Глава 9
Поздним утром следующего дня, во вторник второго апреля, я сидел за своим письменным столом, складывая чеки и убирая в конверты, после того как Вулф подписывал их и передавал мне. Оплачивались мартовские счета. Он пришел из оранжереи точно в одиннадцать, и мы использовали это время, дожидаясь обещанного визита инспектора Кремера.
Мак-Нэр был мертв, когда приехал доктор Волмер из дома, находящегося лишь за квартал от нашего, и не менее мертв, когда прибыл Кремер и пара шпиков. Приехал помощник медицинского эксперта, проделал все по заведенному порядку. Останки были увезены на вскрытие. Вулф правдиво рассказал Кремеру все, как было, ничего не скрывая, но отказался выполнить его просьбу дать копию моих заметок о разговоре с Мак-Нэром. Флакон с аспирином, который первоначально содержал пятьдесят таблеток (в нем осталось четырнадцать), был передан инспектору. К концу разговора с Кремером, после восьми часов, Вулф стал немного резковат с ним, потому что время ужина уже прошло. Раньше я думал, что склонность к своевременному приему пищи, несмотря на все неприятности и убийства, была лишь одной деталью его стремления быть эксцентричным. Нет, все это было не так: Вулф просто был голоден. Уже не говоря о том, что именно кухня Фрица ожидала его.
Вечером после ужина я сделал несколько дипломатических подходов к Вулфу. Сегодня утром, когда он спустился вниз из своей оранжереи, повторил свои попытки, но все, чего я достиг – это получил резкий отпор… Я не очень нажимал, понимая, что мое усердие могло оказаться нарушением границ дозволенного.
Я редко видел патрона таким раздражительным. Финал ловко задуманного и выполненного убийства состоялся прямо в его собственном кабинете на его глазах, меньше чем через десять минут после того, как он с важным видом заверял жертву, что Немезиде запрещен вход в эти стены. Поэтому я не удивлялся, что он склонен помолчать, и не делал попыток пришпоривать его… Ладно… Продолжайте в том же духе и будьте неразговорчивы. Но как бы то ни было, вы окунулись по шею в это дело. Вам придется рано или поздно прекратить толочь воду в ступе и направиться к берегу.
Инспектор Кремер прибыл, когда я вложил последний чек в конверт. Он выглядел занятым, но не очень измученным: даже подмигнул мне, корда садился, затем стряхнул пепел с сигары, вновь ткнул ее в угол рта и начал дружелюбно.
– Вы знаете, Вулф, я как раз думал по дороге сюда, что на этот раз у меня появился совершенно новый предлог навестить вас. Я приходил сюда по многим разным причинам: в надежде, не проговоритесь ли вы о чем-нибудь, выяснить, не подозреваете ли вы кого-нибудь, обвинить вас в том, что вы затрудняете работу правосудия и так далее и тому подобное. Но в первый раз я являюсь на место преступления, фактически я сижу прямо на нем, Не сидел ли он как раз в этом кресле, а?
Я постарался утешить Вулфа:
– Все в порядке, инспектор просто склонен к юмору.
– Я понял, – сказал Вулф мрачно, – я заслужил даже юмор мистера Кремера. Выкладывайте ваши новости, сэр.
Он был даже более уязвлен, чем я думал.
– О, у меня есть еще кое-что, – хмыкнул Кремер, – вы знаете Ланцетту из конторы окружного прокурора? Он ненавидит вашу физиономию с того дела Фермаунта, три года назад. Он позвонил комиссару сегодня утром, предупредив его, что вы преследуете какую-то личную цель и хотите провести полицию. Комиссар сообщил об этом мне, и я ответил, что вы действительно ловкий и быстрый, но все же соображаете не со скоростью света.
Кремер снова довольно рассмеялся, вынул сигару снял свой портфель со стола и расстегнул его.
– Ну, так вот, это убийство. Я должен вернуться до ленча. Осенило вас какое-нибудь вдохновение?
