– Биоэлектронная батарейка, – пояснил он. – Солнечная энергия, попадая на мою кожу, превращается в химическую, химическая – вот здесь – в биохимическую, и – порядок! Метаболизм не нарушен. Я живу. Но есть-то хочется. Вы себе представить не можете, как хочется!.. Так вот, – добавил он после паузы. – Оракул мне обещал, что эта проблема решится сама собою, когда на планету Крейзик прибудет огромный космический корабль с сильными и доблестными воинами на борту.
– Спасибо за комплимент, – поблагодарил Язон. – А теперь слушайте внимательно, дедуля. Оракул ваш все правильно предсказал, просто следует помнить: сами собою никакие проблемы не решаются, Но! – Язон поднял палец, акцентируя внимание на следующих фразах. – Мы, как доблестные воины, сумеем вам помочь. Только для этого нам необходимо попасть на Эгриси. Живее, живее объясняйте кратчайшую дорогу туда! А уж мы на обратном пути про вас не забудем, избавим от многолетней беды. Ну как? По рукам?
Старик Кинней смотрел на Язона ошалелыми глазами. Он явно не собирался скрывать координат планеты Эгриси и просто не верил своему счастью. Видно, Кинней еще ни разу в жизни не встречался с порядочными людьми, а сейчас почувствовал, пользуясь особенным сверхчутьем киборга: его не обманывают. Он готов был рассказать все, что знает. Но готовности оказалось недостаточно.
– Да как же я вам объясню, где планета Эгриси, если меня оттуда сюда везли в закрытом контейнере?! – возопил старик, и надежды всех пиррян рухнули еще раз.
Грамотный вопрос сумел задать Арчи:
– Да неужели, дорогой наш Кинней, на всей этой планете ни один робот, андроид, киборг, ни один компьютер, в конце концов, не знает места расположения вовсе не чужого вам мира из соседней звездной системы? Никогда не поверю.
Кинней задумался тяжко, потом молча захлопал в ладоши. Даже Язон после этого решил, что все бесполезно и пора уходить.
Однако после девятого призывного хлопка прилетела Белая Птица Мести и послушно села на край загаженного ее сородичами стола.
– Вот, – проговорил седобородый Кинней. – Она знает, где Эгриси.
Потом старик прижал большую птицу к своей груди и прошептал громким свистящим шепотом:
– Планета Эгриси, ласточка моя. Лети и убей Сулели. А они полетят за тобою и помогут тебе. Не потеряй их. Это самое главное.
– Мы не обещали тебе участвовать в убийстве твоего брата Сулели, – огрызнулся Керк, нарочито переходя на «ты».
Он очень не любил, когда кто-то решал за него, что ему делать, а чего нет.
– Но ведь вы хотите попасть на мою родную планету?
– Да, – сказал Керк.
– Тогда не обращайте внимание на мои слова, а просто летите строго за нею.
– С какой скоростью будет двигаться ваша птица? – поинтересовалась Мета. – Мне, как пилоту...
– Я понял, – перебил старик. – Она подстроится под вас. А вообще две десятых скорости света ей вполне доступны.
– Годится, – сказала Мета.
Язон еще много о чем мечтал спросить у сумасшедшего аборигена сумасшедшей планеты. Они ведь совсем не поговорили о роботах, об истории, о других людях, прилетавших сюда до них...
Но Кинней вдруг произнес громко и торжественно:
– Я буду ждать вас. А сейчас поторопитесь. Через минуту дадут коридор. Вы должны лететь.
Эгриси оказалась третьей планетой в системе малой желтой звезды, известной среди астрономов под названием Новый Кокос. Кто бы мог подумать: Арчи в университетские годы писал свою первую самостоятельную научную работу на тему «Обоснование природы цикличных изменений светимости на примере желтого карлика Новый Кокос»! Вот уж действительно тесен мир! И был в те времена студент Арчи свято уверен: никаких обитаемых планет в такой звездной системе быть не может. А теперь выяснялось, что не только с планетами, но даже с природой светимости юный астрофизик сильно напорол.
