Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 1

улыбается превратиться в бездомных бродяг, искать себе иное обиталище средь бесконечных звёздных просторов. Мы ничего не унесём с собой, уйдём нагими и бoсыми! Ты думаешь, это лучше, чем возродить прежнюю Радугу?!

– Нет, не думаю, – отрезал Клавдий. – Но не слышу пока что ничего дельного.

– Дельное не замедлит воспоследовать, – посулил волшебник. – Кое-кто в Капитулате предлагал грозить тебе именно этим – прекращением жертвоприношений и прорывом козлоногих, в то время как верхушка Радуги навсегда бы покинула Мельин. Однако этот выход от нас никуда не уйдёт, – злобная усмешка, – но начать мы предпочитаем с другого. Радуга объединилась со Всебесцветным Нергом, господин проконсул. Впервые за множество столетий. Вместе мы смогли прорваться к истине. Мы знаем, что может не просто остановить Разлом, а избыть его навеки. Ты хочешь знать, что же именно, не так ли, господин проконсул?.. Капитулат уполномочил меня открыть тебе и это.

Маг наклонился к самому уху Клавдия.

– Одно последнее жертвоприношение. Нет, на сей раз без детей. Только трое взрослых. Правда, гм, не совсем простых.

Клавдий гневно прищурился.

– Прежде, чем я назову их имена, проконсул, позволь мне поведать тебе другую часть предложенного Капитулатом. Нобилитет оказался совершенно неспособен спасти Империю, доблестный Клавдий Септий Варрон. Радуга предлагает её корону тебе.

Клавдий с трудом удержался, чтобы не разинуть рот, словно последний неграмотный рекрут.

– Престол нуждается в свежей крови, – продолжал вещать тем временем маг, явно ободрённый молчанием проконсула. – Баронство заелось, его мозги заплыли жиром. В этом есть и наша вина – слишком долго мы, Семицветье, забирали из благородных семей всех хоть сколько-нибудь талантливых ребятишек, готовя собственную смену. И – упустили, проглядели, прошляпили!.. Видишь, проконсул, мы признаём собственные ошибки. Короче, нынешний нобилитет безнадёжен. К власти в обновлённой Империи должны прийти люди из народа, делом показавшие, на что способны. Ты, господин проконсул, – показал, и показал предостаточно. Тебя любят в легионах, тебе верят. Ты отличный полководец и, что особенно важно, командир. Армия пойдёт за тобой. Простым легионерам и центурионам придётся по душе, что на престоле окажется один из них, такой же, как и они, простым парнем пришедший к вербовщику. Ну как, нравится?

Клавдий ответил не сразу. Теперь уже он избегал горящего взгляда чародея.

– Предположим, – негромко произнёс он наконец. – А кто же те трое, кого требуется принести в жертву?

– Догадаться нетрудно, – пожал плечами волшебник. – Отступница Сежес, предавшая Радугу. Богомерзкая Дану, наведшая на наши земли отряд своих соплеменников, учинивших небывалую резню благодаря силе Иммельсторна, Деревянного Меча. И, наконец, тот, кого ты назваешь повелителем. Постой, не вскидывайся, проконсул! Мы одни. Тебе не перед кем проявлять верноподданнические чувства. Я постараюсь тебя убедить, – маг перевёл дух, на щеках его играли красные пятна. – Вспомни, с чего всё началось. Император решил, что Радуга забрала себе слишком много власти. И развязал против нас кровавую войну. Сколько в ней полегло и магов, и легионеров!.. А результат? Вторжение Семандры, выступление Конгрегации, а пуще всего – Разлом! Козлоногие, с которыми не справиться никаким легионам, даже если они полягут все, как один человек. Что вам, легионерам, в таком правителе? Армия должна защищать людей от врага, а не развязывать гражданские свары!.. И потому мы говорим – прежний Император должен уйти. А ты, проконсул, займёшь его место. И мы закроем Разлом.

