магистрали, по обочинам которой росли древние деревья.
Шел освежающий дождь. Листья над ними шелестели на ветру. Та ужасная ночь, когда мы покинули захваченный Роум, казалась каким-то сновидением.
Пешее путешествие весной и летом укрепило наш дух, а серые башни Перриша, казалось, обещали новую жизнь. Конечно, я подозревал, что мы обманывали себя, ибо что может дать этот мир Принцу, надежды которого разрушены и который видит только тени, и Наблюдателю, слишком зажившемуся на этом свете?
Перриш оказался более мрачным городом, чем Роум. Даже поздней зимой над Роумом сияет чистое небо и яркий солнечный свет. А над Перришем, казалось, всегда висят облака, поэтому улицы выглядят сумрачно. Даже стены зданий были грязно-серыми и некрасивыми. Городские ворота были распахнуты настежь. Около них, прислонившись к стене, стоял маленький угрюмый человечек в одежде гильдии Стражей. Он даже не пошевелился, когда мы подошли. Я вопросительно взглянул на него. Он покачал головой.
– Проходи, Наблюдатель.
– Без проверки?
– Ты что, не слышал? Все города объявлены свободными шесть ночей тому назад по приказу завоевателей. Теперь ворота никогда не закрываются.
Половина стражей – безработные.
– Я думал, что завоеватели ищут врагов, – удивился я. – Бывших сановников.
– У них повсюду контрольные пункты, и стражи не нужны. Город свободен. Входите. Входите.
Проходя мимо его, я сказал:
– Тогда зачем ты здесь?
– Я стою здесь сорок лет, – ответил страж. – Куда мне идти?
Я сделал знак, означающий, что я разделяю его печаль, и мы с Принцем вошли в Перриш.
– Пять раз я входил в Перриш через южные ворота, – вспоминал Принц. – И всегда на колеснице. Впереди шагали Измененные, и из их глоток неслось пение. Мы двигались к реке вдоль старинных зданий и памятников ко дворцу Графа Перриша. А ночью танцевали на гравитационных пластинках высоко над городом. Балетные представления давали Летатели, а с башни Перриша на нас нисходило сияние. А вино, красное перришское вино! А женщины, их открытые одежды, груди с красными сосками, пышные бедра! Мы купались в вине, Наблюдатель.
– Это Башня Перриша? – спросил он, неопределенно указывая рукой.
– Мне кажется, это руины погодной машины, – ответил я.
– Но ведь погодная машина строится в виде вертикальной колонны. А это постройка сужается кверху, как Башня Перриша.
– А я вижу, – мягко произнес я, – что это вертикальная колонна высотой по меньшей мере в тридцать человек. И кроме того, башня не стоит так близко к южным воротам.
– Да-да, – согласился Принц. Значит, это все-таки погодная машина.
Глаза, которые мне дал Бордо, мало что видят. Я обманываю себя, Наблюдатель. Найди мыслешлем и узнай, сбежал ли Граф Перриша.
Я глядел на башню машины погоды, на это фантастическое устройство, которое принесло столько несчастья миру во времена Второго цикла. Я попытался проникнуть вглубь сквозь ее лоснящиеся, маслянистые мраморные стены и увидеть свернувшиеся клубком, загадочные приспособления, с помощью которых можно было потопить целые континенты. Давным-давно именно с их помощью моя родина на западе превратилась из гористой страны в груду островов. Затем я отвернулся, надел мыслешлем общественного пользования, спросил о Графе Перриша и получил ответ, который и ожидал услышать. Тогда я спросил, где мы можем остановиться.
– Ну? – нетерпеливо воскликнул Принц.
– Граф и все его сыновья убиты во время нападения. Династия уничтожена, его титул упразднен, а дворец его завоеватели превратили в музей. Остальные перришские сановники либо убиты, либо сбежали. Я найду место для вас в жилище для Пилигримов.
– Нет, возьми меня с собой к Летописцам.
– Вы хотите присоединиться к этой гильдии?
