Сеамни коснулась императорских лат, и правитель Мельина тотчас осёкся.
– Он сделал свой выбор, Гвин, точно так же, как и ты сделал свой, – проговорила Дану. – Давай переживём сегодняшний день, и тогда…
– Мастер! Великий Мастер! – завопил Фейруз.
Мальчишка был безмерно счастлив, когда его Великий Мастер вернулся. После этого Фейруз, похоже, окончательно уверовал в то, что некроманту по силам любое чародейство. Фессу, если честно, было просто не до него, и Фейруз наравне с остальными «Слонами» рыл землю и вкапывал колья. К некромантии Фессу подпускать его не хотелось – если последует ответный удар, у мальчишки будет больше шансов уцелеть. В конце концов, ноги длинные и бегает быстро – авось спасётся, если дела тут, в Скавелле, пойдут совсем плохо.
– Что тебе?
– Великий Мастер… они… они идут.
– Что?! – опешил Фесс. Утренний горизонт был чист и безмятежен, ни облачка, никакой дымки, видно на много лиг – и никакого следа кораблей имперского флота.
– Они идут, – упрямо повторил мальчишка. – Я чую. Они от всех прикрываются, даже от вас, Великий Мастер. Но я-то учение помню! Старшая нам много чего говорила. Не из Книги, а так…
– Интересно, что ж это было за учение, – пробормотал себе под нос некромант. – Уж не из наследства ли этих пятиногов, чтоб им пусто и в посмертии было?
– Они идут, мастер. Они уже совсем близко, – Фейруза била крупная дрожь. – Вот-вот вынырнут…
– Вы… – начал некромант, и тут
Очевидно, на подходе их прикрывало какое-то чародейство, но недостаточно сильное. Не настоящее заклятье невидимости, то, что развеялось, не выдержав тысяч пристальных взглядов, до рези всматривавшихся в пустынный горизонт. Взгляд человека, ожидающего врага и готового до последней капли крови защищать свой дом, – тоже немалая сила.
Они выныривали из завесы, десятки кораблей, движущихся чёткими, ровными рядами. Неправдоподобно ровными. Было в этом движении что-то неживое, механическое, мёртвое, словно какой-то исполин затеял игру в солдатики, изобразив море при помощи голубого шёлка, равнину – складками зелёного бархата и сам город Скавелл – белыми, розовыми и коричневатыми коробочками. Фессу доводилось слыхать о таких играх. Многие правители развлекались ею, передвигая искусно выполненные полки оловянных солдатиков по картам, зачастую – с рельефными горами и реками.
Правда, на сей раз все солдатики были живыми. И коробочкам-домам предстояло вспыхнуть самым настоящим огнём. Мельком Фесс подумал, что от метаемых корабельными катапультами камней и ядер не спасут никакие щиты; галеры могут неторопливо расстреливать защитников Скавелла, пока не заставят аррасцев покинуть город.
Его взгляд упал на встрепенувшихся и принявшихся метаться по клетке кошек. Ничего не поделаешь, лилейностью одежд придётся пожертвовать. Принцип меньшего зла. Хотя, если разобраться, те, кто сейчас ворочает вёслами галер или стоит у руля галеонов, или даже те, кто уже успел облачиться в доспехи, они тоже не виноваты. Они не исчадия зла. Они просто попали под власть Сущности. Но тем не менее их придётся теперь убивать – без гнева и ярости, просто потому, что они зашли слишком далеко.
Десятки галер. Сотни. Фесс знал, что дозорные считают, но знал также и то, что его собственное видение не показало ему всего. Море стало черно от чужих парусов, флот Империи заполнил всё до самого горизонта. Никак не меньше пяти сотен тяжёлых судов, каждое с пятью рядами вёсел, поднимающее никак не меньше двухсот полностью вооружённых панцирников, помимо команды и гребцов. И, разумеется, полный набор военных машин – катапульт, баллист, требушетов…
Разумеется, всё это несметное скопище кораблей не могло разом войти в сравнительно небольшую гавань Скавелла. Головные галеры спустили паруса и пошли на вёслах. Одновременно протиснуться в горло скавеллской гавани смогли бы не больше трёх тяжёлых кораблей, а скорее всего – и вовсе два, если не рисковать сломать вёсла и проломить борта.