Причина-то вся была не в самой звезде, а в несколько нестандартной оболочке, окружающей светило по всей сфере на примерно одинаковом расстоянии от орбит третьей и четвертой планет. Плотный метеоритный пояс километров двадцати в толщину. Трогательное совпадение с известной из учебников истории толщиной колец Сатурна в те довоенные времена, когда их еще не растащили на противоармадные заслоны. Метеоритный пояс вокруг Нового Кокоса был не только плотным, но и необычайно подвижным, что явно свидетельствовало о его молодости.
Но подобные изыскания представляли интерес разве что для Арчи, смотрящего на все вокруг широко раскрытыми от научного восторга глазами. Остальные в экипаже «Арго» были озабочены сугубо практическими проблемами, собственно, даже одной-единственной проблемой: как прорваться через этот пояс с минимальными потерями? Напролом? Можно. Но это колоссальные затраты энергии, риск вывести из строя целый ряд жизненно важных систем корабля и, наконец, слишком много шуму. Всетаки они прибывают на Эгриси не долгожданными гостями и желательно было бы подкрасться к планете незаметно.
Тогда как? Маневрировать? И это реально. Но тут потребуется колоссальное количество времени для изучения закономерностей движения метеоритов и составления подробной программы для маршевых, рулевых и тормозных двигателей.
Третьего варианта как будто не существовало. Однако был некий промежуточный: маневрировать на глазок, на авось, а при неудачных сближениях – стрелять. Но этот вариант на самом деле очень быстро скатывался к первому.
И вот когда они подошли уже на минимально допустимое расстояние к потоку жутких, бесшумно наплывающих друг на друга, сталкивающихся, крошащихся, вертящихся и рассыпающихся громадин, путеводная белая птица, летящая впереди, затормозила вдруг почти до нулевой скорости, развернулась и, появившись в центре главного обзорного экрана, включила свой дисплей на лбу.
«Внимание, – побежала строка. – Внимание! Сейчас в потоке метеоритов возникнет промежуток, достаточный для проскока внутрь сферы. Опасного столкновения с самыми крупными фрагментами планет можно избежать лишь при одном условии: двигайтесь за мной на расстоянии ста метров ровно. Что бы ни происходило вокруг, не меняйте направления движения, скорости и расстояния до ориентира. В случае исчезновения ориентира – двигаться с прежней скоростью и прежним курсом».
До них даже не сразу дошло, что значит «в случае исчезновения ориентира». Они это поняли чуть позже. Войдя в поток, некоторое время шли удивительно чисто. В общем, не так уж и удивительно: ведь птица и корабль следовали согласно тщательно составленной кем-то программе. Но потом... У любой программы бывают сбои, в любом деле не обойтись без неожиданностей.
Две циклопических скалы, с прицельной точностью стукнувшись широкими плоскими выступами, расплющили маленькую белую птичку, и тут же начали медленно расходиться в стороны, унося на себе каждая зеленовато-бурые ошметки только что работавшего, изящного, сложного и очень неглупого устройства (или все-таки существа?).
Пальцы Меты не дрогнули ни на мгновение. Скалы медленно расходились, «Арго» надвигался, пот градом бежал по лицам всех пиррян, которые в эту минуту ничем не могли помочь своему пилоту – только молчать, стиснуть зубы и не мешать, чтобы не спугнуть окончательно уже начавшую ускользать из-под самого носа удачу.
Они прошли впритирку к скалам на омерзительно малой скорости, но лишь благодаря этому каменные махины вновь тюкнулись друг о друга уже за спиной корабля, а две другие громадины рассыпались в пыль за несколько секунд до их появления в опасной зоне.
Дальше было чистое черное небо и разноцветные звезды, и маленький, но уже заметно выросший относительно других золотой шарик Нового Кокоса. Теперь можно было смело, не думая, жать на гашетку ускорителя. И Мета на радостях так нажала, что всю команду повалило на пол и вдавило в него, словно колесами гигантского вездехода. Никто не успел забраться в противоперегрузочные кресла, ведь почти все из чистой солидарности стояли за спиной у пилота в капитанской рубке. Но никто и не обиделся. Семнадцать g. Ерунда.
