Горбовского в вакуум-скафандре, а стол Поля был пуст.
Учитель Тенин понял все. Он понял, что они хотят удрать, и он понял, куда они хотят удрать. Он понял даже, когда они хотят удрать. Фотографии нет - значит, она в рюкзаке Капитана. Значит, рюкзак уже собран. Значит, они уходят завтра утром, пораньше. Потому что Капитан любит делать все обстоятельно и никогда не откладывает на завтра то, что можно сделать сегодня. Кстати, рюкзак Поля наверняка еще не готов: Поль предпочитает все делать послезавтра. Значит, они уходят завтра, и уходят через окно, чтобы не беспокоить дежурного. Они очень не любят беспокоить дежурного. Да и кто любит?
Учитель заглянул под кровати. Рюкзак Капитана был упакован с завидной аккуратностью. Под кроватью Поля валялся рюкзак Поля. Из рюкзака торчала любимая рубашка Поля - без ворота, в красную полоску. В стенном шкафу покоилась со знанием дела сплетенная из простыней лестница - несомненно, творение Атоса.
Так… Значит, надо думать. Учитель Тенин помрачнел и повеселел одновременно.
Из душевой выкатился Поль в одних трусах, увидел учителя и прошелся колесом.
- Неплохо, Поль! - воскликнул учитель. - Но не гни ноги, мальчик!
- Виу! - завопил Поль и прошелся колесом в обратную сторону. - Учитель, космолетчики! Учитель пришел!
Он всегда забывал поздороваться.
Экипаж «Галактиона» ринулся в комнату и застрял в дверях. Учитель Тенин смотрел на них и думал… ничего не думал. Он очень любил их. Он всегда любил их. Всех. Всех, кого вырастил и выпустил в Большой Мир. Их было много, и лучше всех были эти. Потому что они были сейчас. Они стояли руки по швам и смотрели на него так, как ему хотелось. Почти так.
- Ка те те у эс те ха де, - просигналил учитель. Это означало: «Экипажу 'Галактиона'. Вижу вас хорошо. Нет ли пыли по курсу?»
- Те те ку у зе це, - вразноголосицу ответил экипаж.
Они тоже видели хорошо, и пыли по курсу почти не было.
- Облачиться! - скомандовал учитель и уставился на свой хронометр.
Экипаж молча кинулся облачаться.
- Где мой носок?! - заорал Лин и увидел яхту. - Не воображай, что это остроумно, Полли… - проворчал он.
Облачение длилось 39 секунд с десятыми, последним облачился Лин.
- Свинство, Полли, - ворчал он. - Остроумец!…
Потом все сели кто куда, и учитель сказал:
- Литература, география, алгебра, труд. Так?
- И еще немножко физкультуры, - добавил Атос.
- Несомненно, - сказал учитель. - Это видно по твоему опухшему носу. Кстати, Поль до сих пор сгибает ноги. Саша, ты должен показать ему.
- Ладно, - сказал Лин с удовольствием. - Но он туповат, учитель.
Поль ответил немедленно:
- Лучше быть туповатым в колене, чем тупым, как полено!…
- Три с плюсом. - Учитель покачал головой. - Не слишком грамотно, но идея ясна. Годам к тридцати ты, может быть, и научишься острить, Поль, но и тогда не злоупотребляй этим.
- Постараюсь, - скромно сказал Поль.
Три с плюсом не так уж плохо, а Лин сидит красный и надутый. К вечеру он придумает ответ.
- Поговорим о литературе, - предложил учитель Тенин. - Капитан Комов, как поживает твое сочинение?
- Я написал про Горбовского, - сказал Капитан и полез в свой стол.
- Чудесная тема, мальчик! - сказал учитель. - Будет очень хорошо, если ты справился с ней.
- Ничего он с ней не справился, - заявил Атос. - Он считает, что в Горбовском главное - умение.
- А ты что считаешь?