– Почему ты в этом так уверен? – Клавдий очень старался, чтобы голос его звучал спокойно и ровно. – Откуда вы знаете, что закроете?

Маг вздохнул.

– Ты проницателен, господин проконсул. Капитулат указывал мне, что этот вопрос наверняка всплывёт. Как я сказал, мы вступили в союз с Нергом. Была большая волшба. Твой Император добился многого на западе, многого… в том числе и уничтожив некий магический кристалл, прочно связанный с Разломом. Нерг показал нам посредством изощрённой магии, что Император впитал добрую часть этой силы, имманентно присущей породившей наши бедствия бездне. Они теперь связаны намертво, неразрывно, и даже после прекращения бытия Император упокоиться сможет только там.

– Слова, чародей. Сотрясения воздуха, – прищурился Клавдий.

– Нет, не просто слова. Скажи мне, Клавдий, разве мои слова об Императоре не справедливы? Он ведь сносился с тобой, нам это известно. Сравни мой рассказ с тем, что открыто тебе. Разве я солгал?

– У Радуги правда всегда смешана с ложью.

Волшебник вздохнул – кажется, даже неделано.

– Так было, господин проконсул. Признаю и это. Но Ордена действуют прежде всего во имя Его Величества Результата. Сейчас требуется говорить тебе правду, одну лишь правду и ничего, кроме правды.

– Ну, тогда я тоже скажу тебе, чародей Угуса, правду, одну лишь правду и ничего, кроме правды. Твой Нерг, коему ты веришь, – там засела отвратная нелюдь, настоящая нелюдь, хотя и принявшая наше обличье. Я видел это своими глазами. Когда Сежес вскрыла того нергианца, что Всебесцветные решили заслать к нам. Мне трудно поверить после этого, что Восьмой Орден бескорыстен в своих советах. И я помню слова того же нергианца, что всеобщая гибель Мельина не станет для них катастрофой. Они уйдут так же, как и вы. Вот и всё. А слова… наговорить можно всякого.

– Какие же доказательства тебя устроят, господин проконсул? – развёл руками маг. – Магические практики ты назовёшь обманными иллюзиями, ярмарочным надувательством. Как мне тебя убедить?..

– Я пошутил, – вдруг хищно рассмеялся Клавдий. – Ты убедил меня, маг. Ты прав. Император счёл нужным поведать мне именно то, о чем ты говорил… без кое-каких подробностей, разумеется. Нерг сказал тебе правду. Впрочем, как и я.

– Всебесцветные могли заниматься чем угодно. В том числе и «усовершенствованием человека», да простит мне Спаситель сие кощунство, – кивнул чародей Угуса. – Ты, конечно, удивил меня, проконсул. И… Радуга в моём лице благодарит тебя. Сказанное тобой очень важно. Мы тоже не слишком доверяем Всебесцветным.

– А почему именно я? – вдруг, словно спохватившись, забеспокоился Клавдий. – Что скажет нобилитет? Бароны? Граф Тарвус, наконец? У него тоже немалые силы. И он – престолоблюститель. У него ведь четыре легиона, – напомнил проконсул. – Третий, Пятый, Десятый и Двенадцатый. Далеко не самые худшие. Из старых, бывалых, видавших виды. Там не новобранцы, как в Двадцать первом и Двадцать втором – их, кстати, графу хватило ума оставить против семандрийцев. Поэтому, если начнётся междоусобица…

– Граф Тарвус, – скривился чародей, – такой же точно самонадеянный болван, уверенный в собственной непогрешимости, как и покойный Брагга, да ниспошлёт им Спаситель посмертный покой.

– Что?! – не удержался Кладий.

– Именно то, что ты услыхал, досточтимый и доблестный проконсул. Никакой междоусобицы не начнётся. Потому что её некому начинать. Мы приняли соответствующие меры предосторожности, – усмехнулся волшебник. – Радуга поняла и осознала свою ошибку. Мы ставили не на тех. Баронство выродилось. Мы использовали его как меньшее зло против зла – для нас! – большего; но теперь на троне пора появиться совершенно новой династии. И чем скорее, тем лучше. Последнею жертвой мы закроем Разлом, и обновлённая Империя под мудрым правлением Клавдия Септия Варрона Первого двинется светлой дорогой к счастью и процветанию!

