могли преодолеть и всадник и пехотинец. Тайра, несомненно, должны были выставить посты на этой стороне плато, но, несмотря на наличие естественных укреплений на вершине острова, они устроили свою базу на побережье напротив Сикоку, где на мелководье стоял их спасительный флот.
К середине марта Ёсицунэ завершил свои приготовления, и около 22 марта флот вышел в море. Погода была отвратительная, бушевал шторм, что, как надеялся Ёсицунэ, должно было придать их атаке элемент неожиданности. Самураи не разделяли его энтузиазма, и некоторых буквально пришлось загонять на корабли острием меча. Они плыли всю ночь, подгоняемые бурей, и утром высадились на Сикоку. Как только самураи пришли в себя, они оседлали коней и устремились к Ясима.
На Ясима Ёсицунэ использовал ту же «визитную карточку», что сработала в битве при Ити-но-тани. Все, что могло гореть, было подожжено, и под прикрытием дымовой завесы небольшой отряд Минамото направился к морю. Императора вновь приняли на борт, однако, вместо того чтобы сразу выйти в открытое море, корабли Тайра выстроились в узком проливе, намереваясь перед отплытием нанести удар по Минамото. Те переправились верхом по мелководью и дали бой находившимся в лодках самураям Тайра. Сам Ёсицунэ отличился в этом необычном сражении. В пылу битвы он уронил в море свой лук и стал его вылавливать. Спутники крикнули ему, чтобы он не рисковал жизнью ради лука. Он, однако, упорствовал и все-таки достал лук. «Я поступил так не потому, что дорожу луком, – отвечал Ёсицунэ. – Будь у меня мощный лук, согнуть который под силу разве двоим или троим людям, или такой же огромный лук, какой был у дяди моего Тамэтомо, я нарочно уронил бы его, чтобы враги подобрали... Но я не хотел, чтобы враг поднял слабенький лук и насмехался: глядите, вот, оказывается, каков лук у Куро Ёсицунэ, военачальника Минамото!» Самый известный эпизод в битве при Ясима связан с тем, что на одном из судов Тайра кому-то пришла в голову мысль укрепить на мачте веер, как бы приглашая Минамото сбить его, вероятно, для того, чтобы они впустую потратили стрелы. Веер, алый с золотым кругом, трепетал на ветру и на качающейся лодке представлял собой довольно трудную мишень. Сбить его вызвался восемнадцатилетний самурай по имени Насу Мунэтака. Он стеснялся показывать свое мастерство в присутствии стольких зрителей, но все- таки решил попробовать. Достав гудящую стрелу-»репу», он вложил ее в лук. Стрела попала в рукоять веера и сшибла его. «Подхваченный порывами весеннего ветра, мгновенье-другое парил он в воздухе, сверкая в лучах заката, но в конце концов упал в море». Впоследствии потомки Мунэтака сделали веер с солнечным диском своим мон – гербом рода.
Солнце уже садилось, и Тайра укрылись в заливе Сидо, к востоку от Ясима. Минамото переправились на Ясима и смыли кровь и соленую воду с доспехов в пруду, который существует по сей день. Это была разумная предосторожность против ржавчины, которая очень скоро разъела бы те места, где потрескался лак. Тайра задержались в Сидо еще на день, а затем отплыли в свой последний оплот на Хикосима. Их потери при Ясима были невелики, но решение отправиться на Хикосима, где Нориёри контролировал побережье, оказалось для них роковым.
Успех Ёсицунэ был теперь главным его козырем. Вожди самураев видели, как он дважды разбил Тайра в бою, и поспешили связать свою судьбу с белым стягом Минамото. Ёсицунэ был особенно рад принять клятву верности от нескольких самураев-мореплавателей, которые помогли доставить армию Минамото к месту одной из самых решающих битв в истории Японии – Дан-но – ура.
Ситуация накануне битвы, 24 апреля 1185 г., складывалась следующая: флот Тайра под командованием Тайра Томомори базировался на Хикосима, откуда они могли контролировать западные подходы к проливу Симоносэки. Флот Минамото быстро подходил со стороны Сикоку, когда флот Тайра покинул базу и вышел в море, как они обычно поступали со времен Ити-но-тани. Они плыли на восток по проливу, пока не поравнялись с Та-но-ура на Кюсю, в нескольких милях к востоку от современного города Кита-Кюсю. В это же время флот Минамото подошел к острову Мандзусима. Теперь оба флота стояли всего в двух милях друг от друга.
