толстого, тараторящего грека. Пусть это остается для Марка. Моя роль закончена. Пусть он совладает с остальными. Тогда вскоре мы все можем отплыть, свободно наконец спасая то, что осталось от нашего отпуска…
Память вдруг резко понеслась сквозь наполненную дымом кабину, словно струя холодного воздуха. Я резко села, выбравшись из рук Марка. «Марк! Марк, проснись! Там Фрэнсис!»
Он заморгал. «Ты хочешь сказать… Боже мой, конечно, совсем забыл! Должно быть, она там, в заливе?»
«Ну, конечно! Она сидит на скале с вывихнутой лодыжкой. Я имею в виду, Фрэнсис, а не скала. Боже мой, как мы могли? То, что я дважды вспоминала… по крайней мере, забыто, но…»
«Возьми себя в руки, – нежно сказал Марк. – Послушай, дорогая, не начинай снова паниковать. С ней все в порядке. Веришь или нет, прошло всего лишь полтора часа с тех пор, как мы тебя подобрали. Если мы сейчас пойдем обратно…»
«Я не об этом! Она волнуется, что случилось! Она совсем потеряла рассудок!»
«Не она, – сказал он весело. – Она видела, как мы тебя вытащили. Она звала на помощь, когда ты была в воде, а Стратос за тобой гонялся. Именно ее крик привлек наше внимание. И то, как его свет странно мелькал рядом с местом нашей встречи. Затем, поскольку мы подошли довольно близко, появилось много дел, и я забыл о ней. О, и она бросила в Стратоса камень».
«Правда? Здорово! И она попала в него?»
«Ты видела, чтобы женщина попала во что-то? В смысле, куда она целилась? Она попала в меня». Марк встал и обратился к толпе по-гречески. Это возымело действие. Он сказал, что надо спасти еще одну английскую леди, которая находится где-то на западе по побережью. Он сказал, что они должны поверить, что мы не убежим, а нам надо немедленно привезти даму.
Тотчас все мужчины вскочили. Не совсем уверена, что случилось, но через несколько мгновений темпераментных речей на критско-греческом, когда каяк отчалил от берега, у него был ни с чем несравнимый эскорт. Любой мужчина в Агиос Георгиос скорее умер бы, чем остался бы на месте. Лодки с огнями, на которых были моторы, теперь догнали нас. Огни сверкали. Те лодки, у которых не было моторов, храбро качались у нас в кильватере. За кормой у нас неясно вырисовывались мощные очертания «Агиа Барбара» и невинного «Эроса». Благородная процессия.
Для Фрэнсис, которая сидела на одинокой скале и ухаживала за больной лодыжкой, мы представляли отважную картину, группа освещенных лодок, качающихся у мыса. Наши огни казались желтыми на фоне занимающегося рассвета. Наш каяк шел во главе остальных и скользил вдоль мыса. Колин бросил багор и крепко держал каяк. Марк весело крикнул: «Эй, там, Андромеда! Здесь Персей, с извинениями, но было небольшое сражение с драконом».
Я побежала к борту. «Фрэнсис! У тебя все в порядке? Я очень и очень сожалею…»
«Ну, – сказала Фрэнсис. – Я вижу, что у тебя все в порядке, а это самое важное, хотя я уже информирована обо всем. Как хорошо, когда тебя спасают с шиком! Я рада видеть тебя, Персей. Ты немного опоздал к другому дракону, но, как видишь, он мне не причинил вреда».
Марк нахмурил брови. «Другой дракон?»
Я приложила руку ко рту. «Тони? Ты имеешь в виду Тони? Здесь?»
«Именно он».
«Что случилось?»
«Он приплыл забрать остатки драгоценностей. Я так понимаю, которые украли в Кэмфорд Хаусе. – Голос Фрэнсис был успокаивающим. – Прекрасно помню, какой был скандал, когда это случилось».
«Но он не знал, где они находятся, – сказала я тупо. – Я знаю, что он не знал. Колин сказал…»
«Да знал. – Голос Марка был мрачным. – Дурак я. Я слышал, как Стратос говорил ему сегодня вечером. Он кричал о ловушках, когда мы громили все в саду отеля, как сумасшедшие буйволы. Я не знаю, проклинал ли он только меня, или давал Тони знать так, чтобы тот смог их достать. Но Тони слышал и не терял времени. – Он посмотрел на Фрэнсис. – Вы хотите сказать, что, пока мы сидели, болтая, как обезьяны, в Агиос Георгиос, он просто спокойно отбыл с остальными драгоценностями?»
«Не со всеми, только с одной ловушкой. Я не знаю, сколько их было всего, и он тоже. Он даже не знал, где находились ловушки и, конечно, даже с фонарями найти их было нелегко. Он вытянул четыре подряд и только в одной было то, что он искал. Остальные были на самом деле для ловли рыбы. Он был… э… очень живописен, когда их поднимал. Затем мы услышали, что приближается флотилия, и он вышел из игры и уплыл. Он сказал, что заполучил вполне достаточно, чтобы игра стоила свеч».
«Он сказал? Вы имеете в виду, что он вас видел?»
«Он вряд ли мог избежать этого, не так ли? По крайней мере одна из ловушек была почти у моих ног. Не смотри так напуганно, моя дорогая, он был очень вежлив и развлек меня. Он просто старался быть вне досягаемости, чтобы я не могла останавливать его… и рассказал мне все. Он очень доволен, что Колин счастливо спасся».
«Спасибо ему и на этом», – произнесла я кисло.
«И я ему так сказала. Но я считаю, что во многом нужно поблагодарить Софию. Очевидно, в общем и целом, она отказывалась брать что-либо от Стратоса, потому что думала, что все это доход от преступлений. Она не выдала бы его, но, кажется, угрожала разоблачить их, Джозефа и саму себя, если Колину причинят вред. Господин Тони передал это мне, чтобы я замолвила за нее слово. И он просил передать тебе свою любовь, Никола. Он очень сожалел, что ему пришлось уйти из твоей жизни, но ты получишь от него открытку из Кара-Бугаза».
«Откуда? А это еще что такое?»
«Сомневаюсь, нужно ли тебе беспокоиться. У меня сильное чувство, что мы никогда снова не услышим о маленьком Лорде Фаунглерое, из Кара-Бугаза или откуда-нибудь еще. А, да, и я должна была сказать тебе, как высоко он оценил твои брюки».
«Ну, – сказал Марк. – Это то, где мы сходимся взглядами. Разве вы не собираетесь сойти со своей скалы? Я знаю, что у нас очень много людей, но заверяю, что Лэмбис доставит вас обратно целой и невредимой, а Колин приготовит очень вкусную чашечку какао».
Фрэнсис им всем улыбнулась. «Так, это Лэмбис… а это Колин. Я едва могу поверить, что мы не встречались раньше. Мне кажется, я так хорошо вас знаю. – Она протянула руку, и Марк прыгнул на скалу. Затем он помог ей подняться. – Спасибо, Персей. Ну, Никола, итак, это твой Марк?»
«Ну да», – сказала я.
