— Да. Теперь никуда не денется.
Качан забрался на переднее сиденье к Игумнову. По дороге рассказал о визите к Коржакову:
— Напротив в квартире залаяла собака. Вышел сосед. «Чё? Нет дома?!» Мы с понта договорились с ещё на службе, что заедем: «Должны встретить одного человека, он летит ночным рейсом…»
Из рассказа Качана можно было сделать вывод, что сосед не видел Коржакова уже несколько дней — «Может куда уезжал….»
— Сам-то он почему на ногах?! — Игумнов не склонен был доверять.
— Я спросил. Говорит: «Сова! Ложусь спать наутре, когда телевизор выключают…» Коржаков будто бы к нему всегда заходил по ночам, когда бы не приехал. «И в час и в два ночи…» «Я, говорит, психолог. Профессия моя мирная…» Да. И вот еще! Он рассказал, что приходила милиция…
— Он сам заговорил с вами о ментах?
— Я спросил: «Никто не приезжал из наших?» «Да нет, из милиции, правда, были. Двое. Еще днем. Старший лейтенант и второй — сержант…»
Я ещё уточнил : «Рыжеватый?» — «Да, да…»
Они уже подъезжали. Варсонофьевский переулок был пуст. Как, впрочем, и Сандуновский. Но только на въезде.
Со двора дома Коржакова впереди сдавала назад милицейская машина. Но она не уехала, а только продвинулась метров на сто, вильнула к арке…
— Патрули!
Качан сразу узнал номер:
— Это они!
В патрульной их тоже заметили. Патрульная попятила, сохраняя дистанцию. Внезапно со двора донесся громкий стук. Там что-то происходило…
— Что-нибудь с Карпецом!..
Шум подействовал на водителей обеих машин по разному. Игумнов рванул вперед, сидевший за рулем патрульной водитель напротив продолжал быстро подавать назад по переулку к Большой Лубянке…
У дома Коржакова Игумнов резко затормозил, выскочил почти одновременно с Качаном. Бегом устремились под арку…
Внутренний двор оказался неосвещен. Тень от здания закрывала въезд и дальний угол с мусорными контейнерами. Кроме бродячих кошек и крыс там мог скрываться кто угодно. Игумнов на ходу подхватил старое худое ведро, издалека метнул в темноту…
Качан в это время уже подбегал с другой стороны.
— Милиция!..
— Свои! — Навстречу из-за контейнера с корточек поднимался Карпец.
У ног его за мусоркой кто-то лежал. Качан разглядел человека в камуфляже. Он не двигался.
— Ё-мое! Карпец! А это кто?!
Качан нагнулся над лежащим. Правильные черты лица, симпатичные конопушки…
— Старлей…
— Точно! Старший лейтенант Залетнов, — Карпец протянул удостоверение.
Раненый уже приходил в себя, негромко постанывал.
— Вызови скорую… — Игумнов передал Качану мобильник. — И звони в Восемнадцатое. Это их з е м л я. Скажи: нападение на сотрудника. Они тогда скорее приедут.
Восемнадцатое было занято. Качан вызвал скорую.
Он все не мог придти в себя.
— Ты меня напугал, блин! Благо без оружия! А то бы стрелял!
— А я тебя вооружу! — С хитроватой улыбочкой, за которую многие в Линейном Управлении его недолюбливали, Карпец полез рукой во внутренний карман. — Держи…
Он вытащил из куртки «макаров».
Игумнов замер.
Качан взял в руки ствол. Все «макаровы» были похожи друг на друга, как клонированные овечки, но Качан сразу почувствовал:
«Не мой…»
И не ошибся. Незнакомая цепочка цифр, рассыпавшаяся сбоку ни о чем не говорила памяти. Он цокнул цокнул языком.
— Чужой. Куда его?
Игумнова пистолет больше не интересовал.
— Карпец, протри его. Сунь в куртку к старлею. И удостоверение тоже.
Младший инспектор принялся исполнять. Качан вернулся к мобильнику.
— Восемнадцатое все ещё занято. Что им сказать: как мы сюда попали?!
— Нам-то с тобой врать нечего… Все, как было! «Едем. Слышим шум, остановились. Вбежали во двор…» — Игумнов прикинул. — Оружие старлея цело, Вомсемнадцатое шум поднимать не станет…
***
Пока старший опер вызывал ментов, Карпец успел рассказать, что произошло после того, как патрули оказались внутри дома.
Поведение соседа снова показалось Игумнову странным.
«Всю ночь, как на часах…»
Каждый раз, когда звонили в дверь напротив, начинала лаять собака и сосед появлялся на площадке.
— А, когда приехали менты…
Карпец подумал.
— Со старлеем и сержантом?! То же самое, тот же текст. Ни о чем особенном не они спросили, сосед тоже. Потом показал на меня: «Я им тоже самое говорил…» Ну, тут и понеслась. Я сразу вниз по лестнице. Они за мной…
***
Игумнов подвел мысленно итог:
«Сосед рассказал Качану и Карпецу о патрулях, а потом сержанту и старлею сдал и самих…»
Издалека в переулок донесся звук милицейской сирены.
— Едут!..
Обе машины — ментов и скорая — заехали с Рождественки.
Было, как Игумнов и предвидел. Восемнадцатое прислало своих быстро. Одного в форме и двоих в гражданском. Мощным фонарем они осветили лежащего у мусоросборника старлея. Тот пришел в себя, но встать не рискнул.
Сотрудник, что был в форме, нагнулся над ним:
— Что случилось?
— Неожиданное нападение… — Он снова застонал. — Стал проверять документы. А в это время… Трое. Сзади…
— Приметы помнишь?
— Не шибко.
Качан и Карпец на всякий случай держались поодаль, старались не попасть на глаза…
— А что с оружием?
— Не знаю. Не проверял…
— Обшмонай его, — приказал один из штатских другому. Повторять не пишлось.Привычные руки заскользили по одежде. — Есть! И удостоверение… Вот! «Старший лейтенант…» Все на месте.
— Что-то им помешало…
