Самураи. Военная история

горный проход на севере.

Дорога за полем битвы расходилась, и две дивизии вновь расстались. Като отклонился к западу, надеясь таким образом выйти к Сеулу раньше Кониси, который продолжал следовать прежним маршрутом. 12 июня Като уже казалось, что ему это удалось, когда его дивизия форсированным маршем вышла к южному берегу реки Ханган, которая образует естественный ров перед Сеулом. Город казался брошенным, и, перейдя реку, Като понял причину царившей в нем тишины. Кониси все-таки прибыл в Сеул на четыре часа раньше! Оба они, вероятно, были еще больше расстроены, когда узнали, что если бы действовали сообща и прибыли на четыре дня раньше, они захватили бы правителя Кореи со всеми его сокровищами.

16 июня к ним присоединились Курода Нагамаса и Укита Хидэиэ с восьмой дивизией; последнего Хидэёси послал со своим войском, чтобы тот взял на себя функции главнокомандующего, как только падет Сеул. Дивизии прибывали одна за другой, и Укита приступил к выполнению указов Хидэёси, касавшихся приведения страны к повиновению. Эти приказы разграничивали сферу влияния командиров каждой из японских дивизий. Кониси и Като следовало раздельно продолжать продвижение на север, первому – по прежнему маршруту вплоть до китайской границы, там, где она проходит по реке Ялу (Амноккан), второму – к северо-востоку, где Корея граничит с Маньчжурией. Остальные дивизии должны были разойтись из Сеула в разные стороны, а войска Укита остаться в столице в качестве гарнизона. Продвижение Укита, по странной случайности, не обошлось без происшествий, ибо по пути из Пусана его армия была изрядно потрепана одним корейским полководцем, который, однако, сам вскоре пал жертвой завистливого соперника. Соперник обвинил своего коллегу в предательстве и доложил обо всем вану. Таковы уж были перипетии корейской политики, что командир, который с самого начала войны впервые что-то смог сделать для своей страны, предстал перед палачом, и тот выполнил свою «жизненно важную функцию» прежде, чем герой сумел доказать свою невиновность.

Когда Хидэёси получил известие о падении Сеула, радость его не знала границ. И действительно, за столь короткое время это был невероятный успех. За девятнадцать дней дивизия Кониси участвовала в трех битвах и нескольких стычках и в составе 18 700 человек прошла 250 миль. Дивизия Като сражалась меньше и добралась до Сеула за 15 дней, продвигаясь со средней скоростью шестнадцать миль в день. Скорость этого наступления позволила Хидэёси надеяться, что и оставшаяся часть кампании даст такие же результаты, и в июле он написал своему племяннику Хидэцугу, рассказав ему о падении корейской столицы и дав несколько весьма любопытных советов из области создания империй:

«Ваше высочество должны быть готовы отправиться на войну. Вы должны выехать в первом или во втором месяце следующего года. Корейская столица пала за два дня. Посему вы должны не мешкая пересечь море. Я намереваюсь теперь повелевать страной Великой Мин. [Вы можете] переправиться на корабле из Хёго. ... Вы, скорее всего, не встретите сопротивления в Трех Областях, но, ради своей репутации, должны внимательно следить за состоянием вашего оружия и снаряжения. И вам следует строго внушить это подчиненным всех рангов.

Не надо трогать рис в замке Киото. Я уже отложил тридцать тысяч коку для армии, но если этого мало, вы можете позаимствовать из запасов Тайко.

Следует поставить тысячу мечей в ножнах, оправленных в металл, и короткие мечи. Если они будут слишком большими, они будут неудобны в столь долгом путешествии, поэтому мечи пусть будут весом в семь рё [около 500 г.], а короткие мечи – около трех рё.

Вам лучше будет взять тридцать алебард, укрепленных металлом, и двадцать таких же копий. Больше брать ни к чему. Древки длинных копий должны быть укреплены металлом. Не берите ножен, отделанных мехом. Поскольку в Осака есть выдержанные дубовые древки, вы можете взять из них сколько вам надо. Вам достаточно будет шести комплектов доспехов, брать больше не обязательно.

