искусственного выхолащивания содержания. То, что было в свое время шагом на пути творческого освобождения, в силу диалектики развития превращается в свою противоположность. Гипертрофия формы становится явлением творческого упадка, явлением атавизма, возвратом к давно изжитой стадии развития.
Изложенная выше теория генезиса личной поэзии основывается на анализе литературы одной страны. Процесс возникновения личной поэзии естественно не мог бы изучаться на данных других литератур, поскольку, как уже указывалось, переход «от певца к поэту» происходит, как правило, вне поля нашего зрения. Вполне вероятно, однако, что и в тех древних литературах, начальные стадии развития которых нам неизвестны, имели место процессы, аналогичные описанным выше, но не оставившие следа в письменных памятниках. Никакого следа не осталось бы и от поэзии древнейших норвежских скальдов, если бы наши сведения о древнейшей норвежской литературе ограничивались тем, что сохранилось от нее в самой Норвегии (т. е. только памятники книжной литературы, возникшей в XII-XIII веках под влиянием европейской феодальной культуры), и если бы архаичное искусство скальдов не сохранилось вплоть до письменной эпохи в Исландии, в силу особых условий, имевших там место.
Хотя, таким образом, изложенная выше теория не основывается на сравнительном материале, сама по себе она позволяет переосмыслить некоторые явления других литератур. В рамках настоящей работы, однако, некоторые попытки в этом направлении не идут дальше кратких заключительных замечаний.
С точки зрения изложенной теории неоднократно отмечавшееся сходство между поэзией скальдов и поэзией древнейших ирландских личных поэтов – это конечно сходство стадиальное, типологическое. В самом деле, сходство это не меньше и не больше, чем могло бы иметь место в случае аналогичного развития в стадиально сходных условиях. Оно ни в одном случае не доходит в частных моментах до совпадений, которые делали бы необходимым предположение о непосредственном влиянии. Но, с другой стороны, оно идет в общих моментах достаточно далеко, чтобы подтвердить справедливость высказанного выше предположения о генезисе личной поэзии.
Ирландская цивилизация древнее скандинавской. Ее истоки лежат далеко в дохристианской и дописьменной эпохе. Ее древнейшая история переплетена с мифом. Ирландская дописьменная поэзия – вся в мифической эпохе. Древнейшие ирландские личные поэты (Amergin, Lugaidh, Roigne, Ferceirtne, Morann и т. п.) – персонажи полумифологические. Поэтому древнеирландская литература не дает такой ясной и четкой картины генезиса личной поэзии, как древнескандинавская литература.
Все же следующие основные моменты проступают достаточно явственно.
Древнейшая ирландская личная поэзия характеризуется тем, что выше было названо неполноценным авторством. В ней господствует необобщенная действительность, т. е. материал исторический, генеалогический, топографический, юридический и т. д. В ней отсутствует поэтический вымысел. Она пестрит именами и фактами, лишенными общего интереса. Типичными в этом отношении являются, например, четыре генеалогические поэмы, опубликованные Куно Майером в 1913 году (20). Традиция приписывает эти поэмы, которые Майер датирует началом VII века, определенным авторам (Ladcenn macс Bairchedo, Find Fili macс Rossa Ruaid, Luccreth mocu Chiara). Насколько это приписание верно, не имеет значения в данной связи. Но то обстоятельство, что древняя традиция «приписывала» эти поэмы кому-то, свидетельствует о том, что на поэзию такого рода признавалось авторское право, т. е. что она была личной поэзией.
Историки литературы обычно констатируют, что древнейшая ирландская личная поэзия несравненно уступает в художественном отношении древнеирландской традиционной поэзии и что она вообще ни в какой мере не удовлетворяет современным поэтическим критериям (21). Наивно веруя в неизменность этих критериев, некоторые историки ирландской литературы утверждают даже, что поэзия такого рода (т. е. древнейшая личная поэзия) никогда и не претендовала на то, чтобы быть поэзией, и не ценилась как таковая (22) . Но этому явно противоречат приводимые ими же самими многочисленные факты. Многие авторы именно такой (и притом только такой) поэзии пользовались в древней Ирландии огромной славой. Guan O'Lochain, автор топографических и других фактографических поэм, пользовался настолько высоким почетом, что после смерти царствовавшего тогда короля был избран в правители Ирландии. Flann mac Lonain, автор таких же поэм, слыл впоследствии «Виргилием скоттов, главным поэтом всех гелов и лучшим ирландским поэтом своего времени». О том, что такая поэзия пользовалась высокой оценкой, свидетельствует, наконец, уже одно то, что имена ее авторов хранились часто в продолжение многих столетий, по-видимому еще в устной традиции.
