японской истории. Ни одна из побед в истории самураев не была столь полной, как эта. Сами масштабы побоища, жертвой которого стал целый клан, отвели ему достойное место в многообразном мире японских рассказов о призраках. Массовая гибель стольких людей не могла не произвести впечатления и на местных жителей. В течение многих столетий моряки боялись заходить в воды Дан-но-ура, опасаясь встречи с неугомонными призраками Тайра, обреченными бродить среди волн. Фантазия крестьян рисовала целые призрачные армии, выходившие из моря с бездонными черпаками, которыми они пытались очистить его от вековой скверны. Существует известная легенда о крабах хэйкэ, в панцирях которых заключены души мертвых самураев (при избытке воображения действительно можно разглядеть в их панцирях очертание человеческого лица).
Война Гэмпэй подошла к концу, и Минамото Ёритомо, «властитель Камакура», стал реальным правителем Японии. Меры, которые он принял для укрепления своего положения, сильно отличались от методов Тайра и Фудзивара. Ёритомо решил править из Камакура, и в 1192 г. принял титул сэйи-тай – сёгуна. Титул сёгуна, или «главнокомандующего, покоряющего варваров», был до тех пор временным – император его давал военачальнику, которому поручалось подавить какой-нибудь мятеж. Ёритомо превратил этот временный титул в постоянный – данное ему новым императором поручение исполнялось до 4 января 1868 года! Таким образом Ёритомо установил наследственную военную диктатуру, которая навеки должна была принадлежать роду Минамото, получившую название сёгунат, или бакуфу – последнее слово происходит от маку, больших полотен, которые окружают ставку полководца на поле боя. Сёгунат стал правительством самураев, состоявшим из самураев и действовавшим в интересах самураев. Институт императорской власти был сохранен, но вся реальная политическая власть перешла в руки самураев, единственной силы, которая осталась в стране. Они и стали настоящими победителями в войне Гэмпэй.
Что касается величайших из самураев, то их награда была невелика. Зависть и подозрительность привели к тому, что Ёритомо стал преследовать Ёсицунэ. Собственного брата, человека, который помог ему достичь столь высокого положения, он объявил вне закона. После Дан-но-ура за Ёсицунэ в течение четырех лет охотились по всей Японии, как за диким зверем. С горсткой верных соратников, включая неизменного Бэнкэя, он ухитрялся уходить от шпионов брата и преследовавших его армий. Эти приключения превратили Ёсицунэ в мифологическую фигуру, вдохновлявшую многие поколения художников и драматургов. Путешествуя по морю, он встречал призраки Тайра, а один случай, когда он едва сумел уйти от преследователей, достоин особого упоминания, поскольку иллюстрирует характер взаимоотношений между самураем и его слугой.
Ёритомо устроил несколько застав на дорогах, чтобы найти Ёсицунэ, который, как ему сообщили, странствовал в облике ямабуси (бродячего буддийского монаха). Когда Ёсицунэ и его люди дошли до одной из этих застав, Бэнкэй сумел убедить стражников, что они действительно ямабуси, и даже собрал пожертвования на восстановление Тодайдзи. Они уже собирались пройти через заставу, когда одному бдительному стражу показалось, что он узнал Ёсицунэ, и он приказал им остановиться. С удивительным присутствием духа Бэнкэй повернулся и ударил Ёсицунэ посохом, велев ему поторапливаться и не задерживать их в пути. И стражник пропустил их, поверив, что они настоящие монахи, ибо ни один слуга не дерзнул бы ударить своего господина.
Скитания Ёсицунэ закончились на берегу Коромогава, на севере Хонсю, где он и его соратники приготовились сразиться с армией сёгуна. Их вскоре разбили, и Бэнкэй остался, чтобы задержать врага и дать Ёсицунэ удалиться и совершить харакири. Бэнкэй стоял с нагината в руках, и так страшен был его вид, что никто не решался приблизиться к нему, пока один самурай не промчался мимо него на коне. Поднятый им вихрь коснулся Бэнкэя, тот упал, и лишь тогда самураи сёгуна поняли, что он был уже некоторое время мертв. Ёсицунэ между тем совершил харакири или, как считали некоторые, бежал на материк, где присоединился к монголам и принял имя Чингис-хана. С этого момента легенда превращается в чистую фантастику; несомненно лишь то, что Ёсицунэ остается архетипичным японским героем, одиноким странствующим рыцарем, чей конец трагичен и в чьих встречах с призраками и героями мы видим последние отблески героического мифа. С этого момента самураи, при всей их легендарной храбрости, твердо становятся обеими ногами на землю.
