Довольно, больше я вам ничего не позволю! Уходите!
– Но не ранее, чем вы скажете…
– Уходите, мадам! Уходите! Ради Бога! Немедленно уходите! И помните, я вас не боюсь! Я знаю, кто может защитить меня!
Виконт де Плерматэн произнес просьбу таким тоном, что виконтесса волей-неволей отступила.
– Вы меня гоните? – сказала она.
– Говорю вам, до вечера!
– Раймон, мы еще посчитаемся!
– Только не здесь, мадам, я всегда к вашим услугам, но в этой комнате чтобы духу вашего не было! Разрешите мне вас проводить.
И виконт де Плерматэн пошел на жену с глазами, налитыми кровью, – виконтессу охватил страх.
Несчастной, опозоренной супруге пришлось, понурив голову, удалиться.
Она сказала правду: ее выгоняли!
– Фирмена, милая, вам лучше?
С любовницей виконта случился сильнейший нервный припадок. Бледная, разбитая и печальная, она лежала на широком диване.
– Фирмена, Фирменочка, прошу вас, заклинаю, не думайте о чудовищном скандале, который только что произошел… Поймите одно: я вас очень люблю, искренне, нежно. А насчет этой женщины не сомневайтесь, вы же видели: ради вас я пожертвовал ею…
Мутным взором взглянув на любовника, Фирмена сонным голосом отвечала:
– Мне страшно! Страшно! Раймон… Раймон, чем она вам угрожала? Почему вы вздрогнули, когда она заговорила о прошлом? Почему она сказала, что не надо взывать к милосердию? Кто защитит вас?
Молодая женщина отчаянно зарыдала:
– Мне кажется, что моя любовь приносит несчастье… Теперь я боюсь за вас, боюсь! А что, если она действительно хочет отомстить?
Виконт де Плерматэн небрежно пожал плечами.
– Женщина ревнивая, – сказал он, – всегда угрожает, даже когда не знает, как исполнить свои угрозы, даже не имея возможности их исполнить. Не бойтесь, Фирмена! Прошу вас! Видите, у вас закрываются глаза… Сейчас на вас подействует снотворное, которое я дал вам выпить. Часа два-три, думаю, вы подремлете. А проснетесь спокойной и отдохнувшей…
Глава 19
КНЯГИНЯ
Был ли он искренним?
Или лгал Фирмене?
Виконт де Плерматэн, несколько мгновений тому назад внушавший молодой женщине: «Не беспокойтесь! Не терзайтесь по пустякам, угрозы виконтессы, право, того не стоят!», неузнаваемо переменился, как только за ним захлопнулась дверь. Опустив голову и нервозно постукивая тростью, он медленно пересек вестибюль. Увидь его кто-нибудь в этот миг, он бы, безусловно, догадался, что его гложет забота, если не сказать, глухое волнение.
В действительности, виконт не питал иллюзий насчет чудовищного гнева и жестокого страдания виконтессы.
Дав волю чувствам, превыше всего желая оградить работницу от волнений и тревог, он грубо оттолкнул жену, а теперь, возможно, считал, что принес слишком большую жертву, ради любовницы поступившись супругой.
Но виконта де Плерматэна не так легко было сломить, заставить пожалеть о содеянном.
Скоро его губы скривились в насмешливой улыбке; он небрежно пожал плечами, показывая, что принимает свою судьбу, что готов выдержать бурю, которая, по всей видимости, ожидает его дома. Он был хорошим игроком, к тому же влюбленным, способным постоять за свое чувство.
Виконт де Плерматэн пересек шоссе, сделал несколько шагов по тротуару, затем, кликнув фиакр, бросил: «Елисейские поля», залез в угол и погрузился в размышления.
Через несколько минут фиакр остановился у дверей роскошного особняка; виконт стремительно поднялся в свою квартиру. Лицо его было бесстрастным, но глаза пылали огнем.
Повелительным тоном он осведомился у слуги, который открыл ему и бросился снимать с него шубу:
– Мадам вернулась?
– Мадам виконтесса, – отвечал слуга, – вернулась около часа тому назад, но опять ушла, не дождавшись господина виконта.
– Мадам ушла?
– Да, господин виконт. Мадам оставила для господина виконта записку, он найдет ее на столе в своем кабинете.
– Спасибо.
При известии об уходе жены сердце виконта сжалось от тайной тоски.
Куда она отправилась?
Что значит столь стремительное исчезновение?
Неужели она всерьез намерена мстить?
Узнав, что виконтесса оставила записку, он приободрился.
– Женщина, которая пишет, – это женщина, которая просит, – рассуждал он. – Ну-ну! Поглядим, что за письмецо.
Он тужился выдавить из себя смешок. В действительности, вскрывая украшенный гербами конверт, на котором крупными буквами было выведено имя жены, господин де Плерматэн был очень бледен.
Одним взглядом он пробежал письмо. Оно было совсем короткое, в несколько строк.
«Не забудьте, – писала ему виконтесса, – вечером мы ужинаем в ресторане „Дюрван“ с мадам Алисе и несколькими друзьями. Не сомневаюсь, что вы, как и я, сумеете отложить на пару часов необходимые объяснения!»
– Ужин с мадам Алисе! Я и впрямь забыл. Черт возьми! А она крепкий орешек. Доблестная душа!
Виконт де Плерматэн застыл посреди кабинета с письмом виконтессы в руке.
– Да, доблестная душа, – повторил он, – и мне жаль, что так получилось… Но что я могу изменить?
И, словно убеждая себя, виконт де Плерматэн повторил в тиши комнаты:
– Я люблю Фирмену! Я люблю Фирмену! Я не допущу между нами преград!
В течение нескольких минут несчастный молодой человек мерил просторную комнату отрывистыми шагами, раздираемый жестокими внутренними противоречиями.
Его законная жена упомянула о прошлом. И теперь прошлое стояло у него перед глазами, казалось, он вел с собой беспощадную борьбу, размышлял, собираясь принять бесповоротное решение.
Неожиданно он включил электрическую лампу, осветив большое зеркало в глубине комнаты; пристально взглянув на свое отражение, он усмехнулся:
– Черт!.. Теперь я медлю, дрожу… Хорошенькое дело! Любовь! Любовь! Что бы он сказал… если бы меня увидел?..
Кого виконт имел в виду? Потушив лампу, он позвал:
– Жан, дружище! Я ужинаю не дома! Подайте одежду и шубу и идите за машиной!
Так же как виконтесса де Плерматэн, он считал крайне важным для их столь глубоко несчастной, разобщенной четы отложить ради светских обязанностей на несколько часов объяснение, решающее судьбу Фирмены…
