вниз, устремляя потоки своего света, точно копья, прямо в чёрный обелиск.
Салладорец высоко вскинул руку с ножом.
Не таясь, главарь скамаров поднялся в полный рост. В его руках был длинный лук, руки одним слитным движением натянули тетиву – и в следующий миг разбойник словно всем телом бросил вперёд стрелу.
Короткий миг. Свист. Глухой хруст пробившего плоть острия. Стрела скамара навылет прошла через правое плечо человека с жертвенным ножом, швырнула его назад, прямо на чёрный обелиск.
Если салладорцы и успели удивиться, времени на удивление им осталось очень мало. Скамары дружно спустили тетивы, и правильный круг караванщиков мгновенно рассыпался. Никто не бросился ничком, закрывая голову руками, никто не ударился в слепое бегство. Один из стоявших подле обелиска подхватил было нож, выпавший из руки предводителя, но сам тотчас поймал спиной длинную стрелу, выставившую наконечник прямо из груди. Эльфийки, пользуясь моментом, бросились врассыпную. Языки огня лизнули песок, и прах пустыни неожиданно вспыхнул, словно сухая солома.
Салладорцам было некуда бежать. Фесс уловил отрывистые, судорожные толчки Силы – кто-то из обречённых пытался пустить в ход чары, но в безнадёжных этих усилиях точку ставила длинная скамарская стрела.
Прошло всего несколько мгновений, а всё уже было кончено. На песке, среди истоптанных линий магической фигуры, разбитых горшков и плошек, среди трещащих языков пламени лежали неподвижные тела. Скамары били беспощадно, никому даже и не пришло в голову предложить окружённым врагам сдаться.
Увидел мага – убей его.
И только у чёрного обелиска корчился на земле, скрёб красную скалу каблуками, раскорячив руки и ноги, один-единственный салладорец, оставленный в живых скамарскими стрелками.
– Пошли, чародей, – поднялся разбойник. – Кто ещё шевелится – того дорезать надо, убитых, по нашему обычаю, – в песок зарыть. А ты можешь с живым делать что хочешь. Потребуется помощь – ну там растянуть его как следует да пятки железом прижечь, – ты нас только позови, у нас с Салладором давние счёты…
Держа наготове луки, цепь скамаров неспешно, осторожно двинулась вниз с гребня. Фесс сжался, готовясь отразить возможный магический удар, – но, судя по всему, лежавшие на песке были на самом деле мертвы, а извивающийся от боли салладорец возле обелиска уже едва ли мог сплести даже самые простые чары.
Не успевшие никуда убежать эльфийки сбились в кучку, тесно прижавшись друг к другу и с ужасом глядя на приближающихся разбойников. Фесс поспешил к ним.
Да, он не ошибся. Тут были все, кого он пытался спасти в Агранне.
У некроманта вырвался долгий и глубокий вздох. Успел.
– Всё будет хорошо, – только и смог сказать Фесс, оказавшись возле недавних пленниц. – Всё будет хорошо…
Эльфийки не плачут. Даже умирая. Но эти плакали, и от этого зрелища каменели скулы даже у привычных ко всему скамаров. Так, наверное, смогли бы плакать цветы под косой. С того самого мига, как некромант, торопясь, срезал с них верёвки, по впалым щекам пленниц не переставая текли слёзы. Они так и не разжали судорожно сцепленных рук. Главарь скамаров попытался было что-то им втолковать, но потом только махнул рукой. Эльфиек чуть ли не силой пришлось рассаживать на запасных коней и едва ли не прикручивать к сёдлам. Все расспросы Фесса натолкнулись на судорожные всхлипы и рыдания. Никто не мог сказать ни слова, и маг прекратил попытки.
Взятый раненым салладорец уже пришёл в себя – дёргался в путах, извивался, пытался плеваться, – скамары от души потешались, тыкая в живот связанного окованными концами ножен.
– Погодите, судари, – встал рядом с пленником Фесс. – Помните наш уговор? Я помогаю вам, но сперва должен допросить этого. Мне он нужен живым и способным говорить.
Скамары нехотя отступили, ворча по поводу того, что их лишили такой отличной забавы.
Пленник перестал взрывать песок каблуками, замер, вытаращенными глазами уставившись на склонившегося над ним некроманта.
Фесс заговорил по-салладорски, с трудом подбирая слова. Уроков Академии, конечно же, не хватало.
– Ты понимаешь меня?
Пленник захрипел и сделал судорожную попытку отползти подальше. Заскрипели верёвки, опутывавшие его руки и ноги, – наблюдавшие за всем этим скамары расхохотались.
– Ишь, жук!.. Ничего, далеко не уползёт!..
– Ты понимаешь меня? – повторил Фесс.
Салладорец дрожал крупной дрожью, но не отвечал.
