Не сетуйте на людей, Григорий Петрович, за их недоверчивость, вспомните апостола Фому, Фому Неверующего, человека, который многие месяцы каждодневно общался с Иисусом, слышал его проповеди и однако же — не поверил в воскрешение. Вы меня извините, но вы все же не Иисус, я же подобен апостолу только в своем неверии. Я, возможно, и готов поверить, но хочу иметь убедительное доказательство. Рассказы неизвестных или малоизвестных мне людей о воскрешении их родственников, нотариально заверенные свидетельства, мутные, равно как и четкие, фотографии меня не убеждают. Надеюсь, что подавляющее большинство других людей тоже. Григорий Петрович, явите чудо, воскресите кого-нибудь известного, известного этому самому большинству. Понимаю ваше затруднение, я, честно говоря, тоже поначалу зашел в тупик, размышляя над возможной кандидатурой. Первым пришел на ум… Нет, эту кандидатуру я сразу отбросил, возблагодарив Господа, что Он не испепелил меня на месте (впрочем, ободрившись отсутствием немедленного наказания, я приберег этого персонажа для будущего романа). Потом я принялся перебирать человеков. И ведь нашел! Махатму Ганди. Человека, прожившего чистейшую жизнь, известного сотням миллионов людей, которые, несомненно, присоединят свои маломощные моления к вашему импульсу воскрешения, и, что немаловажно, последовательного противника всякого насилия, этот не прибьет посохом непрошеных воскресителей за несанкционированное вторжение в его частную загробную жизнь. Ради Махатмы Ганди готов, рискуя спасением своей души, присутствовать при воскрешении, увижу, переговорю и — тут же уверую, вот вам крест!
В отличие от кристально-ясных «чудес» воскрешения «чудеса» исцеления чрезвычайно трудны для анализа. Связано это с тем, что медицина — это, мягко говоря, не совсем наука, она в чем-то сродни искусству и даже шаманству. Все мы, к сожалению, болеем и не понаслышке знаем, каким ворохом анализов и заключений обрастает даже простое заболевание, что уж говорить о серьезном! Ситуация усугубляется тем, что даже вроде бы объективным показателям анализов большой веры нет. Типичный случай: автора как-то послали сделать некий анализ, анализ получился очень нехороший, автор в легкой панике помчался к своему приятелю-врачу — что делать?! Переделать анализ, спокойно ответил тот. Автор переделал, и в той же лаборатории и на всякий случай в другой, все оказалось в норме. Такая же неопределенность царит и в процессе излечения. Всем известен эффект плацебо, когда при испытании новых лекарств части пациентов дают вместо лекарства пустышку, и несмотря на это они излечиваются. Эффект излечения лежит в области психики, но при этом факт излечения достоверно фиксируется по объективным показателям.
Для того чтобы разобраться с каждым конкретным случаем «исцеления», необходимо: а) иметь полную историю болезни; б) быть специалистом в этой области. Понятно, что полную историю по многим причинам опубликовать нельзя,
Вот как описывает одно из «чудес» исцеления, случившееся во время поездки Грабового в Тбилиси в 1995 году, его апостол В. Судаков: «Тамара Элизбаровна Хведегаидзе, прямо перед видеокамерой обнажила правую грудь; опухоль, появившаяся в 1991 году, несмотря на длительное лечение в онкологических клиниках, достигла диаметра 8 см, рана вокруг соска открылась, источая зловонный гной, подмышечные лимфатические узлы увеличились в четыре раза… Как говорит Тамара, незадолго до приезда экстрасенса во сне ей явился Христос и сказал: 32-летний целитель из Москвы будет здесь. Иди к нему, он тебя вылечит… Так несчастная женщина оказалась на сеансе в зале „Цекавшири“. А уже через сутки лимфоузлы приняли нормальные размеры, рана перестала гноиться; еще через два дня открытая раковая язва начала зарастать розовой кожей».
Все это похоже на шоу весьма низкого пошиба. Конечно, тяжелое онкологическое заболевание оказывает сильное воздействие на психику, но чтобы грузинка обнажила грудь перед телекамерой, перед тем как пойти на лекцию заезжего знахаря, ох, не верится.
Положим, разобраться в том, почему происходит исцеление, дело долгое и многотрудное, но установить сам факт исцеления достаточно просто, надо собрать консилиум, комиссию из квалифицированных специалистов. Полностью согласен с вами, уважаемые читатели, вот только врачи- вредители не хотят собираться в консилиум, так по крайней мере утверждает Грабовой. Как ученые- ортодоксы не желают признавать его открытий, так и врачи-ортодоксы отказываются брать на вооружение его методы диагностики и лечения. «Не раз и не два стучался он в двери официальной медицины, но безрезультатно». Конечно, чиновники от медицины мало чем отличаются от своих коллег из других ведомств, стучаться к ним в двери можно действительно долго, но на врачей не клевещите, Григорий Петрович. Врачи в массе своей люди очень лабильные и восприимчивые к новой информации, к этому их подталкивает профессия, появляющиеся что ни день новые лекарства, новые методы диагностики и лечения. И энтузиастов своего дела среди них предостаточно, если какой-то метод покажется им полезным для лечения, то непременно ухватятся, примутся изучать, осваивать, развивать, причем без всяких просьб, упрашиваний и даже без оплаты. Но если не покажется, тогда да, где сядешь, там и слезешь, даже при 100%-ной предоплате.
Имеется и другая версия. Рассказывает В, Судаков: «После публикации одного из моих очерков о Григории Петровиче домогался меня по телефону коллега-журналист из одного уважаемого издания. И что же? Он настойчиво предлагал содействие в проведении контрольных медицинских обследований пациентов, исцеленных Грабовым от рака. Насторожило, что считал он целесообразным провести компьютерное томографирование (причем бесплатно) кишечника, легких, матки — нужно быть очень далеким от медицины, чтобы не знать, что полостные органы не томографируются предлагавшимся томографом. Не говорю уже об этической стороне. Ну хочет человек проверить, ну заботит его, что не умирают те, кому до вмешательства Грабового оставались на этом свете считаные дни, так напиши официальную бумагу, встреться со мной, с Грабовым, только не прячься в телефонной трубке. Невольно возникает вопрос об истинной цели подобных обращений. Праздное любопытство? Хорошо, если так. А если попытка покушения на результат? Предположим, добровольный „проверяющий“ выйдет на исцеленного от СПИДа и предаст огласке сугубо личную информацию, станет таскать по лабораториям, мучить новыми уколами, а бывшего онкологического больного, напрочь вычеркнувшего из памяти ужасы ожидания конца, снова вернет на рентген, гистологию… Я еще и еще раз заявляю: каждый факт исцеления, приводимый мною в книге, документирован, заверен нотариально, на сей счет имеются нужные официальные бумаги. Разглашать же доверенную мне тайну, согласимся, неблагородно по отношению к спасенным. Более того, настаиваю на праве информационной защиты каждого больного и выздоровевшего. Григорий Петрович, когда поделился я с ним этими соображениями, сказал, что ни в коем случае не возражает против квалифицированных проверок состояния здоровья своих пациентов, но при соблюдении ряда условий:
Из приведенного отрывка можно сделать много интересных выводов, но главным все же является следующий: квалифицированные проверки здоровья пациентов Грабового не проводились и вряд ли когда-нибудь будут проведены, разве что по требованию прокуратуры. Кстати, о прокуратуре.
«Признаться, ничего предосудительного нет в том, чтобы доверить его (Грабового. —