- А я считаю, что в Горбовском главное - смелость, отвага.
- Полагаю, ты не прав, штурман, - сказал учитель. - Смелых людей очень много. Среди космолетчиков вообще нет трусливых. Трусы просто вымирают. Но десантников, особенно таких, как Горбовский, - единицы. Прошу мне верить, потому что я-то знаю, а ты пока нет. Но и ты узнаешь, штурман. А что написал ты?
- Я написал про доктора Мбогу, - сказал Атос.
- Откуда ты узнал о нем?
- Я дал ему книжку про летающих пиявок, - объяснил Поль.
- Отлично, мальчики! Все прочли эту книгу?
- Все, - сказал Лин.
- Кому она не понравилась?
- Всем понравилась, - сказал Поль с гордостью. - Я выкопал ее в библиотеке.
Он, конечно, забыл, что рекомендовал ему эту книгу учитель. Он всегда забывал такие мелочи, он очень любил «открывать» книги. И он любил, чтобы все об этом знали. Он любил гласность.
- Молодец, Поль! - сказал учитель. - И ты, конечно, тоже написал о докторе Мбоге?
- Я написал стихи!
- Ого, Поль! И тебе не страшно?
- А чего бояться? - сказал Поль небрежно. - Я читал их Атосу. Он ругал только по мелочам. Так… чуть-чуть.
Учитель с сомнением посмотрел на Атоса:
- Гм! Насколько я знаю штурмана Сидорова, он редко отвлекается на мелочи. Посмотрим, посмотрим… А ты, Саша?
Лин молча сунул учителю толстую тетрадь. На обложке растопырилась чудовищная клякса.
- Званцев, - объяснил он. - Океанолог.
- Это кто? - спросил Поль ревниво.
Лин посмотрел на него с ужасающим презрением и промолчал. Поль был сражен. Это было невыносимо. Более того: это было ужасно. Он представления не имел о Званцеве, океанологе.
- Ну славно, - сказал учитель и сложил тетради вместе. - Я прочту и подумаю. Поговорим об этом завтра…
Он сразу пожалел, что сказал это. Капитана так и перекосило при слове «завтра». Мальчику очень противно лгать и притворяться. Не надо мучить их, следует быть осторожнее в выражениях. Мучить их не за что, они же не задумали ничего плохого. Им даже ничего не грозит: их не пустят дальше Аньюдина. Но им придется вернуться, а вот это по-настоящему неприятно. Вся школа будет смеяться над ними. Ребятишки иногда бывают злы, особенно в таких вот случаях, когда их товарищи вообразят, что могут что-то, чего не могут все. Он подумал о великих насмешниках из 20-й и 72-й и о веселящихся мальках, которые прыгают с гиком вокруг плененного экипажа «Галактиона» и разят насмерть…
- Кстати, об алгебре, - сказал он. (Экипаж улыбнулся. Экипаж очень любил это «кстати». Оно казалось им восхитительно нелогичным.) - В мое время лекции по истории математики читал один очень забавный преподаватель. Он становился у доски, - учитель стал показывать, - и начинал: «Еще древние греки знали, что a плюс b квадрат равно a квадрат плюс 2ab плюс… - учитель заглянул в воображаемые записи, - плюс… э-э-э… b квадрат»…
Экипаж залился смехом. Матёрые космолетчики самозабвенно глядели на учителя и восторгались. Этот человек казался им великим и простым, как мир.
- А теперь смотрите, какие любопытнейшие вещи происходят иногда с a плюс b квадрат, - сказал учитель и сел, и все столпились вокруг него.
Начиналось то, без чего экипаж жить уже не мог, а учитель не захотел бы, - приключения чисел в Пространстве и Времени. Ошибка в коэффициенте сбивала корабль с курса и кидала его в черную бездну, откуда нет возврата человеку, поставившему плюс вместо минуса перед радикалом; громоздкий,