– Нет. – Вулф оставался мрачным. Потом он добавил указав пальцем на портфель: – Есть у вас бумаги о Мак-Нэре?
Кремер отрицательно покачал головой.
– Это просто куча хлама. Может быть, найдется один или два стоящих пункта. Я придерживался вашей версии, что это наверняка связано с Фростами, потому что Мак-Нэр начал вам рассказывать свою историю. Мы изучаем Фростов и этого парня Геберта со всех точек зрения: вверх, вниз и поперек. Но существуют две другие возможности, которые я не хочу упускать из виду. Во-первых, эта женщина, графиня фон Ранц-Дяйхен, которая гонялась за Мак-Нэром последнее время. Возможно…
– Чепуха, – взорвался Вулф, – извините меня, мистер Кремер, я не настроен фантазировать. Но продолжайте…
– Ладно, – согласился Кремер, – вы уверены? Ха! Хорошо. Фантазия? Тем не менее я приказал двум моим парням следить за графиней. Во-первых, этот флакон с аспирином. В нем было четырнадцать таблеток. Двенадцать из них – чистые. Оставшиеся две содержали цианистый калий, приблизительно по пять гран в каждой, тонкое покрытие из аспирина, очевидно, нанесено в виде сухого порошка и тщательно прижато по всей поверхности. Химик говорит, что покрытие нанесено искусно и основательно, так, чтобы в течение нескольких секунд не чувствовался вкус цианистого калия. До тех пор, пока таблетку не проглотят. Не было также и специфического запаха горького миндаля во флаконе, и, конечно, он не содержал ни капли жидкости.
Вулф произнес вполголоса:
– Вы все-таки подумали о самоубийстве?
– Я высказал простую возможность. Ладно, забудьте это. Предварительное заключение патологоанатома говорит об отравлении цианистым калием, но он не может сказать, были ли проглоченные две таблетки отравлены или нет. Дело в том, что это вещество испаряется, как только становится влажным… Мне кажется, он не придает значения, была ли отравлена одна таблетка или две, и я с ним согласен. Возникает вопрос, кто положил фальшивые таблетки вместе с аспирином?.. Или хотя бы, кто имел такую возможность? Я подключил трех своих людей для выяснения, и они занимаются этим. Ответ до сих пор получен только один – кто угодно. Всю прошлую неделю или больше Мак-Нэр глотал аспирин, как цыпленок клюет зерно. Флакон с аспирином все время был или на его столе, или в ящике стола… Сейчас там нет ни одного… Итак, когда он вошел вчера, он должен был засунуть его в карман. Из пятидесяти таблеток недоставало тридцати шести, и если считать, что он принимал по двенадцать штук в день, то он пользовался флаконом три дня, а за это время десятки людей входили и выходили из его кабинета. Конечно, все Фросты побывали там, и этот Геберт. Между прочим… – Кремер порылся, чтобы найти какую- то бумагу, и остановился на одной, – что означает по-французски камал… камелот что-то?
– Carmelot du roi – «Молодчик короля» – член парижской политической группы роялистов, – пояснил Вулф.
– О! Геберт был когда-то в этой группе. Я отправил телеграмму сегодня утром и получил подтверждение. Теперь он болтается в Нью-Йорке уже больше трех лет, и мы все узнаем о нем. Предварительные данные (Н.В.С.С.), которые я имею, не ясны.
Вулф удивленно поднял бровь.
– Что такое Н.В.С.С.?
– Это полицейская тарабарщина означает – никаких видимых средств к существованию. Культурное название для лодырей.
Вулф вздохнул. Кремер продолжал:
– Мы делаем все, как обычно. Отпечатки пальцев на флаконе, на ящиках письменного стола Мак- Нэра и так далее. Узнаем, кто покупал цианистый калий…
Вулф остановил его.
– Я знаю. Пф! Но все эти методы не годятся для этого убийцы, мистер Кремер. Вам нужно будет
