее спросили, что значит быть счастливой, она не смогла бы ответить.
И все же Коко узнала, что такое настоящая большая любовь и какой смысл заключается в простом слове «счастье». Все это объяснил ей герцог Вестминстерский, с которым Шанель случайно познакомилась в Монте-Карло. Она сразу поняла – это мужчина ее жизни, не похожий ни на кого из тех, что были у нее раньше. На него она могла опереться, чувствовать себя абсолютно спокойной и защищенной, а ведь именно о таком чувстве спокойствия и уверенности мечтает каждая женщина. Вестминстеру ничего не нужно было от Шанель. Он ничего не хотел, кроме любви Коко. Шанель называла его Бонни. Вместе с любимым она много путешествовала на его яхте, подолгу находилась наедине с ним в его замке Итон Плейс. В жизни Коко был уже один замок – Руаллье. Однако Итон Плейс отличался от него, как небо от земли. Здесь не было ни пошлости, ни вызывающей экстравагантности. От этой роскоши веяло аристократизмом в лучшем значении этого слова. Здесь Коко любили по-настоящему, ее уважали, ее берегли. Как трогательно Бонни собирал для нее фиалки, хотя рядом в оранжереях цвели дивные орхидеи! Но герцог считал, что именно фиалки – цветы Шанель.
Коко впервые ощутила, как чудесно стать самой собой, не надевать защитную броню, снова стать маленькой, немного наивной и счастливой девочкой. Каждое слово Бонни она воспринимала с упоением и восторгом. В нем одном сосредоточилось все ее счастье. Куда только делись ее былые истеричность, нервозность, повышенная чувственность. Раньше Коко иногда казалось, что она сойдет с ума: она так много переживала из-за ничтожных и скоро проходящих романов. На самом деле тогда ей было совсем плохо. Она жила в каком-то нереальном мире, где все хотели с ней познакомиться, быть к ней ближе, а она разрывалась на части между модельным делом и случайными изматывающими связями.
Коко чувствовала: в ее жизни наступила новая полоса. Ее любили по-настоящему глубоко. Каждый ее каприз немедленно исполнялся. Влюбленные жить не могли друг без друга. Когда же Шанель приходилось уезжать в Париж, герцог каждый день писал ей нежные и трогательные, исполненные самого глубокого чувства письма. Бонни тревожился, что письмо может затеряться в дороге или прийти слишком поздно, поэтому посылал к любимой курьеров.
Счастье было уже совсем рядом. Шанель богата, свободна, ее любят. Герцог Вестминстер стал чаще заводить разговор о женитьбе. Правда, он был пока несвободен. В Англии уже в течение трех лет продолжался вымотавший его вконец бракоразводный процесс. К тому же герцог был аристократом и не мог не
