Чтобы уйти от разговора, она встает и направляется к аптечке.
— Надо все-таки смазать йодом.
Девушка достает бинт и довольно ловко перевязывает раненую ногу.
— Ложись, — говорит она.
— Мать не поднимется ко мне?
— Не знаю.
— Скажи, что я хочу с ней поговорить.
Элен с явным облегчением убегает. Проходит минут десять. Ж. П. Г, укладывается и неподвижно лежит на кровати, прислушиваясь к каждому шороху в доме.
«Она не придет! Почему она боится прийти?»
В кухне растапливают плиту. Со двора уносят ведро с овощами. Наверно, стряпают что-нибудь — ведь завтрак до сих пор не готов.
Ж. П. Г, по-прежнему весь мокрый. Лицо покрыто бисеринками пота. Он в ярости. Ему страшно. Губы кривит саркастическая усмешка.
«Она боится прийти!»
Ж. П. Г, ошибся: на лестнице раздаются шаги. Дверь внезапно распахивается, но г-жа Гийом не входит, а лишь останавливается на пороге. Она утерла глаза, даже напудрилась. Лицо и поза сдержанны и строги. Она откашливается, потом спрашивает:
— Что ты хочешь мне сказать?
Ж. П. Г, смотрит на жену со смущением и растерянностью. Как и дочь, она изменилась. Вид отчужденный, взгляд совсем как у директора. Она не двигается.
— Войди же… — лепечет он.
— Слушаю тебя.
— Но…
Так с ней не поговоришь: между ними нет никакого контакта. Жене, видимо, не терпится уйти.
— Это все, что ты можешь мне сообщить?
Она порывается удалиться.
Ж. П. Г, торопливо осведомляется:
— Что сказал директор?
— Ничего, что могло бы тебя интересовать.
— Послушай, Жанна, — умоляет он. — Мне необходимо это знать. Как видишь, я поранил ногу и даже не могу ходить…
Он надеется разжалобить ее, но г-жа Гийом холодно смотрит на куски стекла, усеивающие пол.
— Должны же они были что-то сказать. А я ничего не знаю.
— Я тоже. Это все?
Г-жа Гийом закрывает дверь, на минуту заходит в ванную, потом спускается вниз. Ж. П. Г, в бешенстве затыкает себе рот кулаком.
Они не имеют права поступать так, отказывать ему в объяснениях, окружать его стеной ненависти и подозрений. Он плачет и не плачет. Слез у него нет, он не рыдает, но лицо искажено гримасой ужаса и боли.
Внизу как ни в чем не бывало расставляют на скатерти тарелки. Ж. П. Г, отчетливо слышит звяканье фаянса. Он представляет себе Антуана. Сын сидит на своем месте, вид у него озабоченный, подбородок подперт руками, а г-жа Гийом помогает дочери накрывать на стол.
Окно на кухне открывается, и Ж. П. Г, понимает — для чего: он слышит потрескивание. На плите что-то жарится. Наверняка отбивные. Масло подгорело, кухня наполнилась голубым чадом, и теперь его выпускают в окно. Ж. П. Г, видит, как улетучиваются полоски дыма.
В комнату то и дело проникают кухонные ароматы.
Принесут ли ему, по крайней мере, поесть? Подадут ему до или после других?
Он ждет, в бешенстве сжимая кулаки, ощущая колющую боль в правой ноге, и думает, не остался ли в ране кусочек стекла.
Что будет, если ему придется бежать? Сумеет ли он надеть ботинки и ходить?
Ж. П. Г, встает с постели и пытается обуться. Нет, повязка слишком толста. Сейчас он перебинтует ногу.
Но ему приходится опять лечь: по лестнице кто-то поднимается.
Это Элен. Она принесла тарелку с отбивной и вареным картофелем. Вместо десерта достает из кармана передника апельсин.
Она молчит и не смотрит на отца, обслуживая его с таким же безразличием, как коридорная в отеле. Ловко, не выпуская из рук тарелку, освобождает ночной столик, стелит вместо скатерти полотенце. Из другого кармана передника достает нож и вилку.
— Вот, пожалуйста, — бросает она.
Ему хочется удержать ее за юбку, попросить посидеть с ним, поговорить. Но при виде ее спокойствия и самообладания от злости кровь бросается ему в голову.
— Не забудь сходить в погреб и взять письмо на куче угля, — кричит он ей вдогонку, когда Элен переступает порог.
Она удивленно оборачивается, краснеет, затем быстро захлопывает дверь и бежит вниз по лестнице.
Ж. П. Г, не голоден, но хочет пить. Ему приходится встать и пойти за водой в ванную. Он хромает. Останавливается перед окном, смотрит на дворы и сады соседних домов, на отдаленные окна, за которыми сидят и завтракают другие семьи.
Он убежден, что сейчас директор в промежутках между глотками кофе неторопливо рассказывает своей жене историю Ж. П. Г.
Я отправился к Жан Полю Гийому с человеком, который его знает, неким Гонне. Они с ним из одного городка. Так вот, Гонне не узнал Гийома. Он задал ему несколько вопросов, и Гийом не смог на них ответить.
Что ты на этот счет думаешь?
Ты предполагаешь, что Гийом самозванец?
Что будет? Сумеют ли они доказать, что он не Гийом? Бебер Итальянец, продавший Мадо документы, божился, что они в полном порядке и с ними никогда не будет неприятностей.
Отбивная стынет. Ж. П. Г, делает жест, который до такой степени удивляет его самого, что рука на мгновение повисает в воздухе. В самом деле, проходя мимо ночного столика, он схватил отбивную двумя пальцами и поднес ко рту.
Ж. П. Г, видит свое отражение в зеркале. На мгновение он замирает, потом передергивает плечами и впивается зубами в мясо. Утрируя скотство своего поведения, он нарочно таким же образом хватает картошку, а потом вытирает жирные пальцы о пижаму.
Внизу орудуют ножами и вилками, но разве эти люди что-нибудь пережили? Что они знают о жизни?
Ж. П. Г, снова пожимает плечами, и лицо его искажает гримаса презрительной жалости.
10
Это было одно из тех воскресений, что живут в детских воспоминаниях. Прислушиваясь с закрытыми глазами к перезвону колоколов, представляешь себе синеву неба, ощущаешь чистоту воздуха, более прозрачного, чем в будни, потому что улицы пустынны и люди никуда не спешат.
Ж. П. Г, просыпается в кровати, один в комнате, еще не сознавая, что сегодня воскресенье. Он напрягает слух, смотрит на часы, улавливает пение жаворонка как раз под окном, в голубом прямоугольнике, пронизанном солнечными лучами.
Внизу кто-то ходит, и по шагам он узнает Элен. В ванной льется вода. Ж. П. Г, смотрит на дверь,
