— Хорошо, что вы выбрали Лео.
— Почему?
— Марко не пролез бы в прорубь. Нам пришлось бы пробивать новую.
Курц промолчал.
Анжелина поглядела на его лицо, слабо освещенное огоньками приборной доски. Машин на шоссе почти не попадалось.
— Курц, а вам не пришло в голову, что у Лео могла быть семья? Любящая жена? Несколько детей?
— Нет. А она у него была?
— Конечно, нет. Насколько мне известно, он удрал из Нью-Джерси после того, как до смерти избил свою подружку-стриптизершу. А годом раньше он убил своего брата за какой-то небольшой карточный долг. Но я имела в виду, что у него
Курц не слушал ее. Он слишком долго пытался бороться с усталостью и теперь был не в состоянии вести философские беседы.
— Ладно, — сказал Анжелина. — Тогда скажите мне, что вы имели в виду насчет полицейских?
— Я не знаю.
Она не стала настаивать. Лишь когда они въехали в гараж «Прибрежных башен», Курц открыл рот:
— Возможно, мне удастся найти способ. Для нас обоих: добраться до Гонзаги и остаться в живых. Может быть, даже помочь вам занять то положение, к которому вы стремитесь, и попутно вынести Малыша Героина за скобки.
— Убить Стиви? — Похоже, ее не слишком шокировала эта мысль.
— Необязательно. Только выбить у него из рук рычаги.
— Расскажите мне.
Курц потряс головой. Он оглядел гараж и вдруг сообразил, что его «Вольво» все еще находится в спортивном клубе Буффало. А этот хорошенький маленький «Бокстер» ни за что не одолеет такой снег.
— Вам придется отвезти меня в спортивный клуб, — еле ворочая языком, проговорил он. Может быть, ему удастся поспать там в автомобиле.
— На х... спортивный клуб, — светским тоном возразила Анжелина. — Этой ночью вы останетесь в Пентхаусе.
Курц посмотрел на нее.
— Расслабьтесь, Курц. Я не собираюсь посягать на ваше тело. А вы, похоже, слишком устали для того, чтобы интересоваться моим. Мне просто необходимо узнать об этом плане. И, пока вы не расскажете мне, вы не уедете.
— Завтра мне понадобится специалист по охранной сигнализации, — сказал Курц. — Ваше семейство должно знать кого-нибудь, кто по-настоящему хорошо умеет их отключать. А может быть, еще и мастер по взламыванию сейфов.
Анжелина рассмеялась.
— Что здесь смешного? — спросил Курц.
— Я отвечу вам наверху. Вы можете спать на диване в гостиной. Мы разожжем огонь в камине, вы нальете нам обоим по капельке бренди, и я объясню вам, что здесь смешного. Это будет вам вместо сказки на ночь.
Глава 25
Джеймс Б. Хансен пробудился в среду утром освеженный, бодрый и решил перейти в наступление. Он занялся любовью со своей немало удивленной этим женой. Только Хансен знал, что это почти наверняка происходило в последний раз, поскольку он собирался расстаться с этим городом еще до окончания приближающегося уик-энда. Но даже в те секунды, когда она стонала от наслаждения, он думал о том, что слишком долго занимал пассивную позицию в этой истории Фрирса — Курца, что наступило время продемонстрировать свое превосходство. Джеймс Б. Хансен был очень сильным шахматистом, но всегда отдавал атаке предпочтение перед обороной. А сейчас он шел вслед за событиями вместо того, чтобы опережать их. Пришла пора взять инициативу в свои руки. Этим людям следовало умереть сегодня.
Его жена снова простонала в своем слабом жалком оргазме. Хансен покорно ощутил свой собственный — он не забыл при этом обратиться к своему богу и Спасителю с молитвой, — а затем пришла пора мыться, надевать кобуру, в которой лежал «глок-9», и ехать на работу.
Хансен пришел в управление заблаговременно и сумел перенести на другие дни все, что было записано на сегодня в еженедельнике «капитана Миллуорта». Остались лишь встреча с бойскаутами из Двадцать третьего отряда в половине двенадцатого, да через час после нее ленч с шефом полиции и мэром. Он позвонил детективам. Майерс поспал несколько часов и снова дежурил возле дома секретарши в Чиктоваге. Брубэйкер проверил «Ройял делавер армз» и офис Курца — парень там не появлялся. Хансен приказал Брубэйкеру ехать в Чиктовагу и присоединиться к Майерсу. Он лично подъедет туда к ним.
Он спустился в подвальный этаж, чтобы запастись необходимым снаряжением.
— Ого, капитан! — воскликнул сержант, сидевший в оружейной за дверью из толстых железных прутьев, выдавая то, что ему требовалось. — Вы выходите на тропу войны?
— Всего лишь устраиваю тактические учения для кое-кого из моих мальчиков, — ответил Хансен. — Нельзя же позволять детективам лениться, жиреть и оставлять все развлечения парням из спецподразделений, не так ли?
— Конечно, нельзя, сэр, — согласился сержант.
— Пойду, подгоню мой «Кадиллак», — сказал Хансен. — Не могли бы вы уложить все это в два непромокаемых мешка и поднять к задней двери?
— Конечно, сэр, — несчастным тоном отозвался сержант. Таскать тяжелые мешки с оружием и снаряжением по узкой запасной лестнице вовсе не входило в круг его обязанностей. Но капитан Роберт Гэйнс Миллуорт имел репутацию неумолимого офицера, полностью лишенного чувства юмора.
Хансен ехал сквозь густой снегопад в сторону Чиктоваги и думал о том, насколько легко было бы сделать все, что ему требовалось, если бы он мог собрать в дежурке дюжину своих детективов, дать им указания и направить на розыски Фрирса и Курца. Они проверили бы все гостиницы и мотели в Буффало и окрестностях, постучали бы в каждую дверь. Он не мог не улыбнуться этой мысли. Пробыв столько лет законченным одиночкой, Джеймс Б. Хансен позволил себе оскверниться коллективистским сознанием, присущим личности капитана Миллуорта.
Испорченный продажный коп и жирный бездельник в это время сидели в «Понтиаке» Майерса на противоположной от дома Арлены Демарко стороне улицы и ели пончики.
— Ничего, капитан, — доложил Брубэйкер. — Она даже не выходила к почтовому ящику.
— А ее автомобиль все еще в гараже, — добавил Майерс. Впрочем, это было и без того ясно. На дорогу навалило шесть дюймов свежего снега, на котором не отпечаталось ни одного автомобильного следа, отходившего от дома.
Хансен взглянул на часы: время приближалось к половине девятого утра.
— Почему бы нам не войти и не поздороваться?
