— Все читать или выборочно? — спросил он.
— Читай подряд, — приказал Жухрай и, глянув на наслаждающегося жизнью Куретайло, добавил: — Посмотрим, посмотрим, на что еще годна старая гвардия — есть ли у нее порох в пороховницах или песок из одного места сыплется.
Куретайло мелко покивал, соглашаясь с начальством.
— Даосов Борис Романович, — монотонно принялся зачитывать справку полковник Иванов. — Родился в одна тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году в Царицыне, отец умер, мать — тоже, жена, считай, тоже для нашего героя умерла, она ушла от этого самого Даосова еще до перестройки и до настоящего времени даже алиментов на сына не требует… Ну, дальше почти по Маяковскому: жил, работал, стал староват. Последнее место работы в Царицыне — НИИ производственной физкультуры… Комплексы гимнастических упражнений для рабочих разрабатывали, — с недоброй усмешкой пояснил Андрей Андреевич. — Потом ему, похоже, стыдно стало, и Даосов наш уехал. Тут информация скудная, ходят слухи, что он в Средней Азии по монастырям буддийским скитался, вроде бы аж до самой Лхасы добрался.
— А где эта самая Лхаса находится? — простодушно полюбопытствовал Куретайло, накладывая розовый ломтик карбонада на кусочек хлеба.
— Это по карте смотреть надо, — недобро сказал после некоторого молчания милицейский чин. — В горах где-то, около Индии.
Куретайло хмыкнул.
— Ты не отвлекайся, — строго сказал полковнику Жухрай и еще строже глянул на своего заместителя. — Тут, понимаешь, один дурак столько вопросов может задать, что сто мудрецов на них не ответят. Валяй дальше!
Дальше… — Полковник зашуршал бумажками, подслеповато вглядываясь в них.
Несколько обиженный тем, что губернаторсравнил его с дураком, а начальника УЭП с мудрецом, Игорь Дмитриевич Куретайло демонстративно налил себе чаю.
— Дальше Борис Романович опять появляется в Царицыне. — Полковник оторвался от бумаг, укоризненно глянул на Куретайло и покачал головой. Заместитель губернатора с шумом потянул чай из стакана.
Полковник поморщился и снова уткнулся в бумаги.
— Появился он, значит, в Царицыне, в квартирке своей ремонт сделал, потом поехал в Москву. Там он встретился с российским ламой, вы его все знаете, он у нас в городе частенько бывает. — Полковник отложил бумаги и снял очки. — А дальше он приехал с ламой в Царицын, открыл ТОО «Мистерия жизни» и занялся этой самой вторичной переработкой душ. Финансовое положение предприятия неплохое, даже можно сказать — хорошее, но особо деньгами не сорит, разве что любовницей обзавелся. Такие дела, Иван Николаевич!
Жухрай лениво почесал грудь.
— Что за баба? — грубовато спросил он. — Соплячка небось какая-нибудь смазливенькая?
Полковник Иванов голодным глазом обшарил стол. Куретайло даже на мгновение показалось, что вместо глаз у полковника боевой лазер — под ментовским взглядом даже сервелат выгибаться и сворачиваться стал.
— Почему же! — Андрей Андреевич соорудил себе многоэтажный бутерброд и принялся неторопливо обкусывать его со всех сторон. «И в питании его подлая ментовская натура проявилась, — подумалось Куретайло. — Вот так они, гады, фирму помаленечку и обкусывают, пока до кассы не доберутся!» Полковник на взгляд заместителя губернатора внимания не обратил, а невозмутимо продолжил:
— Знаем, что у него за любовница! Приятная во всех отношениях женщина — Пригорницкая Наталья Константиновна, тридцать пять лет, вдова, живет на проспекте Космонавтов. Не работает, конечно, что ей работать — у нее от мужа приличные сбережения остались. Он у нее в РДС исполнительным директором по Новосибирской области работал, а когда прокурорская проверка началась, очень удачно утонул на Бакалде, аккурат перед явкой к следователю. Умеют же люди устраиваться! — вздохнул полковник. — И позору никакого, и все наворованное в семье. Кто ж у покойника конфискацию проводить будет!