Тайра были уверены в себе. В войне на море они бесспорно были опытнее Минамото, однако благодаря недавно заключенным Ёсицунэ союзам флот Минамото превосходил их численностью: соотношение было примерно 850 к 400, и новые союзники Минамото управлялись с кораблями не хуже Тайра. Тайра Томомори обратился с проникновенной речью к членам своего клана, напомнив им, что на этот раз отступать будет некуда. Им следует не страшиться за свою жизнь, а сражаться как можно храбрее. Затем Тайра Кагэкиё призвал своих самураев прежде всего вступить в схватку с Ёсицунэ. «Узнать его будет нетрудно, – сказал он, – он лицом бел, ростом мал, зубы торчат вперед». Единственный самурай, в верности которого Томомори сомневался, был некий Тагути Сигэёси. Подозревая его в предательских замыслах, Томомори спросил у Мунэмори позволения на всякий случай его обезглавить. Но эта просьба была отвергнута, и поскольку сражение уже начиналось, Сигэёси позволили занять место в боевом порядке Тайра. В качестве меры предосторожности императора поместили на обычный корабль, а увешанный вымпелами флагман служил прикрытием. Суда, которые они использовали, были очень простыми. Никакого собственного вооружения они не имели и служили лишь в качестве плавучих платформ для самураев.
Минамото выстроили свои суда в линию, а Тайра разбились на три эскадры. Сражение началось между 6 и 8 часами утра 15 апреля 1185 г. напротив пляжа на Хонсю, известного как Дан-но-ура. Тайра воспользовались приливом, и течение понесло их суда на восток, на флот Минамото. Когда их передовые суда подошли на расстояние около 300 метров, завязалась перестрелка. Течение было несильным, и стрелки Тайра поразили многих противников. Казалось, сражение разворачивается так, как они хотели, и Томомори старался использовать это преимущество, насколько позволяли обстоятельства.
Около 11 часов два флота сблизились, и вокруг Ёсицунэ разгорелась жестокая схватка. Тайра Норицунэ едва не захватил его в плен, проложив себе путь на судно Ёсицунэ. Ёсицунэ спасся, перебравшись на другую лодку, а тем временем три самурая набросились на Норицунэ. Он столкнул одного за борт, а двух других обхватил руками и бросился в море. Два фактора, однако, существенно изменили ситуацию. Во-первых, изменилось направление приливного течения, и теперь преимущество было на стороне Минамото, которые со скоростью восьми узлов теснили Тайра к Дан – но-ура. Вторым фактором стала измена Тагути Сигэёси, который внезапно спустил красный флаг Тайра и покинул их строй, чтобы присоединиться к Ёсицунэ. Поднявшись на борт корабля Ёсицунэ, он раскрыл ему местопребывание императора, и тогда все силы Минамото были брошены против одного корабля.
Еще большее смятение среди Тайра вызвал отданный Ёсицунэ приказ лучникам сосредоточить огонь на гребцах и рулевых. Вскоре многие суда Тайра уже беспомощно дрейфовали по течению, Минамото обступили их со всех сторон, и Томомори понял, что все потеряно. Он взошел на борт судна, где находился малолетний император, чтобы сообщить, что сражение проиграно и единственным выходом остается самоубийство. Бабка императора, вдова Киёмори, взяла восьмилетнего государя за руку, и они медленно подошли к борту корабля. Здесь они вознесли молитвы Великой богине в Исэ и Будде и со словами: «Там на дне, под волнами, мы найдем другую столицу» бросились в волны.
Тут началось самое трагическое массовое самоубийство в истории самураев. Мать императора бросилась в море вслед за ними, но ее выловил один из самураев Минамото, подцепив за волосы боевыми вилами. Жена Сигэхира тоже собиралась броситься в воду, но стрела пригвоздила край ее одежды к борту судна, заставив выронить шкатулку, которую она несла. Оказалось, что в ней находилось священное зеркало, одна из императорских регалий. Священный меч уже бросили в море. Тайра Норимори и Цунэмори тем временем привязали к своим доспехам по тяжелому якорю и бросились в море, взявшись за руки. Так же поступили другие члены семьи – Сукэмори, Аримори и Юкимори. Однако Мунэмори, слабый духом, стоял в нерешительности, пока один самурай, которому подобное поведение вождя показалось отвратительным, не столкнул его в воду. Мунэмори оказался хорошим пловцом и продержался на воде до тех пор, пока Минамото не взяли его в плен. Его мать высказалась по поводу его трусости, прежде чем броситься в воду с юным императором. Она якобы сказала даже, что Мунэмори – сын вовсе не прославленного Киёмори, а торговца зонтиками, который согласился отдать его в обмен на новорожденную девочку. Последним в тот день покончил с собой Тайра Томомори. Он бросился в море, облачившись в два комплекта доспехов.
О скорбный вид! Алые знамена, алые стяги, брошенные, изорванные, плавали в море, как багряные кленовые листья, что устилают воды реки Тацута, сорванные порывами бури. Алым цветом окрасились белопенные волны, набегающие на берег. Опустевшие судна, потерявшие кормчих, гонимые ветром, увлекаемые течением, качались на волнах и уносились в неведомые морские дали...
Сражение при Дан-но-ура закончилось полным уничтожением клана Тайра. Едва ли кто из упомянутых здесь членов этого рода уцелел в этом бою, и после Дан-но-ура имя Тайра исчезает со страниц
