одного. Однажды ночью им овладело веселое настроение, и он решил подшутить над монастырем Миидэра, стоявшим неподалеку. В Миидэра был замечательный колокол, его чистый звук был знаменит на всю Японию. В ту ночь Бэнкэй пришел в Миидэра, срезал колокол с опоры и взвалил полтонны бронзы на свои могучие плечи. Далее, гласит легенда, не успел он зайти достаточно далеко в горы, как им овладело желание услышать звон своего новоприобретенного колокола. Он поставил его на землю, вырвал молодое деревце и со страшной силой ударил в колокол. Увы! Вместо того чтобы зазвучать, колокол жалобно попросил, чтобы его вернули домой. Бэнкэй с отвращением пнул колокол, и тот покатился по склону. В конце концов он докатился до Миидэра, где возмущенные монахи потребовали, чтобы Бэнкэй повесил его на место. Бэнкэй согласился сделать это за котел бобовой похлебки. И котел и колокол по сей день хранятся в Миидэра как «доказательства».
Встреча Бэнкэя с Ёсицунэ произошла на мосту Годзё в Киото. Последним увлечением Бэнкэя стало коллекционирование мечей, к тому же чужих! У него уже было 999 изделий оружейного искусства, когда он увидел, подходя к мосту, молодого парня с великолепным мечом у пояса. Отобрать его оказалось, однако, не так-то просто. Ёсицунэ продемонстрировал Бэнкэю такой уровень фехтовального мастерства, что тот безоговорочно сдался и поклялся ему в вечной дружбе и служении. С тех пор имена Ёсицунэ и Бэнкэя были прочно связаны.
В 1180 г. Ёсицунэ стал исторической фигурой. После битвы при Фудзигава он воссоединился со своим братом Ёритомо и поступил к нему на службу в Камакура. Вышло так, что одно из первых данных ему поручений было направлено против одного из членов его семьи, его двоюродного брата Ёсинака.
Вступление армии Ёсинака в Киото потрясло Ёритомо не меньше, чем Тайра, к тому же Ёсинака вскоре стал там крайне непопулярен. Если раньше кое – кто из перепуганных горожан и готов был приветствовать его победоносных солдат как освободителей от ига Тайра, то очень скоро они осознали свою ошибку. Самураи Ёсинака и Юкииэ вели себя как орда, которой завоеванный город отдан на разграбление. Грубые горцы из Синано, дикие, свирепые и голодные, грабили равно и сторонников Тайра, и тех, кто поддерживал Минамото. Ёсинака и не пытался их остановить, а бывший император Го – Сиракава прекрасно знал, что Ёсинака не политик. Он с удовлетворением отмечал, что между Ёсинака и Юкииэ установились далеко не дружеские отношения. Двор покатывался со смеху, прохаживаясь по поводу манер этих двух деревен-ских увальней. Когда Го-Сиракава давал им аудиенцию, они поспорили из-за старшинства, а затем, всем на потеху, согласились на компромисс и вошли в зал бок о бок. Для человека, выросшего в изысканной атмосфере японского двора эпохи Хэйан, подобное поведение казалось неприемлемым.
К концу 1183 г. Ёсинака и Юкииэ покинули Киото, чтобы найти и добить тех Тайра, которые отступили на свою территорию, к Внутреннему морю. Карательная экспедиция обернулась провалом. Ёсинака был без особого труда разбит при Мидзусима 17 ноября, а Юкииэ потерпел поражение при Мураяма неделю спустя. Потерпев неудачу, оборванная и усталая армия Минамото вернулась в столицу.
Положение Ёсинака становилось день ото дня все хуже и хуже. Ёритомо посылал ему угрозы из Камакура, а Юкииэ, поняв, что дело зашло слишком далеко, покинул его на произвол судьбы. Ёсинака рвал и метал. Он посадил Го-Сиракава под домашний арест, укрепил свой дом и даже предложил Тайра заключить союз против Ёритомо. В феврале 1184 г. все его планы потерпели крах, когда он узнал, что к Киото приближается большое войско во главе с Ёсицунэ.
Ёсинака остался в столице и послал двух лучших своих командиров удерживать переправу через Удзи. Он собирался использовать реку как естественный рубеж, подобно тому как четыре года назад это сделал Минамото Ёримаса, только защищал он теперь противоположный берег. По примеру Ёримаса он снял настил с моста через Удзи и в качестве дополнительной предосторожности вбил в дно колья с привязанными к ним сетями. Реку и без того было непросто решиться форсировать: она разлилась и была забита подтаявшим снегом.
