превосходством и можем сохранять его даже при значительно более низких расходах, чем нынешние. В настоящее время мы вкладываем в оборону почти столько же, сколько тратят все остальные страны вместе взятые. Мы намного опережаем их в технологиях. Они, естественно, изо всех сил пытаются угнаться за нами, поэтому мы не можем позволить себе ослабить усилия в сфере технологий. Эту гонку неравных как раз и могло бы замедлить соответствующее международное соглашение. Можно было бы создать систему жесткого контроля соблюдения его положений и возобновлять гонку при малейших признаках злоупотребления. Мы вправе диктовать условия, которые удовлетворили бы нас. Сделать это не позволяет лишь наша собственная позиция: нас не может удовлетворить ничто, поскольку под властью экстремистов мы не приемлем сам процесс.
Глава 11
Мыльный пузырь американского превосходства
Заключительные замечания в предыдущей главе могут навести на мысль, что я окончательно свихнулся в своих политических взглядах. Да, это довольно необычно для меня. Я никогда не принадлежал ни к одной из двух основных партий, прекрасно понимая достоинства и недостатки каждой из них, хотя чуточку больше и симпатизировал демократам. Даже сегодня я сохраняю беспристрастность и вижу немало моментов, за которые можно покритиковать руководство Демократической партии. Раньше я не считал вопрос победы той или иной партии на выборах вопросом жизни или смерти. Теперь считаю.
Столь резкая перемена обусловлена вовсе не странностями моего характера, а качественным изменением той роли, которую Соединенные Штаты играют в мире. Я считаю, что мы прошли равновесную точку и оказались в зоне, далекой от равновесия.
Чтобы пояснить смысл сказанного, я воспользуюсь одной из моих теорий функционирования фондового рынка. На мой взгляд, в том, что происходит сейчас в связи с проведением администрацией Буша политики достижения американского превосходства, есть определенное сходство с развитием ситуации по сценарию «бум-крах», или «мыльный пузырь». Понятно, что сравнение нынешней ситуации с «мыльным пузырем» на фондовом рынке не более чем фантазия, многообещающее заблуждение, однако им грех не воспользоваться, поскольку оно позволяет взглянуть по-новому на затруднительную ситуацию, в которой мы оказались. Мы увязли в Ираке. Как такое могло случиться? Использование сценария «бум-крах» помогает объяснить это.
Особенностью «мыльных пузырей» на фондовом рынке является то, что они не возникают на пустом месте. В реальности у них всегда есть прочная основа, однако реальность искажается в умах участников в результате ошибочных представлений. В Приложении, приведенном в конце книги, продемонстрирована неизбежность расхождения между тем, что думают люди, и реальным положением дел. Обычно процесс самокорректирования не дает этому расхождению выйти за определенные границы: люди замечают, что результаты не соответствуют ожиданиям, и изменяют свои ожидания соответствующим образом. Именно это я называю ситуацией, близкой к равновесию. Бывают, однако, случаи, когда тенденция, существующая в реальности, усиливается предубеждениями или ошибочными представлениями, господствующими на рынке, или наоборот. При развитии событий по сценарию «бум- крах» преобладающее восприятие
В конечном итоге разрыв между реальностью и ее ложным восприятием становится таким, что мыльный пузырь лопается. Именно это произошло в сфере информационных технологий. Технологические достижения были вполне реальными, но их значимость слишком раздули. Поначалу преувеличение ускоряло появление инноваций, однако в конце концов самоуглубляющийся процесс потерял устойчивость. В этом случае бум продолжался дольше, а поворот тенденции наступил позже, чем я и многие другие так называемые эксперты ожидали. Соответственно потрясение оказалось более сильным.
