Первые супостаты начали вылупляться из земли, когда Язон еще досаживал в глубокую борозду последнюю горсть драконьих зубов. Быстроходные и свирепые роботы, прямо скажем, врасплох наследного принца не застали. Размахивающие холодным оружием, они вообще не представляли серьезной угрозы для человека, вооруженного плазменным пистолетом совершеннейшей пиррянской конструкции.
Вторая генерация оглоедов оказалась менее приятной – эти начали швыряться шипастыми шарами, какими обычно увенчивают кистень, и зубастыми колесиками типа древних японских серикенов – только успевай поворачиваться. Язон успевал. Пока не появились третьи.
Похоже, роботы были не только самосозидающимися, но и самообучающимися. Воспроизвести по чисто визуальным наблюдениям пиррянский плазменный пистолет им, конечно, слабо оказалось, но в отчаянной попытке подражать непобедимому врагу эти обормоты обзавелись-таки огнестрельным оружием. А вылупляться они стали со все возрастающей скоростью. Хорошо еще, Язон успел заметить направленный в его сторону ствол и не слишком долго анализируя, дубина ли это в виде обрезка трубы или все-таки допотопная пищаль, отрубил оружие нападавшего вместе с железной рукою.
Ну а уж после ничего другого не оставалось, как только швырнуть в самую гущу механических убийц припасенный на этот случай камешек – подарок Миди. Роботы завертелись на месте, замахали бестолково конечностями, стукаясь друг о друга со страшным скрежетом, да и кинулись стенка на стенку, рубя в капусту прочнейшие сплавы, уродуя дорогостоящую электронику, прицельно дырявя пулями оптические и лазерные системы наведения. Красивое было зрелище! Не только зрители, но и сам Язон залюбовался.
Залюбовался, расслабился невольно, давая себе столь необходимую после долгих минут жестокого боя передышку, и... едва успел включить преобразователь поля, когда почуял одновременно занесенную над головой тяжелую секиру, стрелу, летящую сзади, и набегавшего справа рогатого монстра. Даже настоящий пиррянин не успел бы развернуться в три стороны сразу за те четверть секунды, что оставались у Язона.
Ах, как не хотелось ему доставать свою последнюю палочку-выручалочку! И не потому, что боялся здоровью повредить – ведь капсулы-то он заглотил, ровно пять штук, как полагалось, – а потому, что тысячи глаз наблюдали за ним в эту минуту, и кто-нибудь непременно должен был догадаться, что нечисто тут дело, что не просто силой своею одолел инопланетный герой целую армию железных воинов.
Защитное поле отразило самый первый удар и в ту же секунду выключилось, чтобы Язон мог ответить ураганным огнем по ближайшему противнику. Так оно включалось и выключалось еще два раза, пока последний из воинов дракона не рухнул на изрытое ямами и заваленное металлоломом поле.
Радостный крик Язона потонул в громе аплодисментов, пирряне один за другим подбегали, дабы обнять своего героя и чуть не раздавили несчастного. А когда Мета наконец оттащила его от толпы непривычно экзальтированных друзей и они вместе подошли к царской ложе, чтобы предстать перед властителем и выслушать его мнение, Язон поймал на себе неприкрыто счастливый взгляд влюбленных глаз Миди. Она и Мету, стоящую с ним рядом, в этот момент не замечала. Какая уж тут Мета? Ведь только что они вдвоем – Язон и Миди – победили всех!
– Ваше величество! Принимайте работу! – объявил Язон с торжествующей улыбкой.
И. Д. Йот уж слишком откровенно не разделял радости своего племянника. По его безнадежно мрачной роже до неприличия ясно читалось, что царь рассчитывал на несколько другой сценарий утреннего спектакля, особенно в финале. Теперь ему требовалось срочно придумать что-то новое. Не мог же он просто взять и расстаться вот так сразу с хранившейся у него годами реликвией! Да к тому же он до сих пор не успел разобраться, в чем именно заключается ее ценность, а Язон как раз знает что-то такое, но говорить не хочет, гаденыш, хитрит, скрывает...
Мысли Йота путались, сказывалось хроническое неумение думать, и он просипел еле слышно, чтобы хоть совсем не молчать:
– Ты победил, Язон, я вижу, но обещанную награду получишь не раньше завтрашнего утра.