Принц начал нетерпеливо размахивать руками:
– Не в этом дело, балбес! Подумай, как я могу остаться один в чужом городе, где у меня нет друзей? Что мне сказать настоящим Пилигримам в их жилище? Я останусь с тобой. Ведь Летописцы не прогонят слепого Пилигрима?
У меня не оставалось выбора. И он пошел со мной в Зал Летописцев.
Нам пришлось пересечь полгорода, и на это ушел почти весь день.
Похоже, что народ Перриша в смятении. Нашествие завоевателей разрушило структуру нашего общества, и огромная масса людей была оторвана от выполнения своих обязанностей, этой участи подверглись и целые гильдии. Я видел на улицах десятки Наблюдателей. Некоторые еще тащили свои ящики с приборами. Мои товарищи по гильдии выглядели угрюмыми и опустошенными, у многих лица опухли от пьянства, поскольку на дисциплину все уже махнули рукой. Бесцельно слонялись и Стражи, так как им нечего было охранять, да и Защитники, испуганные и подавленные после провала сопротивления. Я не видел, конечно, ни Мастеров, ни Властителей, но зато мог наблюдать множество безработных Клоунов, Музыкантов, Писцов и других, ранее служивших при дворе.
На улицах также толпились орды ньютеров. Они бесцельно бродили с тупым видом, поскольку их тела, в головах которых не осталось ни капли рассудка, не привыкли к безделью. Только купцы и сомнамбулы продолжали заниматься своим бизнесом.
Множество завоевателей по двое и по трое бродили по улицам. Это были существа с длинными конечностями – их руки болтались почти на уровне колен. На их лицах выделялись тяжелые веки, а ноздри прикрывались мешочками-фильтрами. Большинство из них были одеты в одинаковую одежду темно- зеленого цвета, – очевидно, военную форму. Некоторые носили при себе оружие. – Примитивные тяжелые штуковины, которые висели за спиной скорее для устрашения, чем для защиты. Они ходили среди нас спокойно, без напряжения – настоящие завоеватели, самоуверенные, гордые. Их не страшило, что к ним будут приставать побежденные люди. Однако то, что они не ходили в одиночку говорило об их осторожности. Я не чувствовал в душе злобы к ним даже тогда, когда с подчеркнутым нахальством, они взглядом собственников пялились на старинные памятники Перриша. Однако Принц Роума, для которого все фигуры были подобны темно-серым теням, как-то инстинктивно различал их, и при их приближении его дыхание становилось прерывистым от ненависти.
На улицах также толпилось множество существ из других миров.
Некоторые из них могли дышать нашим воздухом, другие использовали герметические шлемы в виде шаров или пирамид. Конечно, не было ничего необычного в присутствии на земле инопланетян – поражало только их количество.
Они проникали повсюду: в дома древних землянских религий, в лавки Купцов, где они покупали сверкающие модели Башни Перриша, в рестораны…
Они взбирались на верхние уровни пешеходных дорожек, заглядывали в жилые дома, фиксировали картинки из жизни, обменивали валюту у пугливых торгашей, флиртовали с Воздухоплавательницами и Сомнамбулами. Некоторые группами, как овцы, двигались от одного зрелища в другому. Создавалось впечатление, будто завоеватели сообщили во все галактики: прилетайте полюбоваться на старую Землю при новом правлении.
Стали процветать местные нищие: завоеватели охотно подавали им, отгоняя нищих из других миров. Только у Измененных ничего не получалось их не признавали за местных. Я видел, как несколько этих мутантов, разозленные тем, что им не подавали милостыню, набросились на нищих, которым повезло, и били их, свалив на землю. А те, снимали сцену, которая потом позабавит кого-то на их галактической родине.
Тем временем мы подошли к Залу Летописцев.
В этом внушительном здании было собрано все о прошлом нашей планеты; оно возвышалось над южным берегом Сены, как раз напротив огромного дворца Графа. Но покои свергнутого Графа размещались
