возилась на кухне толстая хозяйка.
— Мой друг вернулся?
— Десять минут назад. Вам повезло. Они снимали на набережной со стороны Корбея, и он свалился в Сену. Сейчас он переодевается, если только у него есть сменный костюм.
— Какой это этаж?
— Тридцать первый номер, на четвертом.
Должно быть, это было наверху, где находились самые дешевые номера, поскольку ковер на лестнице был только на первых трех этажах. Он постучался в дверь.
— Кто там?
— Боб.
— Боб Пуэнте?
— Да.
— Минутку. Я натягиваю трусы.
Он отворил чуть позже. На полу валялась скрученная в ком одежда, вокруг нее образовалась лужица.
Стоя посреди отнюдь не большой комнаты, Люсьен Данж натягивал на себя джинсы и желтую футболку.
— Меня столкнул в воду этот идиот звукорежиссер, когда, не предупредив, сделал несколько шагов назад. Не мог же я оставаться там, когда я так вымок.
Пришлось взять такси, поскольку у нас не было свободной машины. Бюджет у фильма маленький, и почти все съемки проходят на натуре.
— Ты доволен?
— За исключением моего вынужденного купания, да. Я теперь второй ассистент. Это прогресс. Еще месяц назад я был всего лишь стажером.
— Рассчитываешь стать режиссером?
— Еще как рассчитываю!
Это был небольшой человечек, смешно сложенный, при ходьбе он ставил ступни боком. Лицо у него было как резиновое, и он беспрерывно гримасничал.
— Ты поужинаешь со мной?
— При условии, что каждый платит за себя.
— Идет. Чему я обязан удовольствием видеть тебя?
— Очень скоро я тебе об этом скажу.
Люсьен натянул носки, надел черные полотняные туфли на веревочной подошве.
— Пошли. В двух шагах отсюда есть симпатичное бистро.
Это и в самом деле было бистро, которое, по-видимому, посещали только завсегдатаи, так как ничто здесь не притягивало взора. Мебели «Формика» не было. Деревянные столы, оловянная стойка, хозяин в рубашке с засученными рукавами и в синем фартуке.
— Добрый вечер, мсье Люсьен. Что вам подать?
— Один «Пикон гренадин».
— А вам, мсье?
— Стакан вина.
— Божоле? Рекомендую. Мне его присылает оттуда мой зять.
Боб подошел к грифельной доске, на которой было написано меню. Мидии в луковом соусе, телячье рагу под белым соусом. Сыры. Яблочный торт.
Они пошли и сели со своими бокалами за один из столиков, из кухни вышла высокая девица в черном платье и белом фартуке и направилась к ним.
— Так вы ужинаете здесь со своим другом, мсье Люсьен?
— Да.
— Подать вам то, что в меню?
— Ты будешь мидии? — спросил он у Боба.
— С удовольствием.
— Тогда то, что в меню, Леонтина.
— Вам прекрасно известно, что меня зовут не Леонтина.
— По-моему, это имя вам очень подходит. Вашим родителям следовало назвать вас Леонтиной.
Он подмигнул Бобу и шлепнул официантку по заду.
— Не стыдно вам?
— Нисколечки.
— А что подумает ваш друг?
— Что мы прекрасно ладим и что вы понимаете шутки.
Когда она отошла от них, он негромко произнес:
— Ну, что там у тебя?
— Полагаю, ты не виделся с моей сестрой?
— Когда?
— К примеру, вчера или позавчера.
— В последний раз я видел ее не меньше трех лет назад. Скажи-ка, она, наверное, сейчас чертовски красивая девушка. Тогда она выглядела несколько худоватой и у нее не было груди.
— Теперь есть.
— Занятная девица. Наверное, снимается.
— Почему ты так решил?
— Ты ее знаешь лучше, чем я, учитывая, что ты ее брат. Но я давно за ней наблюдал. Она вдруг решает быть таким-то персонажем, и можно было бы поклясться, что она не разыгрывает комедию, а автоматически становится этим персонажем. Впрочем, я думаю, что так оно и есть. Когда же она устает от роли или когда это уже больше не шокирует людей, она выбирает для себя новую кожу.
— То, что ты говоришь, весьма похоже на правду.
— Вот почему я говорю о кино. У нее была бы возможность при каждой новой съемке становиться другим человеком.
Он прервал свою мысль, чтобы обратиться к официантке, которая принесла мидий.
— Бутылку божоле, Леонтина. Мой друг говорит, что оно очень хорошее.
Затем спросил у Боба:
— Она в Париже?
— Должна быть здесь. Так она объявила в своем письме.
— Уехала, не предупредив?
— Да. И грозится исчезнуть навсегда. Я расспрашиваю ее парижских знакомых в надежде, что она навестила кого-нибудь из них.
— Это ничего не дало?
— Пока нет. Завтра пойду в бюро розысков в интересах семей.
— Это так серьезно?
— Ты сам только что это сказал. Она выбирает себе роль и действительно становится этим персонажем.
— Бедная Одиль. По сути дела, она хорошая девушка. Я бы даже сказал, что она лучше большинства своих подруг.
Глава 3
Если Одиль еще не привела свой план в исполнение, то вряд ли она просидела целый день и целую ночь в четырех стенах гостиничного номера.
Наверняка она выходила в город, скорее вечером, а не утром или днем, и как можно позднее.