– К счастью и процветанию, гм, – промычал проконсул, отворачиваясь. – Так что же с Тарвусом? Легионы – опора Империи. Без них она – просто скопище городков и деревенек. И, если граф Тарвус…

– Пусть господина проконсула это не заботит, – ядовито улыбнулся чародей. – Графа больше нет. Им занялась Серая Лига и благополучно завершила дело. Не стоит волноваться: всё будет свалено на проклятых баронов, легионеры пойдут за тобой, доблестный Клавдий. Они тебе верят. Ты такой же, как и они сами. Ты сам пробил себе дорогу, честно тянул воинскую лямку, и на скулах у тебя – мозоли от шлемных боковин. Кто ближе простому центуриону – ты или благородный граф Тарвус, носивший шелка и евший с золотой посуды? Ответ однозначен.

Клавдий некоторое время молчал, впервые опустив голову и пряча глаза.

– Покажи мне голову Тарвуса, – хрипло проговорил проконсул. – Я готов согласиться, но – покажи мне её!

– Нет ничего проще, – с показной учтивостью поклонился чародей. – Мы знали, что ты, доблестный, попросишь этого доказательства.

Он вновь распахнул плащ жестом дешёвого балаганного фокусника. Губы растянулись в злой ухмылке, обнажив не по годам красивые, ровные и белые зубы.

– Достославный проконсул благоволит взглянуть сюда.

Жесткие сухие пальцы ловко распустили завязки на плотном мешке из грубой бычьей кожи. Потянуло холодом.

– Пришлось заморозить, чтобы не стухла по дороге, – деловито пояснил чародей, пошире раскрывая горловину.

Клавдий сжал зубы и взглянул.

– Ну что, надеюсь, это развеет сомнения доблестного?

– Развеет, – процедил проконсул, не отрывая взгляда от мёртвого, так хорошо знакомого лица. Тарвус умер в бою – с замершей гримасой торжествующей ярости, словно ему удалось последним ударом достать убийцу.

– Достаточно? Можно убирать? – с ехидцей поинтересовался чародей.

– Убирай, – равнодушно ответил Клавдий. – Падалью не интересуюсь, не стервятник. Убили и убили, что теперь говорить? А легионы графа, что с ними?

– Легионы встали, но ненадолго, – пожал плечами маг. – Командование принял первый легат Тертуллий Крисп. Особым умом не отличается, всецело предан мельинскому мяснику.

– Третий легион… да, легат он решительный и мешкать не станет.

– Станет-станет, – ухмыльнулся волшебник. – Пример его светлости не мог не отрезвить остальных. Мы пощадили легионных начальников, потому что армия понадобится вам, мой будущий повелитель. Сноситься ни с кем он не сможет, потому что почтовые голуби также уничтожены. Бедные птички, пропали ни за что, – он преувеличенно-горестно закатил глаза. – В общем, достославный проконсул, восточная армия Империи теперь официально под твоей командой. Тарвуса больше нет, а Тертуллий, при всём к нему уважении, лишь первый легат, даже не консул. Он обязан подчиняться твоим распоряжениям. Отправь их ему, не мешкая, вот мой совет.

– Благодарю, – сухо кивнул Клавдий. – Сам уж как-нибудь разберусь. Ответь мне лучше, что всё-таки делать с баронским мятежом?

– А ничего, – пожал плечами чародей Угуса. – Немного вольностей, немного снижения податей, какой-нибудь пышный, но ничего не решающий Совет Благородных при императорском троне – и все довольны, все счастливы. Не сомневайся, за Браггу мстить не станут. У него хватало врагов и завистников, уж тут ты можешь мне поверить.

– Верю, – легко согласился проконсул. – В этом – верю сразу.

– А в чём же не веришь?!