Оставив в стороне легендарные аспекты войны Гэмпэй, мы можем рассматривать ее как время коренных изменений в жизни Японии. К 1180 г. Тайра в совершенстве освоили технику интриг и изучили известные тогда пути к власти, но были низвергнуты, потому что их методы к тому времени уже устарели. В 1185 г. Минамото взяли власть силой оружия и укрепили ее, распространив на всю Японию то, что Ёритомо создавал в Канто – феодальную диктатуру, основанную на военной силе.
Власть Ёритомо стала абсолютной, когда в 1186 г. он уничтожил Минамото Юкииэ, а в 1193 г. – Нориёри. Эта верховная власть не принесла ему славы. В то время как любой японский школьник знает сказки о Ёсицунэ и Бэнкэе, имя Ёритомо принадлежит бесстрастному миру политической истории, а не волнующему самурайскому эпосу. В 1199 г. Ёритомо упал с коня и сильно разбился, от чего впоследствии и умер. В народе говорили, что его конь взбрыкнул, завидев призрак Ёсицунэ, и эта легенда верно отражает сложившееся о нем мнение.
Глава V
Звездный час самураев
Со смертью Минамото Ёритомо дом Минамото, который так стремительно возвысился во время войны Гэмпэй, столь же быстро пришел в упадок. Через тридцать лет после основания сёгуната в Камакура третий и последний сёгун Минамото был убит, а его место занято представителем клана Ходзё. В течение полутора веков власть сёгуна была под контролем этой семьи. При этом они уважали традицию, согласно которой титул сёгуна должен был принадлежать семье Минамото, и поэтому принимали титул сиккэна, или регента. Таким образом сёгун, который прежде манипулировал марионеточным императором, сам стал марионеткой регентов Ходзё. Именно при Ходзё, а не при Минамото военное правительство Японии пережило свой самый серьезный кризис – монгольские вторжения 1274 и 1281 гг. Попытки монгольского завоевания интересны прежде всего тем, что это единственный случай в истории самураев, когда Япония подверглась вторжению извне. Это потребовало от самураев, которые в течение двух веков сражались только между собой и которым пришлось теперь столкнуться с внешним врагом, чьи методы ведения войны были отличны от их собственных, радикальной переоценки своего состояния. Кроме того, это был первый случай в истории Японии, когда самураи выступили как ядро японского общества, когда японцы консолидировались и осознали себя единой нацией.
Прежде чем описывать монгольское вторжение, необходимо рассмотреть несколько моментов, связанных с тем, что происходило в Японии в течение столетия после войны Гэмпэй. В стране произошли большие изменения, поскольку конец XII и начало XIII века в Японии были временем возрождения религиозной жизни. Читатель может вспомнить о деятельности монахов-воинов, которая привела к практически полному уничтожению таких традиционных центров монашества, как монастыри Нара и горы Хиэй. После войны Гэмпэй Ёритомо руководил восстановлением храмов в Нара и способствовал возрождению буддизма в обоих центрах. Однако гораздо больший вклад в развитие буддизма в Японии в то время был сделан не старыми монастырями, а горсткой новых сект: некоторые из них возникли перед самой войной Гэмпэй и разрослись в начале XIII в. Первая из этих сект была основана монахом по имени Хонэн Сёнин, который родился в 1133 г. Глядя на жизнь того времени в контексте гражданских распрей, предательства и насилия, не стоит удивляться тому, что японцы стали восприимчивы к учению, говорившему о бренности этой жизни и дававшему надежду на лучшее в будущей. Его секта Дзёдо – «Чистая Земля» – призывала своих приверженцев смотреть на этот мир как на мир зла и греха, в котором невозможно достичь состояния Будды. Поэтому им следует отказаться от погони за тенью и уверовать в то, что придет после смерти, когда благодаря вере в Будду Амиду он обретут блаженство. Войти в «Чистую Землю», говорил Хонэн, можно только посредством молитвы, и он показал пример своим последователям, повторяя имя Амиды до 60 000 раз в день.
Учение Хонэна дало еще одну боковую ветвь секты Дзёдо, под названием Дзёдо-синсю – «Истинная