Похоже, флотоводцы Клешней рассуждали так же. Любо-дорого было посмотреть, как галеры на ходу перестраивались в колонну по два. Крылья боевого порядка одновременно расходились далеко вправо и влево, и у Фесса защемило в груди от нехорошего предчувствия – а что, если имперцы начнут высаживаться одновременно и восточнее и западнее городка? Что, если-таки рискнут? Даже простые лодки смогут перевезти какое-то количество воинов. А после Арвеста Фесс не сомневался, что даже десяток солдат в шипастых доспехах с нелепыми на первый взгляд косами сумеют обратить в бегство сотню противников.
Но нет – главные силы чёрного флота просто останавливались, не нарушая строя, ожидая, пока авангард закрепится в глубокой, удобной гавани. Потом можно будет ошвартоваться борт к борту и выгрузить всё войско.
Над Скавеллом запели рога. Давным-давно не звучавшие Рога Морской Беды, долженствующие предупреждать о набеге пиратов. Засуетились крошечные фигурки на рыбачьих баркасах. Судёнышки одно за другим отваливали от пристани.
– Фейруз! – рявкнул некромант. – Ты помнишь мои уроки?! Будешь мне помогать. Классический гримуар, последняя степень, ритуальное мучительство по канону…
Он не успел закончить. На головных галерах привели в действие катапульты. Очень хорошие катапульты, если могут бить с такой дистанции. Неудивительно, что имперцы потащили с собой самые большие, тяжёлые и неуклюжие из своих галер, хотя флот более мелких и подвижных судёнышек был бы гораздо более кстати – он-то смог бы высадить десант вообще где угодно…
Каменные ядра с плеском рухнули в воду бухты, взметнув вверх фонтаны брызг. Недолёт. Сейчас на галерах поправят прицел, подумал некромант, и тогда…
Эти три дня Фесс не терял времени даром. На холме красовалась вырисованная по всем правилам высшей некромантии пентаграмма. Простая пентаграмма, не многолучевая звезда – древний символ чистого, незамутнённого зла, разрушения и смерти.
Сегодня день честной схватки.
Пока некромант не видел ни тёмного облака, ни каких-либо ещё признаков вражьей магии. Чародеи Клешней бездействовали, точнее сказать – выжидали момент для сокрушительной атаки. У кого первым не выдержат нервы, кто из магов первым раскроет себя – тот проиграет.
Оставалось надеяться, что полковник Эберт приставил к аррасским волшебникам достаточно надёжных людей, способных удержать их от, скажем так, необдуманных действий: начиная от бегства и заканчивая лихими, но бесполезными ударами, когда врагу легче всего уклониться от них.
Галеры не теряли времени на обстрел. Они просто приближались, высокомерно игнорируя всё и вся. Вёсла гнулись в руках сильных гребцов – их всегда как следует кормили, а перед боем наверняка выдали тройную пайку. Что может ожидать имперцев в этом городке? Ну самое большее – сотня-другая наёмников, случайно оказавшихся в этих краях. Авангард войдёт в гавань и откроет дорогу остальным. Больше ничего не надо. Аррас упадёт к ним в руки, как перезревшее яблоко.
– Работаем, Фейруз, – собрав в голос весь холод, какой только мог, произнёс Фесс. – Работаем.
Да, именно так. Работаем. Делаем своё дело. Мы профессионалы, в нашем ремесле нет места жалости и тому подобным вещам. Не потому, что мы такие, – потому что наше ремесло пострадает от нашей же жалостливости или сострадания. А через это изопьют полную чашу горя сотни и тысячи ни в чём не повинных, просто оказавшихся на пути у смертной тучи, надвинувшейся с запада.