– Как знаешь, – пожал плечами некромант. – Можешь не отвечать. Тогда я, пожалуй, опробую на тебе мои новые заклинания зомбирования через боль. Это будет очень интересный опыт, поистине очень интересный и поучительный…
Смуглое лицо салладорского мага посерело от страха.
– Счас портки намочит! – гоготали за спиной Фесса. – Как есть, обгадится!..
– Пожалуй, приступим, – скучным голосом объявил Фесс, втыкая свой посох в песок аккуратно между связанными ногами пленника. – Лежи смирно, а то будет еще больнее… я же пока вкратце изложу тебе, в чём суть процедуры и где тебе следует ожидать особенно острых ощущений.
Прежде всего мне надо отнять у тебя власть над телом, но сохранить тебе полное сознание. Потом я медленно, очень медленно начну снимать с тебя кожу. Аккуратно, целиком. Ты всё будешь чувствовать и сознавать, но не сможешь пошевелить и пальцем. Не сможешь даже закричать, чтобы дать дорогу боли. Ты не умрёшь, не надейся, я не дам тебе убежать в ничто. А потом я набью твою кожу песком – потому что больше здесь под рукой ничего нет – и начну осторожно перегонять твою душу в этого гомункулуса. Он будет в моей полной власти. А ты станешь смотреть, как твоё тело сожрут… те, кто здесь обитает. После чего я начну ослаблять действие заклятия, и твоя душа потеряет сцепку даже с этим жалким подобием тела, что я намерен тебе дать. Ты словно будешь тонуть в океане ужаса, станут медленно разжиматься вцепившиеся в реальность пальцы – и настанет миг, когда они наконец разожмутся, миг, которого донельзя страшится любой смертный, – когда он наконец-то заглянет за великую грань. Ты понимаешь меня, салладорец? Ты хочешь испытать всё это? Или ты предпочтёшь ответить на вопросы и спасти свою жизнь?..
Лицо пленника покрылось крупными каплями пота. Остановившимся взглядом он смотрел на Фесса… и молчал. Губы мелко дрожали, зубы постукивали – но, несмотря ни на что, он молчал.
– Ты хочешь дать мне понять, что своих боишься даже больше, чем меня и того, что я могу с тобой сделать?
Судорожный, лихорадочный кивок. Не осталось сил даже вымолвить слово.
– Тогда мне ничего не останется делать, как запугать тебя ещё сильнее, – холодно сказал Неясыть. – Мне нужно кое-что узнать от тебя, и, клянусь вечной Тьмой, куда ты очень скоро низринешься, я это узнаю. Я могу подчинить себе твой разум и стереть его. Целиком и полностью. Опять же, так, чтобы ты всё это время оставался бы в полном сознании. После этого всё, что ты когда-либо знал, видел или чувствовал, станет моим. И никакие магические преграды меня не остановят, это ты тоже должен понимать. Выбирай, салладорец, и выбирай быстро. Я не люблю бессмысленных убийств. Жертва должна вести к победе. Это закон некромантии. Убийство ради убийства не приводит к успеху. А успех, как ты, наверное, догадываешься, есть единственный критерий, который важен для нас, некромантов. Считаю до одного, салладорец.
– Стой! – вырвалось у пленника. Глаза у него стали совершенно безумными. – Я… скажу… но… дай мне… уйти…
– Ты мне не нужен, салладорец. Мне нужно то, что ты знаешь. И правда. Ты знаешь, что я смогу отличить её от лжи, как бы тщательно ты её ни скрывал.
– С… спрашивай, Чёрный!..
– Что это за обелиск?
– Х-хранилище… Замок. Средоточие…
– А точнее?
– Точнее не скажешь… – На горле пленника судорожно дёргался кадык.
– Хранилище чего?
– Запор… замoк… который надо открыть. Кровью.
– Замок к чему?
Салладорец захрипел. Глаза полезли из орбит, на губах вскипела пена.
– Не… не могу…
– Замок к чему? – безжалостно повторил Неясыть, придвигая к себе поближе «походный набор некроманта», инструментарий для ритуального мучительства, так ни разу и не пускавшийся им в ход со времён Академии.
Салладорец изогнулся дугой. Изо рта вырывался только нечленораздельный хрип.
– Угробишь его, чародей, – хладнокровно заметил наблюдавший за всем этим главарь скамаров. – Позволь моим парням пятки ему подогреть. Враз забудет, как фиглярничать.
Фесс покачал головой.
– Тут огнём ничего не сделаешь.
«Неужто даже такой явно не рядовой маг заговорён на смерть, если только откроет какой-то секрет? Попробуем что-нибудь другое, попроще. Повторить роковой вопрос мы всегда успеем».
– Есть ли ещё такие обелиски? И если есть, сколько их всего?
– Пять… – простонал несчастный.
«Пять. Что ж, неудивительно. Чем больше замков, тем лучше».
– Кто ты такой?
– Маг…
– Это я знаю. Имя как?
