поступает в тюрьму Ларокет, откуда получает билет в Новую Каледонию; во время же баррикад — он умирает, как герой».
10
Навряд ли нужно прибавлять, что, говоря о двух рядах факторов, антропологическом и социальном, мы совсем не желаем исключать физические факторы. Мы говорим специально о двух первых потому, что они одни только и интересны при нашей аргументации.
11
Эту истину можно доказать и для других случаев, кроме тех, где рассматриваются преступления толпы, например вовремя народных политических выборов. Имя, искусно и во время брошенное в толпу, привлекает всех далее помимо их воли и только потому, что оно произнесено. Если бы тогда назвать другого, эффект был бы тот же. Этому можно привести тысячи примеров; вот один: когда турецкий султан Осман был низложен, никто из свергнувших его не думал делать этого; они только униженно просили о справедливом удовлетворении нескольких жалоб. Вдруг один голос, который никогда не был узнан, случайно выделился из толпы: произнесено было имя Мустафы, и нежданно-негаданно Мустафа стал султаном. (Монтескьё. «Персидские письма», письмо 81).
12
«Психология внимания», 2-е изд.
13
Например, речь оратора, пытающегося водворить спокойствие в раздражённой уже толпе, может иметь совершенно противоположный результат, так как те, которые удалены от оратора, не слышат его слов, но только видят его жесты, которым они — вследствие естественного психологического явления — дают такое объяснение, которое им больше нравится.
14
Шютценбергер в своём трактате о брожениях писал следующее: «чем более прост известный организм, чем менее родов специальных клеток он содержит, тем более просты и те химические реакции, которые в нём происходят, тем легче их распутать, изолировать экспериментально. Наоборот, чем разнообразнее и разнороднее гистологическое строение, тем больше различных сложных соединений, произведённых происходящими в разнообразных тканях многочисленными химическими реакциями». Из этого можно заключить, что в человеческом организме, обладающем самой сложной и наиболее разнородной структурой из всех организмов, психологические реакции достигают максимума в отношении разнообразия и разнородности.
15
Жюль Валес в своём сочинении Les refractaires поместил главу под заглавием: Les victimes du livre, где он указывает на то большое влияние, которое может оказывать литература на развитие чувств и действий у индивида. Конечно мы не желаем отрицать этого влияния, но полагаем, что оно более узко, чем думают. — «Когда страдающий сахарным мочеизнурением нанесёт себе лёгкую рану, — писал Бурже — он умирает. Но смерть его вовсе не зависит от этой раны. Она только обнаружила общее состояние организма, которое оказалось весьма плохим, что и показал другой фактор. Точно такое же влияние показывают и самые опасные книги».
16
Тот же автор рассказывает следующий эпизод времён коммуны: «…часовые заметили человека, шедшего очень скоро. Раздалось „стой!“. Его стали расспрашивать. У него оказались усы, следовательно это — жандарм. Толпа кричала: „Расстрелять его! Это жандарм! его нужно уничтожить!“ — В этой толпе особенно выделялась одна женщина, кричавшая громче всех, в руках у неё было ружьё, за поясом — патронташ; имя её Марселина Эпильи. Излишне говорить, что человек этот единодушно был осуждён на смерть. Его отвели на rue de Vacguerie и поставили около стены. Но энергия не покинула его: он бросился на своих убийц и ударом по голове повалил нескольких на землю. Получив „подножку“, он упал на землю, и его окружила вся ватага. Окровавленный, с переломанной левой рукой, он стал подыматься. Вдруг Марселина закричала: „Пустите! пустите!“ Прицелилась в грудь несчастного и выстрелила. Он упал, но ещё двигался; тогда она нанесла ему ещё один, смертельный удар».
17
Необходимо заметить, что число сумасшедших всегда велико во время революций или возмущений не только потому, что сумасшедшие принимают в них участие, но и потому, что большие общественные, политические или религиозные возмущения делают сумасшедшими тех, кто только был предрасположен, хотя и в весьма малой степени, к сумасшествию. Статистически это было доказано в конце прошлого века Пинелем, основателем нынешней психиатрии. После него Белом обращает внимание на сильное увеличение сумасшедших, благодаря революциям 1831, 1832 и 1848 гг.
18
Ломброзо изучил связь похоти с инстинктом человекоубийства, указав, что изнасилование подчас сопровождается убийством, а иногда даже и заменяет его, возбуждая в человеке, совершающем такое преступление, одно и тоже наслаждение. Один из таких субъектов, которого проститутки называли палачом; перед каждым соитием мучил или убивал несколько куриц, голубей или гусей; другой ранил в продолжение немногих месяцев до 15 молодых женщин, вонзая им в матку нож, и удовлетворяя тем, как он
