индийской армии. Он последнюю неделю гостит здесь, скоро уезжает в Марсель, и они, конечно, умирают от желания показать его всем, кого знают. Да и наконец, я должна сказать тебе, — закончила она как-то отрывисто, безразлично, холодно, — Форды придут.
— Кто?
— Форды; они здесь, мы встретили их вчера в аквариуме. Миссис Форд и ее сын Джеффри, писатель.
— Да, конечно. Забавную книгу он написал, кажется, «Ловушка», не так ли?
2
При всем кажущемся равнодушии Рекс мгновенно осознал опасность. Внутренне насторожившись, он подумал: «…А, Форд? Тот самый, с которым она была помолвлена до того, как мы пришли к этому „счастливому договору“. Я почти забыл о нем. Он появился здесь? Джой видела его? Вот почему она покраснела! Вот почему она вся горит и волнуется! Понятно…»
Он произнес слово «Ловушка». Джой, не умея читать чужие мысли, однако, почувствовала, как в нем что-то погасло. Или ей показалось? Она ни в чем не была уверена, она не понимала, что происходит.
Рекс явно ревновал. И в ее сердце тоже что-то замерло, поблекло, увяло. Она сказала бодро:
— Ты знаешь, я работала у него сто лет назад, до того, как перешла к тебе.
— Конечно, я помню. (Не имею ничего против!)
— Он сказал, что хочет познакомиться с моим мужем.
— Я рад. Он придет с матерью, да? Хорошо, постараюсь вернуться пораньше. Если я буду опаздывать, угости их коктейлем и задержи.
— Хорошо. До свиданья, Рекс.
— До свиданья.
Он кивнул на прощание, вышел на ослепительно яркий свет, и Джой услышала, как он позвал: «Рой!» («Оба их имени, — подумала она, — означают „король“ — Rex… Roy…») А вот и огромная собака, подобная дикому и злому волку, ну, давай же, иди со своим хозяином.
Сопровождаемый лоснящимся, гордым', радостно' скачущим перед ним Роем, доктор широким шагом спустился по ступенькам «Монплезира» к своей машине и отбыл выслушивать жалобы людей, страдающих дурным пищеварением, в то время как Джой, чувствуя себя обиженной, обманутой, лишенной чего-то (чего именно, она не могла бы сказать), вернулась, чтобы переодеться перед высоким зеркалом мадам Жанны, украшенным гирляндами цветов и купидонами, отдать последние распоряжения Мери относительно чая й мучительно дожидаться волнующего часа.
Глава тринадцатая
ЧАЙНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ
Хозяйка наша держится вполне.
1
К моменту чаепития розовая с золотом, убранная цветами гостиная в стиле мадам Жанны была полна гостей.
Граф и его сестра привели своих приятелей из Прованса. С венгерским семейством пришли друзья из теннисного клуба.
Форды — гости дня! — привели с собой юношу — владельца яхты, последнего поклонника миссис Форд. Он умел — и его тут же заставили — играть джаз, задавая всему вечеру его нервный пульсирующий ритм. Для иных званый чай — просто собрание знакомых, для других это — своеобразное испытание. Для Джой Траверс ее первый прием был испытанием вдвойне: ее характера и ее хозяйственности.
Понравится ли он Рексу? (Именно для него она постаралась все сделать безупречно, вплоть до украшенных огурцами и перцем сандвичей, тонко нарезанных из любимого им шведского хлеба!)
Убедит ли этот прием Фордов в том, что Джой — довольная и счастливая молодая женщина, чей брак удачен и благополучен со всех точек зрения?
2
Но когда последними из гостей появились сестры Симпетт с тощим и смуглым полковником индийской армии Хей-Молине, Джой могла больше не утруждать себя заботой о том, что подумает миссис Форд о ее первом приеме.
Весь вечер миссис Форд была как в лихорадке. Она бросилась в атаку на Джима. Этот человек, из-за которого она приехала во Францию, исчез в свое время так же внезапно, как внезапно появился сейчас. Тетушки Симпетт и были теми состоятельными родственницами, на которых негодник возлагал большие надежды! Пэнси готова была расцеловать их.
— Как! Вы знакомы с нашим племянником? Я всегда говорила: «Мир тесен!»
— Мы старые друзья, не правда ли, Пэнси?
Эта его реплика позволила миссис Форд с выражением веселого безразличного удивления приподнять брови («О Боже, Джим! Ты преследуешь нас?») и протянуть ему руку, которую затем следовало тотчас отдернуть и продолжать флиртовать с графом или кокетничать с молодым яхтсменом. Но следовать правилам легко, когда женщина корыстна или недостаточно энергична и лишь наполовину влюблена.
Пэнси же была безумно рада видеть его и не могла этого скрыть; похлопав по диванным подушкам, она усадила его рядом с собой. Он присел, посматривая на нее лукавыми глазами, и она чувствовала себя на седьмом небе, словно девочка, до тех пор, пока полковник не устремил взгляд мимо нее на некое экзотическое существо и не спросил:
— Кто это видение в белом с большим зеленым цветком?
Джим, которого возраст не мог изменить, собирался очаровать юную девушку? Пэнси почувствовала себя безнадежно passee[9] — в своем платье типа джемпера и шляпке. Под ее косметикой пролегли новые морщинки.
3
Обеим мисс Симпетт прием показался самым замечательным из всех, на которых они побывали в последние годы прозябания за границей.
Вначале они были несколько шокированы тем, что милая миссис Траверс окружена такой толпой иностранцев (эти добропорядочные леди величали так любых неангличан, которых им доводилось встречать на Европейском материке). Тем не менее они оказались вполне приятными людьми. Мисс
