Он получил большое удовлетворение от экстраординарного эффекта пакета акций, приобретенных им сто лет назад.
— Приехали, приятель, — объявил таксист.
Гай Тит выбрался из машины и дал ему пятидолларовую банкноту, не ожидая сдачи.
«О, Зевс», — подумал он. — За них я мог бы кутить всю ночь».
В последний раз он напился во время знаменитого биржевого краха в тысяча девятьсот двадцать девятом году.
…Лесли Мак-Грегор распахнул дверь бара «Сан-Мартин» в Гринвич-Виллидж и направился к своему любимому столику в дальнем углу. За ним уже сидели трое посетителей, оживленно беседуя. Лесли махнул рукой и двое мужчин помахали ему в ответ. Девушка улыбнулась и кивнула ему.
— Иди к нам, Лес, — крикнула она, перекрывая приглушенный шум голосов. — Мак только что продал такую историю!
Ее глубокий голос звучал ясно и твердо.
Мак, приземистый крепкий мужчина, сидевший у стены, ухмыльнулся и поднял свой бокал. Лесли не спеша прошел к ним и сел возле Корвина, наиболее странного из всей троицы.
— Продал историю? — повторил Лесли.
Мак кивнул.
— Химерическое ревю, — сказал он. — Небольшую вещицу, которую я назвал «Вырывая факел». Получил не много, но все же это заработок, вы знаете.
— Если кто-то хочет искусство уподобить проституции, — произнес Корвин, — то…
Лесли упрекнул его.
— Не будь занудой. Ведь Мак обязан платить свою ренту. — Затем он повернулся к девушке. — Лоран, можно ли мне поговорить с тобой?
Она отбросила белокурые волосы, падавшие на черный свитер, и улыбнулась еще шире.
— Конечно, Лес, — произнесла она своим необычно глухим, почти мужским голосом. — И что же это за секрет?
«Не секрет», — подумал Гай Тит. — «То, что я хочу, достаточно просто». Долгое время он полагал, что за свое почти бессмертие, он должен понести расплату, и эта расплата — стерильность. Теперь же он знал, что дело просто во времени, и сейчас, наконец, он вступил в период возмужания.
Вставая, чтобы пройти к бару с Лоран, он глянул на свое отражение в пыльном зеркале за стойкой. Он выглядел не старше двадцати пяти лет. Но за последние пятьдесят лет кое-что изменилось. У него никогда не было бороды, не было и хриплого баритона.
Было очень трудно скрывать свое бессмертие. Смена имен, местожительства… Перемены, перемены, перемены. Пока он не узнал, что ему надо изменяться только снаружи. Люди не запоминают лиц. Глаза, уши, нос, рот. Что еще есть на лице? Все лица, практически, похожи. Если только за ним не скрывается личность.
Личность — это как раз то, что выделяется. Она появляется на дисплее, чтобы другие ее видели. И Гай Тит Менений нашел, что две тысячи лет дали ему достаточно опыта для психологически достоверной имитации любой личности, за которую он себя выдавал. Все, что было для этого нужно — сменить одежду и имя. Его лицо неуловимо изменялось в соответствии с той личностью, которую он изображал; никто еще не смог узнать его в другом обличье.
Лоран присела на высокий стул у стойки бара.
— Пива, — обратилась она к бармену. — В чем дело, Лес? Что будешь?
Он рассматривал ее волевые черты лица, ее глубоко посаженные, насмешливые глаза.
— Лоран, — мягко произнес Гай, — ты выйдешь за меня замуж?
— Выйти замуж за тебя? За тебя? — она моргнула и улыбнулась. — Выйти замуж? Кто бы подумал? Буржуазный конформист, похожий на всех остальных.
Затем она покачала головой.
— Нет, Лес. Даже если ты шутишь, ты мог бы придумать что-то получше. Что за глупость?
— Это не шутка, — произнес Лесли, в то время как Гай Тит преодолевал удивление и приходил в себя от шока из-за третьей неудачи.
— Я понимаю тебя, — сказал Лесли. — Забудь об этом. Передай всем привет.
Он поднялся, не допив пива, и пошел к выходу.
Выйдя на улицу Лесли направился к метро. Затем Гай Тит, сбросивший маску, снова поймал такси и назвал свой домашний адрес. Он не видел никаких причин для своих провалов этим вечером. Гай был заинтригован. Как могло случиться, что
Он руководил этими тремя девушками с тех пор, как встретил, но сегодня вечером все его серьезные попытки устроить свою семейную жизнь с одной из них завершились полным фиаско. Почему?
— Отвратительный мир, — бросил он таксисту, на мгновение одевая маску Фила Карлсона, циничного газетчика. — Необыкновенно мерзкий.
Голос его чуть дребезжал.
— Что-то случилось, приятель?
— Сражался со всеми тремя моими девушками. Отвратительно.
— Согласен, — отозвался таксист. Машина свернула на Парк-авеню. — Но взгляни на это с другой стороны, дружище. Кому они нужны?
На мгновение маска спала, и это был уже не Фил Карлсон, а Гай Тит, который сказал:
— Чертовски верно! Кому они нужны?
Он дал таксисту банкноту и покинул машину.
Кому они нужны? Это был хороший вопрос. В мире было полно девушек. Зачем ему соединять себя с Шарон, или Джинджер, или Лоран? У них были свои хорошие качества — у Шарон светский лоск, у Джинджер — бодрость и энергия, у Лоран — концентрированный интеллектуализм.
Все три были хорошенькими, высокими, привлекательными, короче, вполне приемлемыми. Но тем не менее у каждой не хватало того, что имелось у другой. Никто из них не заслуживал, чтобы за ними убиваться. И если уж на то пошло, то можно было бы подыскать им и вовсе крутые эпитеты.
Никто из них не подходит ему полностью. Но если каким-то образом соединить этих трех длинноногих красоток, эти три личности в одно тело, здесь появится девушка…
Он задохнулся.
Он развернулся на месте и помахал такси, из которого только что вышел.
— Эй, шеф! — крикнул Тит. — Сюда! Обратно в «Сан-Мартин».
Здесь ее не было. Когда Лесли ворвался, он увидел только Корвина, сидевшего в одиночестве и криво ухмыляющегося.
— Где они? Где Лоран?
Коротышка пожал плечами.
— Они ушли минуту назад. Нет, около десяти, не так ли? Они ушли в разные стороны, а меня оставили здесь.
— Благодарю, — бросил Лесли.
«Первая черта», — подумал Тит. Он подбежал к телефону-автомату и набрал справочную, потребовав номер бара в Ист-Энде. После непродолжительных поисков оператор нашел его.
Он набрал номер. Усталое лицо бармена появилось на экране.
— Хэлло, Сэм, — сказал бармен. — Ее не было видно с тех пор, как вы оба вышли отсюда. — Глаза Джерри сузились. — Я никогда прежде не видел тебя так одетым, Сэм.
Гай вдруг припал к полу, пытаясь уйти с экрана.
— Я сегодня гуляю, Джерри, — ответил он и прервал связь.
Джинджер не могли найти, оставалась только Шарон. Он не мог звонить в Каванаг — они не дадут никакой информации ему о своих хозяевах. Поймав другое такси, он понесся через город в Каванаг.
Когда Шулер вошел, Шарон там не было. Ее здесь не было с полудня, сообщил ему официант, после того, как он дал ему банкноту. Шулер выпил пива и вышел.