Когда Его Величество Микадо соизволит отправиться в Китай, его императорское путешествие будет обставлено со всей церемонией. Завоевание Кореи и Китая не займет много времени».

27 июня, после заслуженного отдыха, первая дивизия под командованием Кониси Юкинага выступила из Сеула на север. Поскольку естественная преграда, которую представляла река Ханган, была прорвана, когда японцы вошли в Сеул, корейцы отошли к северному берегу реки Имчжинган, которая впадает в Желтое море рядом с современной границей между Северной и Южной Кореей. Здесь они решили занять оборону, и позиция, которую они выбрали, была с этой точки зрения очень выгодной. Дорога на север вела к Имчжингану через узкий проход между высоких утесов, а северный берег реки представляет широкую полосу песка, где и выстроилась корейская армия, так что ее лучники простреливали единственную переправу через эту быструю реку. Для двух японских командиров это могло стать непреодолимым препятствием. Като подошел через несколько дней, и в течение десяти дней японцы сидели и ждали. Если бы корейцам удалось задержать японцев у Имчжингана, последующие события развивались бы совсем иначе. Но причиной катастрофы стала, скорее, неспособность корейцев управлять собственной армией, нежели отсутствие возможности контролировать действия противника. Кониси и Като применили старейшую в мире уловку: корейцы увидели, как на противоположном берегу японцы поджигают свой лагерь и направляются на юг. Среди корей-ского командования, конечно же, нашлись горячие головы, готовые преследовать отступающего врага, а поскольку сила была на их стороне, в ответ на более разумные советы следовал приказ: «отрубить ему голову». Не стоит и говорить о том, что корейское войско, как только переправилось через реку, попало в засаду и было уничтожено на виду у тех, кто стоял на северном берегу. Не все еще было потеряно, ведь японцы еще не захватили переправу, но корейские командиры весьма галантно пришли на помощь захватчикам, приказав начать общее отступление, и показали пример соотечественникам, убежав одними из первых.

Переправившись через Имчжинган, две японские дивизии вновь разделились. Как мы говорили выше, перед Като Киёмаса стояла менее славная задача: покорить северо-восток полуострова, чтобы предотвратить атаку корейцев с фланга на линию коммуникаций Кониси, протянувшуюся от Сеула до реки Ялу. Като предстояла трудная кампания среди снежных заносов северной Кореи, которая заняла его на всю зиму 1592–93 гг. Больших сражений не было, только многочисленные стычки и осады, во время которых Като захватил нескольких важных заложников, включая двух корейских принцев и девушку, считавшуюся первой красавицей во всей Корее. Преследуя врага, японцы забредали в дикие и пустынные районы, в непроходимые горы, где они сталкивались не только с врагом, но и с тигром, потревоженным в его логове. Им часто приходилось становиться лагерем в местах, где дикие звери нападали на часовых и на спящих солдат. Охота на тигров стала популярным отдыхом от бесконечной погони за корейцами, и сам Като Киёмаса убил тигра копьем после отчаянной схватки – сюжет многих японских картин и ксилографий.

Теперь последуем за Кониси Юкинага по дороге на Пекин. Между ним и китайской границей осталась только одна крепость – город Пхеньян (ныне столица Северной Кореи), хорошо укрепленный и, как и Сеул, окруженный другой рекой – Тэдонган. Кониси добрался туда 15 июля, и перед ним вновь встала проблема переправы через быструю реку с неизвестными бродами. Поскольку нельзя было надеяться, что корейцы вновь повторят свой «маневр» при Имчжингане, Кониси испытал последнее средство, известное всякому отчаявшемуся полководцу: он отправил через реку послание с предложением начать мирные переговоры. Последующая встреча состоялась на лодках, вставших на якорь посредине реки, но, поскольку