Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 1

никак не может сработать настоящий Меч некроманта – такой, что косил бы зомби, как коса траву. Однако это оружие рубило защищённую могущественными заклинаниями плоть, как ему и положено было рубить мёртвое, ничем не прикрытое человеческое тело.

Фесс и глазом моргнуть не успел, а свист клинка раздался вновь. Оружие взлетало и падало, пластуя и кромсая ещё не успевшие упасть обрубки. Смысла в этом особенного не было – они всё равно срастутся, как ни старайся, и только если искрошить неупокоенного ещё мельче, чем хозяйка – капусту для щей, тогда, только тогда…

Судя по всему, неизвестный это и собирался проделать. У Фесса кружилась голова, подкашивались ноги – словно заклятия из арсенала не-эвиальской магии требовали куда больше сил. Он вновь, как и обычно случалось после применения сильной, могущественной магии, чувствовал себя слабее котёнка.

– Эк ты их! Увазаю, – донеслось тем временем до Фесса вперемежку со свистом меча. – Цетверых полозыл! Один костяный ещё, я видел, там валяется, камни скребёт. Никому из насых такого не сделать, цародей. Ты из каких зе будешь?

Незнакомец не пользовался светом и, судя по всему, совершенно в оном не нуждался.

– Прости, друг, – с трудом отозвался Фесс. – Я тебя не вижу, а так…

– А, понимаю, понимаю, ты из светляков, – сказал пришелец. – Сейцас огня засвецу. Глаза прикрой, у меня вспыска яркая.

Что-то сухо треснуло, зашипело, и вокруг разлился мертвенно-белый свет, исходивший из небольшой железной лампы. Лампу держала могучая рука в кольчужной рукавице, рука оканчивалась крепким плечом, покрытым уже настоящей латной броней, а над плечами обнаружилась голова в островерхом шлеме. Под стрелкой налучья Фесс увидел круглое лицо, окаймлённое клочковатой рыжей бородой, ярко-голубые глаза с сеточкой морщин в уголках, застарелый рваный шрам на щеке, из тех, что оставляет не сталь, а звериные когти.

Перед некромантом стоял, несомненно, гном. Но по меркам этой расы – настоящий великан. Ростом он, конечно, уступал Фессу, и прилично, – однако некромант, не сходя с этого места, вспомнил бы десятки людей, которые оказались бы даже ниже этого гнома. Шириной же плеч подземный воитель поспорил бы, наверное, с крепостными воротами. На нём была добрая броня, поножи, бёдра прикрывала длинная кольчужная юбка. Щита незнакомец не носил, зато его меч тотчас же приковал взгляд Фесса.

Это был не простой клинок, какими некромант привык пользоваться. Очень широкий, в полную ладонь от запястья до кончика пальцев. Остриё срезано с одной стороны, вторая сторона лезвия, однако, судя по всему, тоже заточена. По обе стороны от кровостока – выбитые руны, Rruder amsepaar darten – повыше, и Ddragnar deidarium sarta – пониже. Руны были знакомые, обычное письмо гномов, однако они складывались в какие-то непонятные слова. Этим мечом явно нельзя было рубиться с обычным противником – не самая рациональная форма, явно переутяжелён, да и…

– Ну, цего? На лепесток мой уставился, светляк? – усмехнулся гном, пинком ноги, обутой в окованный со всех сторон железом башмак, отбрасывая искромсанные останки в сторону. – Верно думаес, гость надземный. Таким лепестком с латником или там всадником драться несподруцно. Для них у меня другой найдётся. А этот – токмо для Нецисти, на неё закалённый и зацарованный!.. Ладно, потом об этом. Ты кто будес-то? Я вот, к примеру, – Север.

– Север?

– Ну да. Не юг же! Имя такое. Мой покойный папаса, да не тронут песцерные крысы его бедный прах, наверное, изрядно нализался, презде цем мне, знацится, имецко дать. И дал. Впроцем, – задиристо добавил гном, – езели ты, светляк, мнис, цто оно нехоросо…

– Что ты, что ты, почтенный Север! – поспешил возразить некромант. – Ничего и в мыслях не держал…

– Не дерзал… – проворчал гном, исподлобья глядя на Фесса. – Небось потесаесся про себя, волшебницек. Сцикаря встретил и потесаесся?