— А что, если помер, то конфисковывать уже нельзя? — неосторожно вклинился в разговор Куретайло.
Жухрай пригвоздил его к месту тяжелым большевистским взглядом, покачал седой головой и сказал, обращаясь к начальнику УЭП:
— Я же говорю, Андрей Андреевич, голодной куме — все хлеб на уме! Нам бы президента хорошего, чтоб за олигархов не держался, вот тогда бы мы борьбу с коррупцией повели! Иванов согласно кивнул и облизал пальцы.
Куретайло встал.
— Пойду окунусь, — сказал он независимо, словно и не слышал губернаторской реплики.
Жухрай проводил его взглядом и снова повернулся к полковнику.
— А как сейчас себя Даосов ведет? Ты говорил, что стреляли в него недавно?
Полковник Иванов кивнул.
— Было дело, — с непонятным весельем сказал он. — Но мы с этим разобрались. Пугали его. Бородуля из группировки покойного Сени Абрамчика у него чего-то домогался. Ну, решил я с этим Бородулей поговорить, вызвал его к себе. Вы не представляете, Иван Николаевич, баран бараном, я даже представить не могу, как он рэкетирством занимался, кто ему, балбесу такому, отстегивал!
— Ты его вразумил, конечно? — кивнул губернатор.
— Ну, я, конечно, старался, — с достоинством сказал полковник. — А пока я старался, гражданину Даосову кто-то морду набил, когда он от любовницы своей выходил. Говорят, прилично.
— Что же милиция не вмешалась? — нахмурился Жухрай.
— Утром дело было, его у дома пасли, он же на ночь у нее редко когда оставался. Такая вот накладочка получилась, — вздохнул начальник УЭП и привычно разлил по стаканам «Смирновскую». — Он у любовницы, у этой самой Пригорниц-кой, себя в порядок немного привел и прямиком рванул… Куда вы думаете?
— Выкладывай, — хмуро сказал губернатор, задумчиво разглядывая стакан, словно предполагая, что это не последняя неприятная новость, услышанная им сегодня.
— К нашему городскому голове Даосов отправился, — сказал Иванов. — Прямо домой к Валерию Яковлевичу, на Чайковского.
Новость губернатора ошеломила.
— Та-а-ак, — сказал он и машинально выпил налитую в стакан водку. — А не ошиблись? Может, там кто-нибудь из его знакомых живет? Чего ему у мэра делать?
Иванов с достоинством пригубил стакан.
— Вот и я говорю, — сказал он. — Что ему у Брюсова делать? Мошенничество это, Иван Николаевич, а Брюсов его покрывает. Точно!
Жухрай оглядел закутанного в простыню Иванова.
— Ты мне скажи, Андрей Андреевич, — спросил он душевно. — Ты кого поддерживаешь — меня или Брюсова?
Начальник УЭП прямо и преданно глянул губернатору в глаза.
— Иван Николаевич! — укоризненно сказал он. — Вас, конечно! Кого же еще? Я за вами весь срок как за каменной стеной! Да вас с Брюсовым даже сравнивать нельзя! Кто Брюсов в прошлом? Торгаш! А вы…
За недосказанным крылось многое. Царицынская область входила в «красный пояс», где традиционно симпатизировали левым. Избрание на пост мэра города Брюсова было неожиданным для всех. Многие объясняли это подкупом избирателей, кто-то клялся и божился, что свое черное дело сделали концерты в пользу мэра, проводившиеся столичными поп-дивами, поговаривали, что члены избирательной комиссии получили право еженедельно бесплатно отовариваться в гастрономе, принадлежащем Брюсову, но были и твердо уверенные в том, что область постепенно правела и выходила из пресловутого «красного пояса», и повторное избрание зюгановского ставленника Жухрая на пост губернатора области уже полагали
