– Благодаря усилиям Больших Уродов центральная часть материка уже достаточно сильно заражена радиоактивными осадками, – ответил Атвар.
Постоянные повторения катастроф сделали их почти привычными – и они уже не вызывали прежнего ужаса. После того как тосевиты взорвали первую атомную бомбу, капитаны посчитали, что в этом виновен Атвар. Когда Большие Уроды произвели целую серию атомных взрывов, самцы перестали все валить на Атвара. Они поняли, что началась другая война.
– Хвала Императору, что мы не отложили вторжение на Тосев-3 еще на одно поколение, как советовали некоторые любители урезания бюджета. Даже если бы мы не стали применять атомное оружие, тосевиты успели бы им овладеть. Не исключаю, что нам не удалось бы даже уничтожить Тосев-3, не говоря уже о том, чтобы его покорить.
– Верно, – согласился Атвар. – Последняя бомба, как отмечено в докладе, полностью сделана на местном плутонии. Большие Уроды научились производить его самостоятельно. Они бы овладели атомным оружием, даже если бы мы не появились на их ужасной планете. Конечно, если бы мы прибыли на поколение позже, они бы могли начать собственную полномасштабную атомную войну, что облегчило бы нашу задачу.
– Нашу – да, но не флота колонизации, – заметил Кирел.
– Если бы Большие Уроды отравили Тосев-3, колонизационный флот мог бы оставаться на орбите до тех пор, пока не удалось бы собрать топливо для обратной дороги, после чего он вернулся бы на Родину. Никто не смог бы их упрекнуть, – сказал Атвар. – Но раз уж Большие Уроды не успели испоганить свою планету, мы не имеем права так поступать. Мы знаем допустимые пределы; им они, похоже, неизвестны.
– Мы не раз говорили о том, что наши ограничения очень помогают тосевитам, – ответил Кирел, который выделил световым пятном второй рекомендуемый объект для атомной бомбардировки. – Я не понимаю, почему наши специалисты предложили именно это место, недосягаемый командующий флотом. Оно слишком удалено от всего остального.
– Но только в том случае, если смотреть на проблему с точки зрения самца Расы, – заметил Атвар. – А для тосевитов это такой же важный транспортный узел, как Чикаго.
«И Чикаго они уничтожили сами», – мысленно добавил Атвар.
– Я вижу, вы решили выбрать самый удаленный объект, – проговорил Кирел, всем своим видом давая понять, что он бы принял иное решение.
«Что ж, пока еще я командую флотом», – подумал Атвар. Теперь у него были веские основания считать, что Кирелу никогда не занять его места. Когда возникают небольшие кризисы, самцы начинают волноваться; но когда положение становится по-настоящему серьезным, они предпочитают прятаться за спинами действующих командиров.
– Да, я сделал именно такой выбор, – заявил командующий флотом.
– Очень хорошо, – ответил Кирел. – Будет исполнено Мы сбросим бомбу на Пирл-Харбор.
Томалсс плохо читал по-китайски. Однако немногие самцы Расы вообще могли разбирать этот чудовищно сложный язык. Отдельно изучать каждый иероглиф, обозначающий новое слово, казалось ему бессмысленной тратой времени. Впрочем, он всегда мог прибегнуть к помощи компьютера. Как Большие Уроды способны запомнить столько разных иероглифов, Томалсс понять не мог.
Ему не понадобилось слишком долго размышлять, чтобы расшифровать надпись на листках бумаги, которые ему доставляли из восточной части Китая, занятой Расой. Листочки были наклеены на стенах вокруг тех районов, где произошли взрывы бомб и погибло много самцов. Часть листочков нашли среди вещей тех Больших Уродов, которые не успели взорвать свои бомбы.
Тосевитская самка по имени Лю Хань не только хотела получить обратно своего птенца, она присоединилась к китайцам, которые продолжали сопротивляться Расе.