– Да над чем же мне потешаться? – запротестовал Фесс. – У меня имя тоже ни склад, ни лад. Неясытью прозвали.

– Нея-а-а-сыть? – Глаза Севера широко раскрылись, он прямо-таки впился взглядом в глаза некроманта. – Неясыть? Цародей ордосский? Который Нецисть снопами укладывает?

– Увы, друг, – развёл руками Фесс. – Ты сам видишь, что так бывает не всегда.

– Ницего себе «не всегда»! Мне б такое не всегда… Я тебе спасибо долзен сказать, цародей. Кабы не ты, вся эта компаска на меня бы поднавалилась. Не инаце как на меня засели, твари, сволоци, цтоб их всех… – Гном углубился в детальное и многообразное описание того, что должен был сделать бы с оными зомби простой деревенский козёл после того, как ему покажут козу и завяжут глаза. – Ладно, впроцем, – прервал он наконец сам себя. – Нецего тут время терять. Прутик свой подбери да пошли.

– Куда? – поинтересовался некромант.

– Как это «куды»?! – удивился Север. – Ко мне, конецно зе.

– Нет, брат. – Некромант отрицательно покачал головой. – Не пойдём мы к тебе. И вообще… расстанемся мы с тобой как можно быстрее. Ты только покажи мне дорогу… к мастерам, которые… такие вот мечи делают.

– У-у-у… – Гном смешно сложил губы трубочкой. – Вижу, цародей, с баааальшой туцей на дусе ты к нам пришёл. С баааальшой туцей… ладно, не хоцесь ко мне идти – твоё право, знаю, ты меня обидеть не хотел, видать, прицины веские имеесь. Мозет, рассказесь? Тут вот присядем… токмо сперва огонёк распалим, дрянь соззём. Не подмогнёсь?

– Что за вопрос, Север? Конецно, то есть конечно, помогу.

Задыхаясь от зловония, они стащили останки зомби в одну кучу. От скелета и ещё одного зомби, которых Фесс сразил своим посохом, не осталось почти ничего, однако Север был неумолим, тщательно собрав и это ничтожное «почти». Трогать останки неупокоенных голыми руками он некроманту решительно запретил, сам вытащив для этого из отдельного мешочка пару прочных кожаных перчаток.

Подобрав посох, Фесс подошёл к тому месту, где всё ещё дёргался и скрёб костяшками пальцев камень обезноженный скелет. Оковка посоха слегка светилась – сила оставалась, и её было более чем достаточно, чтобы перебить дюжину таких скелетов… если, конечно, действовать по уму.

Скелет приподнял череп, бросив попытки дотянуться до берцовой кости, отлетевшей слишком далеко в сторону. Глаза его слабо горели, огонёк тлел теперь только в самой глубине глазниц. Эти глазницы сейчас пялились прямо в лицо некроманту… и Фесс готов был поклясться, что в чудовищных, нечеловеческих буркалах застыли сейчас жуткая ледяная тоска и ужас, непередаваемый ужас, кошмарнее даже страха перед смертью. Фесс невольно приостановился.

– Жиииивооой… пощадииии… – внезапно услыхал некромант.

Это было настолько невероятно и необычно, что Фесс только и мог, что разинув рот смотреть на странного неупокоенного.

– Цто, просцения запросил, курва-мать? – деловито осведомился незаметно подошедший Север. – Да… бываить. С некоторых пор они тут больна разговорцивы стали. Уж… цтобы не соврать… месяца три. Я сперва тозе обалдел, когда услыхал, точно дубиной кто по кумполу огрел. А потом…

– Что «потом»?

– А вот цто. – Гном коротко размахнулся своим чудовищным мечом. Остриё раздробило череп, прошло, рассекая кости, через всю грудину до таза, затем повернуло назад и без малейшего усилия проделало обратный путь. Через несколько мгновений череп превратился в кучу бесформенных костяных обломков. С тяжёлым мечом гном управлялся легко, точно с невесомой тросточкой. Не прошло и нескольких мгновений, как скелет превратился в груду мелкой костяной трухи, самый крупный обломок был не больше ногтя. – Погоди, не трогай дрянь эту, я сейцас лопатку принесу, – остановил Север некроманта, уже нагнувшегося к останкам.