Точно определить тот момент, когда процесс выходит за нормальные рамки и вступает в зону, далекую от равновесия, можно лишь задним числом. На фазе самоуглубления участников рынка ослепляет господствующая предвзятость, и они не замечают растущего разрыва между представлениями и реальностью. Ошибочные представления могут тестироваться, но если тенденция подтверждается, то заблуждение усиливается. Это увеличивает разрыв и закладывает основу для грядущего поворота. Несмотря на то что подобный ход событий кажется жестко детерминированным, развитие ситуации по сценарию «бум-крах» можно прервать на любом этапе и таким образом уменьшить или вовсе устранить его неблагоприятное воздействие. Не так уж часто «мыльный пузырь» раздувается до такого состояния, как во время информационно-технологического бума, окончившегося в 2000 году. Чем раньше прервется этот процесс, тем лучше.
На мой взгляд, погоня администрации Буша за американским превосходством вполне подходит под определение «мыльного пузыря». Во-первых, налицо базовая реальность: Соединенные Штаты действительно занимают доминирующее положение в мире. Во-вторых, имеется и господствующая предвзятость, неправильное понимание базовой реальности. Выше я охарактеризовал ее как примитивную форму социального дарвинизма, в соответствии с которой для выживания необходимо соперничество, а не сотрудничество. В сфере экономики конкуренцию ведут предприятия; в сфере международных отношений – государства. До сегодняшнего дня Америка неизменно представала в образе победительницы. Рефлексивное взаимодействие между господствующим предубеждением и базовой реальностью создает благодатную почву для усугубления того и другого. Отрыв от реальности стал очевидным лишь после того, как с избранием Буша президентом у власти оказалась группа идеологов, уверенных в необходимости отстаивания американского превосходства военными средствами. Именно в этот момент преследование собственных интересов затмило все остальное. До того самоуглубляющийся, самокорректирующийся процесс не выходил за нормальные границы. Террористическая атака 11 сентября позволила сторонникам идеи американского превосходства увлечь за собой всю страну, а вторжение в Ирак стало свидетельством нашего вступления в зону, далекую от равновесия.
Одно дело – свободно преследовать коммерческие интересы, совсем другое – дать свободу применению военной силы. Между бизнесом и военными всегда есть взаимосвязь, и она всегда подозрительна. Президент Эйзенхауэр говорил о военно-промышленном комплексе. Связь между крупным бизнесом и военными может развратить обе стороны. Исторически она не была характерной для Соединенных Штатов, которые имели небольшую армию; ситуация изменилась только после Второй мировой войны, президент Эйзенхауэр оказался достаточно проницательным, чтобы заметить это и предостеречь от опасности. В других странах связь между бизнесом и военными была значительно более глубокой. Она ясно просматривалась в империалистической Германии и Японии, именно в ней видится основа фашизма.
Как уже говорилось выше, неоконсерваторы, стоящие за Проектом «Новый американский век», настаивали на увеличении военных расходов, а многие из них имели связи с военной и нефтяной промышленностью. Так, Ричард Перл, который получает зарплату как глава Совета по оборонной политике Министерства обороны, работает еще и корпоративным консультантом. Дик Чейни, до того как стать вице- президентом, возглавлял Halliburton, компанию, которая, как известно, имеет очень выгодные контракты в Ираке. Я вовсе не хочу сказать, что неоконсервативная идеология построена на денежных интересах – я не неомарксист – но отрицать наличие двухсторонней рефлексивной взаимосвязи невозможно. До недавнего времени рефлексивная взаимосвязь не выходила за нормальные границы, о чем свидетельствует отсутствие прогресса в реализации неконсервативного курса до событий 11 сентября. Несмотря на стремление к отказу от преемственности в американской внешней политике – все что угодно, лишь бы не связанное с Клинтоном, – Колину Пауэллу в Госдепартаменте все же удавалось в значительной мере сохранять ее.
Затем произошла трагедия 11 сентября, именно в тот момент мы вошли в зону, далекую от равновесия. Надеюсь, мне удалось убедительно показать, что ненормальную ситуацию создала не столько атака террористов, сколько реакция на нее со стороны администрации Буша. Президент Буш объявил войну
