Наша ключевая предпосылка состоит в том, что многие различные аспекты личности, о которых мы здесь говорим, развиваются одновременно. Любая связь между функциями или объединение всех этих функций (приобретаемых, очевидно, случайно) проистекает из функционирования Эго. Последнее создает из психических элементов некую структуру, какую-то упорядоченность, тем самым привнося в нашу психику согласованность.
В одной из ранних работ Фрейдом используется термин
Сначала рассмотрим вопросы функционирования Эго. Фрейд относит к Эго те функции, которые служат задаче адаптации к внешней реальности, и в то же время связаны с миром внутренним и с поддержанием психического равновесия. Эти ориентированные внутрь и вовне функции постоянно взаимодействуют друг с другом, и, в процессе развития, Эго обретает навык общения как с миром внутренним, так и с внешним. Эволюционируют защитные механизмы, помогающие контролировать или задерживать инстинктивное удовлетворение или иные импульсивные побуждения. Аффекты, как мы уже видели, играют роль сигнала, предваряющего опасность, связанную либо с бессознательными импульсами, либо идущую извне. Используя процессы интернализации и отождествления, Суперэго формирует и затем поддерживает Эго в деле приспособления к требованиям как внутренней, так и внешней реальности.
Одна из наиболее важных функций Эго проявляется в тенденции организовывать и объединять личность. Фрейд отмечает, что эта способность к синтезу возрастает с ростом силы Эго (1926, стр. 98; дальнейшую проработку см. также у Нюнберга, 1931). Хартманн (1956) замечает, что Фрейд, признавая эту синтезирующую функцию наряду с функциями адаптации и контроля (на которые Хартманн ссылается как на мощную триаду функций Эго), описывает Эго не только как организацию, но также как инстанцию
Рассматривая Эго в качестве инстанции, организующей личность, неизбежно приходится поднимать вопрос о том, каким нам видится его развитие. Если, признавая фрейдовскую классификацию умственных процессов, в соответствии с их функциями в ситуациях конфликта и адаптации, под Эго понимать просто группу схожих функций, тогда одним из способов оценки его развития будет отслеживание эволюции этих функций. Мы, однако же, предпочитаем иной подход. Мы следуем представлению о внутренней организации Эго, выработанному Левальдом, и концептуализируем стадии его развития, основываясь на увязывании между собой различных функций (1978, стр. 210). Иными словами, мы предпочитаем сосредоточиться на эволюции интегративной функции, нежели углубляться в вопросы развития разнообразных индивидуальных функций, ибо Эго в своем развитии стремится к слаженности.
Некоторые авторы интерпретируют концепцию «сферы, свободной от конфликта» Хартманна, как расходящуюся с этим интегративным взглядом. Хотя он не зря обращает внимание на функции Эго, не являющиеся результатом конфликта, — когнитивные, например, — некоторые сочли, что его мысль о том, что определенные функции имеют «первичную самостоятельность», подразумевает, что они проявляются как-то изолированно и независимо от любой прочей части личности.
Если эти разнообразные функции Эго настолько взаимосвязаны, тогда когнитивные функции не могут быть изолированными, и, таким образом, самостоятельными или свободными от любых простых зависимостей. Хоть когнитивные способности и развиваются независимо от конфликта, оптимальность их развития зависит от правильности материнского отношения (которое необходимо включает адекватную и своевременную сенсорную стимуляцию), адекватности развития влечения и, конечно, они могут быть нарушены позднейшим конфликтом. Рост когнитивных способностей доставляет удовольствие, но они, также, все более сложными способами задействуются для удовлетворения влечений и других актуальных побуждений. Подобное происходит и с аффектом: он не вырастает из конфликта, но принимает впоследствии сигнальную функцию в связи с ним. Акцент на взаимосвязи функций уводит прочь от дебатов по поводу того, какие из них возникают из конфликта, а какие —независимо от него. Вместо этого внимание фокусируется на том, каким образом взаимодействуют влечения, функции Эго и внешние факторы, и как они влияют друг на друга в процессе развития.
Именно эти вопросы интеграции и организации функций Эго обратили на себя внимание Спитца (1959). Как уже упоминалось выше, он полагает, что по мере того, как дискретные процессы увязываются и складываются в связную структуру, формируется стереотип, отражающий возросшую интеграцию и структурализацию внутри Эго. Далее, с каждым успешным шагом в структурализации, приобретение нового опыта становится интегрированным функционированием всей структуры как целого, а не процессом, основанным на несвязанных, дискретных компонентах.
Мы считаем, что положение Спитца о том, что вновь возникающие аффекты и модели поведения указывают на сдвиги в организации Эго и рост взаимосвязанности его элементов, полезным для понимания последовательности этапов развития этой системы. Соответственно, при написании данной главы его схема была принята нами за основу. Хотя Спитца интересовали только первые два года жизни, сдвиги в развитии отмечаются на протяжении всего подросткового возраста. В связи с этим один из авторов этой книги (Tyson, 1988) предполагает, что применение предложенной Спитцем схемы организующих психику факторов может с пользой быть распространено, по крайней мере, на Эдипову фазу. В настоящей же работе ее применение распространяется также на латентный и подростковый периоды. Альтернативную схему можно найти у Гриншпан (1988).
Вновь возникающие выражения аффектов и модели поведения используются нами как индикаторы рывков вперед в организации Эго, его сложности и связности. Таковыми являются: социальная улыбка; стрессовая реакция на постороннего; проявления негативизма в жестах и речи; стыд и тревога, вытекающие из интернализации конфликта; либидное постоянство объекта со способностью приводить себя в комфортное состояние и использованием аффектов в их сигнальной функции; инфантильный невроз и чувство вины; практика при интеграции, происходящей в латентный период; подвижность аффекта, упреждающая внутрипсихические сдвиги подросткового периода; устойчивость настроения, отражающая примат Эго над инстинктивными импульсами и архаическими требованиями Суперэго к концу подросткового возраста.
Здесь настал момент сделать предостережение. Эго — это, несомненно, гипотетическое, внеопытное умопостроение, однако всегда имеется тенденция подходить к нему антропоморфно. Если мы, говоря об Ид, Эго или Суперэго, время от времени называем их конфликтующими, договаривающимися, совершающими сделку, охраняющими содержимое и т.п., то мы надеемся, что читатель понимает, что, как однажды выразилась Анна Фрейд, мы «только притворяемся». «Как мне кажется, Эго и не возражало бы против персонификации на время представления о нем... То, против чего Эго возражает, — это осознание бессознательного» (Sandler, 1985, стр. 33).
ФАЗА НЕДИФФЕРЕНЦИРОВАННОСТИ
Начало жизни характеризуется как фаза «отсутствия различий» (Hartmann, Kris & Loewenstein, 1946) или как стадия «недифференцированности» (Spitz, 1959), из-за того, что наблюдения,