– Да ты запасливый, как я посмотрю, – удивился Фесс, когда гном и в самом деле вернулся с небольшой широкой лопаткой на короткой рукояти. Края ярко блестели, и некромант подумал, что в случае надобности эта штука может рубить не хуже настоящего топора.

Вдвоём они сгребли останки в одну кучу, гном снова сбегал куда-то в темноту и вернулся, таща на спине здоровенный тюк.

– Сбросил, когда в драку полез, – объяснил он.

Из недр тюка на свет появилась оплетённая бутыль тёмного стекла с намертво прикрученной пробкой. Гном откинул запорную дужку, осторожно полил тёмной густой жижей останки зомби и скелетов.

– Земляное масло, – пояснил он в ответ на недоумённый взгляд некроманта. – У нас тут добывают, только глубоко, в сахтах. Вёдрами церпают. Потом перегоняем, светлое масло отделяем. Ну а потом я к этому светлому кой-цто добавляю, – он хохотнул, – цтобы горело луцце. Смотри, цародей!

Гном выудил всё из того же тюка наглухо запаянную стеклянную ампулу. Что было в ней, Фесс понять не успел – Север размахнулся и швырнул её прямо в готовый костёр.

Ампула разбилась, полыхнуло так, что на миг стал виден даже противоположный берег тёмной реки. Белое пламя взвилось чуть ли не на три человеческих роста, останки дружно вспыхнули, запылали, весело и дружно треща, словно сухие берёзовые дрова в очаге.

– Вот так-то, – назидательно заметил Север. – А то, понимаес, все просить будут… Ну, цего стоис, цародей Неясыть? Садись, энто теперь не скоро есцё прогорит. Нам их до самых камней сзець надо, потом только пойдём. Рассказывай… или нет, давай я нацну, а то вы там в Ордосе привыкли никому не верить…

Север начал рассказ. Чтобы не так воняло горелой мертвечиной, он швырнул в огонь щепотку какого-то порошка – вокруг распространился запах дорогого аррасского табака.

По словам гнома выходило, что они с некромантом были почти что коллегами, во всяком случае, делали одно дело. Неупокоенные давно уже начали тревожить гномов Железного Хребта, лезли, словно крысы, в любую нору, проникали в любой лаз.

Среди Подгорного Племени, само собой, сохранились легенды о Тёмных магах, некромансерах, что умели противостоять нежити. Но увы – секретов их волшебства гномы, конечно же, не знали. Пошли, как это и принято было у них, своим собственным путём. Докопались, дознались до причин того, почему железо так плохо действует на зомби и прочих неупокоенных, почему с ними нельзя биться обычным оружием. А дознавшись, стали ковать такие вот мечи-фальчионы, специально предназначенные для борьбы с нежитью и только с ней. Против другого противника это оружие мало годилось. Отточенное так, что с равным успехом рубило мешки с мокрой шерстью, шёлковые платки, подброшенные в воздух, и так далее, – оно плохо бы справилось с прочным латным доспехом, где нужен скорее проламывающий, а не прорезающий удар. Зато против неупокоенных фальчионы оказались диво как хороши. Не сразу и не вдруг гномы подобрали и соответствующие заклинания рунной магии, помогавшие в бою. И смыслом новой тактики стало теперь как можно скорее изрубить противника в мелкую крошку, потом облить специальной горючей смесью, которую без устали варили гномьи мастера-алхимики, и сжечь. Как известно, простой огонь против неупокоенных– оружие никчемное, а на «живых» зомби или скелетов огненная смесь гномов не действовала. Зато отлично жгла мёртвых, точнее – изрубленных на мелкие кусочки.

– Погоди, ты сказал – как можно скорее изрубить на мелкие кусочки? – удивился Фесс. – Но тогда меч должен быть лёгким и изогнутым, тут же лучше не рубить, а резать?

– Верно, – кивнул Север. – Да только, думаесь, это мы вцера придумали? Каких только мецей не перепробовали… и оказалось – эта форма с рунами луцце всего. С той поры и повелось. А в обцем-то, под каздую руку лепесток нужно ковать особо…