приспешники не могли разыскать и схватить Иэясу. Что касается последнего, то история, которую о нем рассказывают, настолько типична, что вполне может быть правдивой. Люди Акэти пытались перехватить его по дороге из Сакаи в Окадзаки. Во время этого опасного путешествия ему однажды пришлось спрятаться на грузовой барже под кучей тюков с рисом. Самураи Акэти обыскивали лодку, тыкая копьями в тюки. Острие одного из копий резануло Иэясу по ноге, но он хладнокровно снял повязку с головы и вытер кровь с наконечника прежде, чем копье вынули.
30 июня судьба настигла Акэти Мицухидэ. Как только вернулась армия Хидэёси, Акэти был атакован у Ямадзаки, к юго-западу от столицы. Войска Акэти были наголову разбиты. Когда он убегал через рисовые поля, его узнали крестьяне, которые вышли пограбить; они схватили его и забили до смерти. Прошло всего тринадцать дней с тех пор, как он повел войско против Нобунага; отсюда его прозвище – «тринадцати- дневный сёгун».
Хидэёси, таким образом, отомстил за смерть Нобунага, и это поставило его в весьма выгодное положение. Поднявшись из рядовых солдат, он пользовался большой популярностью среди своих людей, для которых умение сражаться было главной добродетелью. Несмотря на невзрачную сутулую фигуру и лицо, которое, как замечают некоторые современники, делало его похожим на обезьяну, на поле битвы он был истинным богом войны. Когда-то простой асигару, свадебный наряд которому шили из старых знамен его господина, Хидэёси теперь готов был прибрать к рукам все владения прежнего хозяина. Как говорится в одной старой китайской пословице, тяжелый тюк переложили с одних широких плеч на другие.
Из тех, кто в первую очередь возражал против захвата Хидэёси всех этих владений, были, естественно, оставшиеся в живых члены семьи Нобунага. Надо было учесть и мнение товарищей по оружию, таких, как Сибата Кацуиэ, который сражался рядом с ним при Нагасино и занимал столь же высокое положение; Нива Нагахидэ, только что ставшего свидетелем того, как его творение – замок Адзути превратилось в пепел; Такигава Кадзумаса и Икэда Нобутэру. Токугава Иэясу еще не объявился, чтобы высказать свое мнение. Все эти люди хорошо и преданно служили Нобунага и едва ли были склонны рассматривать Хидэёси как его бесспорного наследника. Им, однако, пришлось иметь дело с человеком совсем иного склада, нежели их покойный господин. Хидэёси был умным и хитрым политиком. Его предложение провозгласить наследником внука Нобунага было бы более чем оправданным и разумным, не будь этому внуку всего один год. Японская традиция марионеточных правителей возрождалась в новом облике!
В условиях феодальной Японии в такой ситуации единственным аргументом могла быть только сила. В течение четырех месяцев продолжались непрерывные форсированные марши, осады и сражения. Перед Хидэёси стояла сложная стратегическая задача. Нобутака, третий сын Нобунага, угрожал столице из Гифу, старого замка семьи Ода. Такигава Кадзумаса питал сильную ненависть к Хидэёси, которая, возможно, была вызвана завистью. Он укрепился в замке Камэяма в Исэ. Но самая большая угроза исходила от Сибата Кацуиэ, который отличился во время кампании Нобунага против Асаи и Асакура и в награду получил провинции Этидзэн и Кага, которыми управлял из своего замка Кита-но-сё (современный город Фукуи). Сибата выступил после переворота, чтобы напасть на Акэти, и был страшно раздосадован, что Хидэёси его опередил. Что касается Сибата, то единственным моментом, благоприятным для Хидэёси, было то, что на всю зиму его армия была намертво заперта в Этидзэн снежными заносами. В остальном, если не учитывать этого метеорологического обстоятельства, Хидэёси приходилось полагаться исключительно на свои военные дарования и надеяться, что три его противника не смогут согласовать свои действия. Последнее, впрочем, было более чем вероятно. Хидэёси не мог рассчитывать на поддержку какого-либо другого даймё. Все, включая Иэясу, внимательно следили, как Хидэёси выйдет из такого положения. Только явный успех, а не добрые отношения, позволил бы рассчитывать на поддержку.
Если бы три союзника, младший Ода, Такигава и Сибата, сумели действовать сообща, они, вероятно, взяли бы верх. Вместо этого нетерпеливый Ода Нобутака открыто объявил войну Хидэёси в декабре 1582 г., когда все проходы в Этидзэн были завалены снегом. Это было по меньшей мере неблагоразумно, и Хидэёси мгновенно отреагировал. Он ввел войска в провинцию Мино и окружил замок Гифу. Такой демонстрации силы оказалось достаточно, чтобы Нобутака униженно попросил пощады и отдал себя целиком на милость Хидэёси. Тот простил его и ограничился только взятием заложников, чтобы обеспечить его лояльность в дальнейшем. Как это не похоже на покойного отца Нобутака! Нобунага, наверное, перебил бы весь гарнизон.