Дело, таким образом, конечно не в том, что в этой поэзии не было «поэзии», потому что ее авторы якобы были недостаточно одарены и слишком профессиональны, или в том, что ее авторы сознательно сочиняли поэзию, которая не должна была содержать «поэзии», а в том, что на данной стадии развития личная поэзия и не могла быть иной.
Господствующими жанрами в древнеирландской личной поэзии были хвалебная песнь и ее противоположность – хулительные стихи. В опубликованных Куно Майером в 1919 году «Фрагментах древнейшей лирики Ирландии» (23) из 167 номеров (некоторая часть которых «эвентуально анонимна») к этим жанрам (включая надгробные панегирики) явно относится 131. Жанровая принадлежность остальных неясна. Термин «лирика» имеет в данном случае совершенно условное значение. По-видимому, он означает только, что данные стихи не относятся к традиционной эпической поэзии. Лирики, в собственном смысле, в поэзии такого рода, как правило, не удается обнаружить, точно так же как, несмотря на огромное количество авторских имен, не удается в этой поэзии обнаружить личностей авторов.
Восхвалять и хулить было, по-видимому, основной функцией поэта в Ирландии с древнейших времен. В Cenchus Моr, древней книге ирландских законов, говорится: «До прихода Патрика (т. е. до христианизации) только трем разрядам людей разрешалось говорить публично в Эрине, историку – повествовать о событиях и рассказывать истории, поэту – восхвалять и хулить и судье – произносить приговор» (24). Еще древнее подобные же свидетельства античных авторов о кельтских поэтах. Так, Диодор говорит о «лирических поэтах, которых называют бардами. В сопровождении инструментов, похожих на лиры, они поют хвалу одним, сатиру на других» (25).
Вряд ли есть необходимость предполагать влияние, как это делал Бугге (26), для того, чтобы объяснить господство этих исконных жанров не только у скальдов, но и у ирландских личных поэтов. Как было показано выше, в панегирической и тому подобной поэзии и должно было развиваться авторское самосознание, т. е. личная поэзия. Хвалебная песнь и родственные ей жанры и должны были господствовать в древнейшей личной поэзии.
В древнейшей ирландской личной поэзии очень сильны пережитки магической функции слова. Ирландская традиция приписывает древнейшим поэтам способность сочинять хулительные стихи, которые причиняли физический ущерб, вызывали бедствия, убивали и т. д. (27). Произведения, приписываемые полумифическому первому ирландскому поэту – Амергину, похожи скорее на заклинания, чем на поэмы. В изданных Турнайзеном древнеирландских трактатах по стихосложению рассказывается, что в течение одного года из лет долголетней учебы, которую должен был пройти поэт, последний изучал заклинания, имеющие целью обнаружение вора, обеспечение долголетия, предотвращение разного рода несчастий и т. п. Ирландский филид был окружен ореолом мудреца, пророка, волшебника. Он вызывал страх и уважение. В представлении современников он был существом сверхчеловеческим. Его функции едва ли даже возможно точно определить в терминах современного языка, так как поэзия на этом этапе ее развития вообще характеризуется функциональным синкретизмом, нечеткой отдифференцированностью ее функций. Отсюда и высокое положение филида, который был не только поэтом, но и магом, пророком, королевским советником, судьей, мудрецом, хранителем традиции. Все это имеет аналогии и у древнейших скальдов. Все это неизбежно на ранних этапах развития личной поэзии.
Наконец, подобно поэзии скальдов, творчество древнеирландских поэтов характеризуется необыкновенной гипертрофированностью формы. «Форма кельтской поэзии, – говорил еще основоположник кельтской филологии Иоганн Каспар Цойсс, – по-видимому, более вычурна, чем поэтическая форма любого другого народа, и даже более вычурна в древнейших стихотворениях, чем в