Томалсс повернул глазной бугорок в сторону птенца, произведенного Лю Хань. Во-первых, это его требовали вернуть, а во-вторых, Томалсс опасался, как бы птенец не учинил какое-нибудь безобразие. Теперь он умел передвигаться на четвереньках и хватал все, до чего мог дотянуться. После чего засовывал добычу в рот.
Ни один из захваченных организаторов шоу не признался, что слышал о Лю Хань. Томалсс сожалел, что имел к ней хоть какое-то отношение. Учитывая, сколько неприятностей доставил ему этот птенец, он бы с удовольствием его вернул – если бы не научная программа. Ну как можно прекратить эксперимент, когда он наконец начал давать интересные результаты?
– Ну, а что ты скажешь? – спросил он у птенца, добавив в конце вопросительное покашливание.
Птенец повернул голову и посмотрел на него. Томалсс уже столько времени провел с Большими Уродами, что они перестали его смущать. Однако он не переставал удивляться тому, какие они несовершенные – даже не умеют вращать глазами, как представители Расы. На лице маленького тосевита появилась гримаса, выражавшая дружелюбие: лица у них отличались гораздо большей подвижностью, чем у представителей Расы. Однако Томалсс не считал, что тосевиты хоть в чем-то превосходят Расу – наоборот, они казались ему страшными уродами.
Птенец вновь скорчил гримасу и издал звук, напоминающий вопросительное покашливание. Он уже и прежде так покашливал. Сначала птенец издавал бессмысленные звуки, а потом принимался повторять все, что слышал.
Интересно, подходят ли его голосовые связки для языка Расы? Через две или три тысячи лет после покорения Тосев-3 все Большие Уроды будут говорить на языке Расы и станут такими же достойными подданными Империи, как народы Работев-2 и Халесс-1. Многих Больших Уродов природа наградила лингвистическими способностями. Впрочем, в этом нет ничего удивительного – на Тосев-3 так много различных языков! Но сейчас Томалсса интересовало, как сможет овладеть языком Расы птенец, которого учат с младенчества. Если вернуть птенца Лю Хань, придется начинать эксперимент с самого начала. В лабораторию заглянул Тессрек.
– Наслаждайся обществом своего Маленького Урода, пока можешь, – заявил он.
Честно говоря, Томалсс насладился бы, вышвырнув Тессрека из шлюза без скафандра.
– Птенец находится здесь не для моего удовольствия, – холодно ответил он. – Животные нужны нам для изучения, мы не привязываемся к ним, как Большие Уроды. – Вспомнив свои недавние размышления, он добавил: – Впрочем, тосевиты не животные. Когда мы завершим покорение Тосев-3, они станут подданными Империи.
– Лучше бы они оказались животными, – заявил Тессрек. – Тогда их мир стал бы нашим. Даже если бы они оказались варварами – помнишь изображение тосевитского воина, которое прислал на Родину зонд?
– Размахивающий ржавой железкой дикарь, который сидит на животном? Такое не забудешь. – Томалсс вздохнул. Как жаль, что в реальности все оказалось иначе. Впрочем, Томалсс не стал тратить время на размышления о варварском прошлом тосевитов. – Что ты имел в виду, когда сказал, чтобы я наслаждался птенцом? Мне никто не сказал, что принято решение вернуть его Большим Уродам.
– Насколько мне известно, такого решения никто не принимал, – признался Тессрек. – Но разве может быть иначе? Конечно, сейчас глазные бугорки всех представителей Расы вращаются в разные стороны из-за серии взрывов атомных бомб, но рейды китайцев унесли жизни многих толковых самцов. Если возвращение одного птенца даст нам хотя бы небольшую передышку, почему бы не выполнить их требования?
– Тут все не так просто, – рассудительно проговорил Томалсс. – Если мы вернем птенца, Большие Уроды решат, что могут выдвигать новые требования. Они должны нас бояться – а не наоборот.
– Если они нас и боятся, то очень ловко это скрывают, – заметил Тессрек. – Теперь, когда у Больших Уродов есть атомное оружие, они могут нанести нам серьезный урон. Возможно, мы будем вынуждены общаться с ними как с равными.