Работаем, Фейруз. Пусть твои руки не дрожат, а уши не слышат раздающихся нам в спины проклятий. Работаем, мой младший брат, которого у меня никогда не было. Работаем, работаем, работаем, наши сердца холодны, наши глаза тусклы – первые застучат и вторые вспыхнут, когда собранная нами Сила придёт в движение.
Фесс решительно взял первого переданного им бледным Фейрузом котёнка и прикрутил отчаянно извивавшегося, шипящего и пытавшегося царапаться беднягу к деревянному колышку. Воткнул колышек возле центра пентаграммы, там, где на пересечении линий было грубо нарисовано что-то вроде человеческого черепа.
Котёнок шипел, шёрстка встала дыбом. В клетке отчаянно мяукала кошка-мать. Фейруз дрожал – то, что им сейчас надо было сделать, казалось ему страшнее надвигавшихся с моря чёрно-зелёных галер.
Работаем, Фейруз. Пусть остальные отвернутся.
Тем временем в горле скавеллской бухты сгрудилось десятка два рыбацких баркасов. Пара передовых галер была уже совсем близко. Гордо резали волны окованные сталью носы – что им эта ничтожная преграда? Слабые духом пытаются найти спасение в бегстве?.. Что ж, пусть бегут. Галеры уже успели послать полдюжины каменных ядер в город – тяжёлые шары с грохотом рушили крыши, пробивали лёгкие перекрытия, так что дома содрогались до самых фундаментов, едва не оседая грудой мусора и щепок. Зажигательные бомбы пока не пошли в ход, и это понятно – когда создаёшь базу для своей армии, зачем же жечь удобные дома и склады, которые ещё пригодятся?
До баркасов осталась сотня шагов… полсотни… двадцать пять… Галеры пожирали морскую гладь, пенная кровь кипела вокруг острых форштевней; с баркасов прыгали в воду люди, отчаянными взмахами стараясь убраться с убийственного пути чёрно-зелёных гигантов. Над обречёнными корабликами закурился дымок.
Можно было представить, как хохотали вперёдсмотрящие на этих галерах. Надо же, чего удумали, защитнички! Пустить нам навстречу брандеры, огненные лодки, зажечь имперские корабли! Или вы не видите, что борта галер чуть ли не до половины окованы бронзой, а сверху затянуты мокрой кожей? Она загорится не сразу, а за это время галеры успеют промчаться мимо. Никто ведь не попытался закинуть абордажные крючья, дабы намертво притянуть баркас к триреме.
Десять локтей. Пять. Галеры не только не снизили хода, напротив, наддали ещё.
Удар. Жалкий треск ломающихся бортов. Железные носы галер вспороли сцепленные друг с другом рыбацкие скорлупки, на которых уже не осталось ни одного человека. Лёгкий дымок по-прежнему вился над ними, но…
…Фесс не торопился. Он не мог торопиться. Не имел права. И не имел права смотреть на творящееся в порту. Но он услыхал внезапно раздавшийся гулкий, могучий взрыв и понял, что хитрость султанской гвардии удалась в полной мере.
Аррас испокон веку хранил секреты взрывчатых смесей, в своё время позволивших расправиться с пиратами, бесчинствовавшими у северных берегов Кинта Ближнего. Гвардейцы явились из столицы не с пустыми руками. Это они собрали два десятка баркасов, нагрузив их по самые мачты мешками с гремучей ртутью.
…Огненный шар вспух прямо под острыми носами обеих галер. Сила чудовищного взрыва метнула вверх фонтан чёрной, смешанной с пламенем воды; казалось, две извечно враждовавшие друг с другом стихии внезапно примирились для общего дела. Вместе с водой вверх взлетели обломки дерева,
