собственно против этого кладбища ничего не имею — ухоженное, зелененькое, прямо глаз радует! Да и Димочка там лежит…
Но все же — я еще молода и почти красива — давайте в другой раз?
Так что я побросала все свои приготовления, и принялась усердно заговаривать себя от беды. Вообще, парадокс в том, что я, Мастер защитной магии, нахожусь в положении сапожника без сапог. То есть — на других ставлю непробиваемые охранки, а сама их не имею. Большие и серьезные обряды должен отчитывать над человеком Мастер, но ведь не разорваться ж мне! Однако кто мне мешает не ЗАКЛЯСТЬ, а ЗАГОВОРИТЬ себя от злых людей? Если кому надо — привожу текст. Сказать три раза, сплевывая через левое плечо.
На часах было уже два ночи, когда я решила — пора! Быстренько пробежалась по квартире напоследок, перекрыла все трубы, не дай боже опять наводнение случится, я вовек не рассчитаюсь! После чего неторопясь приклеила скотчем прямо на окна плакатики с фигушкой. Утром, как рассветет, Толик их и увидит. Будем надеяться что он тогда прекратит артобстрел — мышка — то смылась!
С чувством выполненного долга я обула босолапки в тон сари, подхватила рюкзак и пошла на выход.
— Мяв! — Баксюша сидел у порога и с укором смотрел мне в глаза.
— А чего «мяв» ? — огрызнулась я. — Вискаса тебе два мешка открыла, воды — тазик поставила, мать приедет через месяц и тебя спасет. Чего тебе не хватает, дармоед?
— Мяв! — непреклонно заявил котеночек и уселся поудобнее, перекрывая дорогу.
— Ну пошли, — пожала я плечами. — Только имей в виду — я не на прогулку, меня шлепнут — ты следующим будешь.
Тот индифферентно махнул хвостом.
Ах да, я и забыла — у кошек ведь девять жизней. Везет же некоторым!
Я вышла, заперла квартиру и засунула магнитную карту — ключ за обивку стоящего на площадке диванчика. Я всегда так делаю, если надолго уезжаю. Место это заговоренное, никто не найдет, а в пути потерять карту — проще простого.
После этого я бесшумно пошагала вверх по лестнице. Баксюша упорно плелся за мной. Вот идиот, сидел бы дома, целее был!
На последнем этаже я деликатно позвонила в единственную дверь на площадке. Через пару минут позвонила еще раз. Через десять минут непрерывного трезвона из-за двери раздался сонный голос:
— Кто там?
— Соседка, разумеется, — хмыкнула я.
Дверь слегка приотворилась и в щелочке показался мужик в семейных трусах.
— Что за соседка? — подозрительно осведомился он, глядя на мое сари.
— Марья я, из двенадцатой, — призналась я, понизив голос.
— Да какая ж ты Марья! — возмутился он. — А ну…
— Да не кричите вы, — поморщилась я. — Ночь на дворе, все спят. Перекрасила волосы да загорела, только и всего. Аль забыли, как я вам охранку делала, а у вас в этот момент осложнился геморр…
— Тише, тише, — зашептал он, нервно косясь мне за спину.
— Да нет тут никого, — уверила я его. — Я к вам по делу — вы мне лифтом не разрешите своим воспользоваться?
— Зачем? — непонимающе уставился он на меня.
— Свалить надо незаметно, — призналась я.
Мужик подумал, покосился на свои трусы и буркнул:
— Так я не одет.
— Ничего — ничего, вам идет, — светским тоном заверила я его.
Мужик, имя которого я хоть убей не могла вспомнить, почесал тощую волосатую грудь и наконец посторонился, пропуская меня:
— Хорошо, пойдемте.
— Спасибо, вы очень любезны, — проворковала я, шагнув в глубь квартиры.
— Брысь отсюда! — рявкнул он.
— Вы чего? — опешила я.
— Да это не тебе, — досадливо поморщился мужик. — Кот вон лезет.
— Это со мной! — с достоинством пояснила я.
Бакс, почувствовав поддержку, махом проскользнул меж ног мужика и потерся о мой подол.
— Ну… тогда конечно, — смешался он и пошел меня провожать.
А сейчас я поясню — чего это я к этому мужику явилась среди ночи. В нашем доме есть подземный гараж — ровные ряды боксов, стойла для наших железных лошадок. А у этого мужика — был отдельный гараж, с отдельным въездом со двора — и с отдельным лифтом. Дело в том, что у мужика был дорогой и престижный пентхаус — все для вас, лишь бы вы платили денежки и улыбались.
В общем, мужик, сонно зевая, загрузился со мной в свой лифт и мы поехали вниз.
— Могу надеяться что вы про мой визит завтра не вспомните и никому не расскажете? — осведомилась я у него.
С того как — то махом слетел весь сон, он внимательно посмотрел на меня и недовольно спросил:
— У тебя чего, проблемы?
— Ну, — буркнула я.
— Вот черт, — ругнулся он. — А я — то думал — поклонник у подъезда караулит, мало ли чего.
— Типа этого, — уклончиво ответила я. Толик меня там точно караулит. — Но вы все равно про меня не рассказывайте.
Мужик подумал — подумал и предложил:
— Давай так — ты у меня вообще не была, и я тебя знать не знаю. Если кто спросит про то что я тебя вывел — скажу, что кришнаитку на ночь снял, устраивает?
— А кришнаитки что, снимаются??? — воззрилась я на него. В мозгу прочно засело — раз верующие — значит живут свято.
— Еще как! — ответил мужик, чему — то мечтательно улыбаясь.
Я оглядела его тощие ножонки — ручонки, пивной животик и хмыкнула. Тоже мне, любитель секса по-индийски.
Лифт мягко остановился, с тихим шелестом разошлись створки, и мужик переспросил:
— Ну так как, ты согласна на то что тебя тут не было?
— Разумеется! — проникновенно улыбнулась я ему. — Кришнаитка у тебя была, кришнаитка. Сколько они за ночь — то берут, а то вдруг спросят?
— Э… — опешил мужик, — нисколько. По любви.
— По любви? — подняла я бровь.
— Двести баксов, — смутился он.
— Да…, — глубокомысленно заметила я. — Две сотни не деньги, значит и впрямь по любви.
Мужик злобно на меня посмотрел, схватил пульт и ворота гаража начали подниматься.
— Вали давай, — буркнул он.
— Но-но, — предостерегающе сказала я. — Когда меня начнут пытать, как я свалила, я ведь могу и правду сказать.
— Ах ты! — задохнулся он от возмущения.