Едва Хидэёси вернулся в Киото, как пришло еще одно известие. Такигава Кадзумаса был готов выступить на Киото из Исэ при поддержке отряда Сибата, размещенного в замке Нагахама в Оми. Гарнизоном замка Нагахама командовал Сибата Кацутоё, сын Кацуиэ. Замок находился южнее, поэтому снежные заносы не мешали продвижению Кацутоё. Поскольку к поспешным действиям его вынудил молодой Ода, Сибата, очевидно, пытался задержать Хидэёси до оттепели. Хидэёси, однако, умел воевать золотом не хуже, чем сталью, и за хорошую взятку замок Нагахама перешел к нему вместе со всем гарнизоном, включая командира. Обезопасив тыл, Хидэёси обошел Исэ и осадил Такигава Кадзумаса в замке Камэяма. Такигава сдался, когда замок стал разваливаться у него на глазах – результат наиболее успешного использования подкопов в военной истории Японии.
Теперь Сибата Кацуиэ мог надеяться только на весеннюю оттепель. Чтобы предупредить любое нападение со стороны Этидзэн, Хидэёси послал гарнизон в Нагахама и устроил оборонительный рубеж из тринадцати фортов на севере Оми. Это, очевидно, были довольно примитивные, наскоро построенные укрепления – возможно, обыкновенный частокол со смотровыми башнями, поскольку тогда стояла зима, а север Оми – гористая местность. Центр этой оборонительной линии находился как раз к северу от озера Бива, среди крутых лесистых холмов, окружающих озеро Ёго. Два форта контролировали дорогу, которая ведет на север от Нагахама: форт Тагами, которым командовал кузен Хидэёси, Хасиба Хидэнага, и Ивасакияма, под командованием христианина Такаяма Укона; на горе же, на высоте 400 с лишним метров, стоял форт Сидзугатакэ, которым командовал Накагава Киёхидэ.
Все было спокойно на северном фронте, когда Хидэёси получил известие, что Ода Нобутака вновь восстал. Проклиная свое великодушие, Хидэёси вновь направился к Гифу, но едва он успел построить войска в боевой порядок, как пришли вести с границы между Оми и Этидзэн. Сибата послал по талому снегу Сакума Моримаса напасть на пограничные форты. Сакума занял Ивасаки, а христианин Такаяма вынужден был отступить в Тагами. Сакума воспользовался плодами победы и осадил Сидзугатакэ. Крепость не пала, но ее комендант, Накагава, был убит, и осаждавшие готовились отразить штурм.
Хидэёси спросил посланца, не отвел ли Сакума свои войска назад. Когда тот ответил, что никаких признаков готовящегося отступления пока не заметно, лицо Хидэёси, до тех пор скорбное, неожиданно осветилось радостью. Вот она, та единственная роковая ошибка врага, благодаря которой Япония упадет к нему в руки как спелый персик. В чем же была причина такой уверенности? В одном слове – Нагасино. Опыт той страшной битвы был жив в памяти как Хидэёси, так и Сибата. Сакума Моримаса в ней не участвовал, и поспешный штурм, которым он собирался взять форт Сидзугатакэ, должен был стать самоубийственным при атаке на силы, занимающие оборонительную позицию. Необходимо было послать сильное подкрепление, прежде чем к Сакума сможет присоединиться Сибата, который все еще пробивался через горные проходы из Этидзэн. Одним из тех быстрых бросков, мастером которых был Хидэёси, он проскакал с горсткой самураев из окрестностей Гифу в Тагами, ночью за шесть часов покрыв расстояние в пятьдесят миль. Здесь он застал своего кузена и вместе с растерявшимся Такаяма провел отряды через горные проходы к Сидзугатакэ. Все это они успели до рассвета.
Сакума тем временем игнорировал повторные приказы Сибата Кацуиэ отступить на позиции. Узнав о прибытии Хидэёси прежде, чем, как полагал Сакума, тот вообще мог услышать о нападении на Сидзугатакэ, он отступил на близлежащий холм, где на рассвете его войско, насчитывавшее 7 000 или 8 000 человек, было атаковано 6 000 воинов Хидэёси. Расписная ширма в замке Осака, хотя и стилизованная, прекрасно передает ощущение битвы среди холмов и лесов. Сражение продолжалось до полудня, до тех пор, пока воины из Этидзэн не дрогнули и не побежали, побросав копья, мечи, мушкеты и даже одежду, когда они продирались через густой кустарник.
Затем началась кровавая погоня через горы, до самых ворот замка Сибата, Кита-но-сё. Сибата, который не участвовал в битве, признал свое поражение и решил умереть со славой. Все окна в замке были затворены, а центральную башню заполнили соломой, которую Сибата поджег. Когда вспыхнуло пламя, он вонзил себе кинжал в живот. Так завершилась короткая, но решающая битва при Сидзугатакэ. Она