И. Д. Йот внутренне восхитился своей находчивостью и наклонил голову к сыну, чтобы лучше слышать, что он там ему нашептывает. Файтон тоже не отличался выдающимся интеллектом, но все-таки был заметно умнее отца.
– Почему? – возмутился Язон. – Почему?!
К повторному вопросу ответ у Йота был уже готов, левое ухо не подвело:
– Потому что моим специалистам понадобится время, дабы проанализировать истоки твоей победы. Если ты одержал ее нечестно...
– Стоп, дядя, стоп! – не выдержав, закричал Язон. – Что значит «нечестно»? Мы с тобою никак не оговаривали этих условий.
– Что значит «стоп»?! – заорал Йот, вскакивая. – Кто здесь хозяин?!
Пистолет в ту же секунду прыгнул Мете в ладонь. Язон и сам едва сдерживался и хорошо понимал, что все остальные пирряне, включая ударную группу Клифа, подобную перепалку недолго будут терпеть и могут открыть огонь буквально в любое мгновение. А в небе, над облаками, в сущности, совсем недалеко, наблюдал за ними с борта «Арго» Стэн, готовый немедленно подключиться. Тут и бутафорские стражники с обнаженными мечами мгновенно напряглись, а значит, и небутафорские агенты царской охраны где-нибудь под трибунами или на башнях дворца уже выверяют прицелы своих базук и пулеметов. Нет, без жертв не обойдется, а жертвы им не нужны, не нужны...
Положение спасла Миди.
Юная царевна смотрела не отрываясь прямо на Язона, только на него, и теперь, перехватив его растерянный взгляд, она быстро, еле заметно подмигнула, чуть-чуть наклонила голову, а потом чисто интуитивно, не имея ни малейшей практики в подобных делах, не сознавая сама, что делает, телепатировала Язону: «Спокойствие! Согласие! Покорность!» И самое удивительное, эту волну принял не только Язон, но и Мета.
– Успокойся, – шепнула суровая амазонка. – И еще раз согласись на его условия. Сутки перемирия и для пиррян будут нелишними.
– Извините, Ваше Величество, – громко проговорил Язон. – Хозяин на этой планете, конечно, вы. И я согласен ждать до завтра. Разрешите откланяться, я хотел бы теперь поесть и отдохнуть.
– Разрешаю и повелеваю тебе: отдыхай, Язон! – пророкотал Йот над толпою уже расходящегося народа.
И остался страшно доволен собой.
А уже на дороге, ведущей к стоянке манкан, Язона догнал жалкий человечишко в лохмотьях – такие обычно клянчат денег – и долго лопотал чтото невнятное на местном наречии, а потом неожиданно на очень корявом меж-языке сообщил:
– Царевна просил знать: твоя помнить ночь? Царевна просил твоя сказать моя.
Язон ухватил смысл вполне и дважды четко повторил посыльному фразу:
– Передай: Язон все помнит.
Нищий истово кивал и протягивал руку за наградой. Язон сунул ему галактическую кредитку.
– Цота, – сказал нищий.
– Какая еще цота?! – разозлилась и без того уже сердитая Мета.
– Он говорит, что это мало, – перевел Язон, уже неплохо понимавший по-эгрисянски.
– Ах, мало тебе! – пистолет Меты смотрел прямо в лоб попрошайке. – Вали отсюда, пока цел! Остальное получишь у царевны, придурок!
Такие фразы перевода не требовали – нищего как ветром сдуло. И Язон вдруг расхохотался. Громко, неудержимо и заразительно. Ведь ничто так не помогает снять накопившееся напряжение, как веселый здоровый смех.
– Ты снова пойдешь к ней на свидание? – спросила Мета, когда ночь уже опустилась на город Эгриси, и три зеленых лунных дорожки дрожали на тихих маслянисто черных волнах за окнами отеля.
– Я должен пойти, дорогая. Это не свидание, а деловая встреча. Она помогла нам в первый раз и поможет теперь.
– А ты не думаешь, что она просто помогает самой себе?
– Конечно, она не забывает о своих интересах. Только сумасшедший способен не думать о себе. Но сегодня, сейчас ее давняя мечта – удрать с этой планеты – совпадает с нашими целями. Она без нас не