Когда армия Камакура вышла к берегу, Ёсицунэ едва сумел удержать своих воинов, которые все как один готовы были броситься в воду, подражая деяниям своих героев. Хатакэяма Сигэтада уже готов был направить своего коня к берегу, когда его внимание привлекли два воина выше по течению, которые очевидно собрались устроить собственные гонки через реку. Их звали Кадзивара Кагэсуэ и Сасаки Такацуна, и их соперничество при Удзи, пожалуй, вдохновило больше художников, чем любой другой эпизод из истории самураев. Есть множество цуба, ксилографий и ширм, изображающих этот эпизод и хитрость Сасаки, которая помогла ему одержать победу в этом состязании. «Кадзивара скакал впереди, обогнав Сасаки примерно на шесть кэн. «Эй, господин Кадзивара, – крикнул ему Сасаки. – Осторожней, у тебя ослабла подпруга, затяни-ка ее потуже!» Кадзивара, как видно, поверил. Он бросил стремена, закинул повод коню на шею, распустил и заново затянул подпругу. Тем временем Сасаки промчался мимо и на всем скаку бросился в реку.
Кадзивара понял, что соперник обманул его, и поспешил вдогонку, но догнать не смог, хотя Сасаки и наткнулся посредине реки на сети и ему пришлось разрубать их мечом. Таким образом Сасаки Такацуна стал первым, кто переправился через Удзигава.
Вслед за этим произошел еще один забавный случай. Конь Хатакэяма Сигэтада был убит под ним, и ему пришлось добираться вплавь. Когда он уже достиг противоположного берега, кто-то повис на нем сзади. То был молодой самурай по имени Огути Сигэтика. Хатакэяма хорошо знал Огути, ибо сам надел на него шапку взрослого при обряде совершеннолетия. Под ним тоже убили коня, и он был слишком слаб, чтобы самому выбраться из реки. Хатакэяма схватил его и вытолкнул на берег. А тот, едва коснувшись земли, вскочил, выхватил меч и закричал: «Я, Сигэтика Огути из Мусаси, первым преодолел реку Удзи в пешем строю!» После переправы поражение Ёсинака последовало столь же быстро, как и разгром Ёримаса в 1180 г. Минамото Нориёри, другой брат Ёсицунэ, перешел Удзи у Сэта, и теперь обе армии двинулись на Киото. Конец Ёсинака был близок. «Год назад он прибыл из Синано с пятидесятитысячным войском, теперь он бежал вдоль русла реки всего с шестью приближенными, уже затерявшись в мрачных сумерках нижнего мира».
С ним ехала его жена, Томоэ Годзэн. То была известная своей храбростью женщина-воин. Со своим братом, Имаи Канэхира, она вслед за Ёсинака устремилась в его последнюю отчаянную атаку против самураев Ёсицунэ. Отрубив голову одному из них, она сбросила боевые доспехи и пустила коня на восток. Тогда Имаи предложил Ёсинака укрыться в роще и совершить харакири, а он тем временем задержал бы врагов. «Хэйкэ моногатари» так описывает то, что произошло вслед за этим: Ёсинака один-одинешенек мчался к сосновой роще Авадзу. А дело было в двадцать первый день первой луны, уже пали ранние сумерки, земля подернулась тонким льдом. Не заметив, что впереди раскинулось глубокое заливное поле, он направил туда коня и провалился в жидкую грязь так глубоко, что конь погрузился в воду чуть ли не с головой. Привстав на стременах, Ёсинака понукал и хлестал коня, но тот не двигался с места. Тревожась о судьбе Канэхира, Ёсинака оглянулся, и в этот самый миг скакавший за ним вдогонку Тамэхиса Исида, самурай из клана Миура, с силой натянув тетиву, послал стрелу прямо ему в лицо. Тяжко раненный, Ёсинака поник, рухнул вперед, уткнувшись головой в конскую шею. Тут к Ёсинака подскочили два челядинца Исида и сняли ему голову с плеч. Исида надел голову Ёсинака на кончик меча, вскинул высоко вверх и громовым голосом возгласил: – Я, Тамэхиса Исида, одолел Ёсинака из Кисо, чья слава давно гремела по всей Японии! Тем временем Канэхира все продолжал сражаться, но, услышав голос Исида, воскликнул: «– Зачем же мне теперь биться, кого защищать?! Глядите же сюда, восточные витязи! Глядите, как принимает смерть первый храбрец Японии!» – и, вложив кончик меча в рот, прыгнул с коня вниз головой, так что меч пронзил его насквозь, и Канэхира пал мертвым.
Со смертью Ёсинака война Гэмпэй вступила в свою последнюю стадию, неразрывно связанную с именем Ёсицунэ. 13 марта 1184 г. Ёсицунэ и Нориёри отправились довершить то, что не удалось их двоюродному брату – окончательный разгром Тайра.
У Тайра было одно большое преимущество – теперь они сражались на своей земле. Традиции мореплавания, которые сложились у Тайра, когда они усмиряли пиратов, также стоило принять во внимание. Покинув столицу, они усилили свои базы вдоль побережья Внутреннего моря. Одна из них была расположена на острове Хикосима, в узком проливе между Хонсю и Кюсю. Вторая была на Ясима, у побережья Сикоку, третья – в Сэтцу, недалеко от современного города Кобэ. Поскольку Тайра имели много судов и умели с ними обращаться, их позиции были весьма сильны.
Ёсицунэ решил сосредоточить свои силы сперва против базы около Кобэ, которая называлась
