черт возьми, понадобился этот спектакль?! Или это очередной эксперимент? И именно сейчас какие-то скрытые приборы вовсю работают, измеряя... что? Черт возьми, да что бы там ни было – надо немедленно прекратить это!
...И тут же, словно издеваясь, экран ожил снова. Теперь он показывал вид со двора – но на этот раз строгие фасады и стены замка были искажены тревожными красными отсветами пламени... Пожар?!
Евгений прекрасно понимал, что никакого пожара на самом деле нет – но несколько долгих секунд не мог оторвать взгляд от экрана... Затем, сбросив оцепенение, нажал кнопку пульта. Никакого результата! Высвободившись из рук Юли, он нагнулся к телевизору, щелкнул тумблером... но все было бесполезно! Только пожар на экране сменился медленным «проходом» по коридорам замка...
...Впрочем, этот сюжет был уже легко узнаваем – месяца три назад он промелькнул в светской хронике, и Евгений с Юлей посмотрели его с неописуемым интересом! Вот сейчас камера минует башню, достигнет картинной галереи... где будет ждать сам хозяин, который после небольшого интервью поведет журналистов по замку.
Но ожидаемого продолжения не последовало – движение камеры неожиданно замедлилось и у самого входа в галерею остановилось совсем. Потом экран начал бледнеть, медленно теряя краски, пока не погас уже окончательно. И тут же, словно по команде включился свет. Все! Эксперимент закончен – подопытные кролики могут вернуться к своей морковке...
...Еще жмурясь от яркого света, Евгений поднялся, подошел к телевизору и попробовал его включить. Все каналы работали нормально – никаких признаков только что исчезнувшей чертовщины... Ну, разумеется, это и самого начала было понятно!
Евгений мрачно взглянул в одну из следящих камер, борясь с желанием высказать невидимым наблюдателям все, что он о них думает...
Впрочем, причем тут охранники? Несомненно, странный эксперимент – дело рук Гуминского... хотя нет, не только его – без Сары тут явно не обошлось!
Теперь они подобрались к Тонечке почти вплотную... и конечно не оставят ее в покое! Что же делать? Можно не отвечать на прямые вопросы, можно объявлять «бредом» все предположения – но как избежать экспериментов, смысла которых даже не понимаешь?!
В конце концов Евгений устал от бесплодных мыслей. Нет, хватит! Скоро будет «окно» в наблюдении, можно будет хотя бы обсудить все подробно, а не сходить с ума в одуряющем молчании...
Перед сном Евгений особенно внимательно проверил расстановку мебели, жестом и эманацией приказал Юле зарыться в одеяло и лежать тихо – но ни в коем случае не засыпать. Она подчинилась: замерла в молчаливом ожидании...
...Евгений вскочил, едва прошло две минуты после наступления «часа икс». На этот раз он радовался, что Юля понимает все без слов: в ее глазах было не удивление – торжество! И под молчаливым одобрением этих диких глаз Евгений извлек из-под матраса искалеченную вешалку и одним движением выломал оконный замок.
Рама отъехала в сторону, и в комнату ворвался свежий ночной воздух. Евгений прислушался: по коридору никто не бежит – значит, сигнализации действительно нет! Он осторожно выглянул наружу. Несколько фонарей освещали лужайку перед зданием, но никаких патрулей не было видно. От неширокого карниза, который опоясывал все здание между этажами, до земли оставалось метра три – не так уж и высоко...
Евгений почувствовал просто непреодолимое желание: убежать прямо сейчас! Что мешает? Связать простыни, спустить Юлю и спрыгнуть вслед за ней...
В глазах Юли был тот же молчаливый вопрос, и Евгений отозвался приглушая нервную дрожь в голосе:
– Пока еще рано. Нас очень быстро найдут, если прочешут сад, а периметры нам не пересечь. Но всякое может случиться... поэтому при случае не раздумывай!
...Около трех часов ночи запись альфа-ритма Евгения, сделанная во время «пожара в замке Горвича», была передана в эфир с нарастающим усилением. Ответа не пришлось долго ждать – через десять минут сверхчувствительные антенны, направленные в сторону замка, зарегистрировали резкий всплеск парапсихической активности. Явление продолжалось несколько секунд, затем интенсивность заметно ослабла, некоторое время оставаясь на границе чувствительности аппаратуры. Всплесков больше не повторялось, несмотря на предельное усиление передачи.
Убедившись, что явление прекратилось, Сара выключила аппаратуру, ушла в свою комнату, отключила телефон и с наслаждением вытянулась под одеялом...
Конечно, долг требовал как можно скорее провести анализ полученной записи, но после переживаний последних дней Сара чувствовала себя смертельно усталой. К черту спешку, к черту Гуминского, к черту вообще все на свете! И так ясно, что эксперимент удался, а анализ никуда не убежит...
...Ее разбудил стук в дверь – громкий и настойчивый. Это мог быть только шеф, и Сара, проклиная его последними словами, торопливо поднялась. Ну что за нетерпение? Прямо мир рушится...
Она открыла дверь – и невольно отпрянула. Никогда прежде ей не доводилось видеть своего шефа таким – потрясенным, даже испуганным, и в то же время как-то неожиданно помолодевшим!
– Что случилось? – спросила она после паузы, все-таки справившись со своим голосом.
– Извините, Сара, – начал шеф, впервые обратившись к ней по имени. – Но я думаю, вы тоже должны это знать...
Его взвинченное состояние передалось Саре, и она поняла, что на сей раз произошло действительно что-то ужасное!
– Да что же все-таки стряслось? – нетерпеливо повторила она.
Гуминский внимательно посмотрел ей в глаза и только потом тихо произнес:
– Пожар в замке Горвича. Полтора часа назад – минут через десять после эксперимента. Настоящий пожар, реальный...
...Сара ждала чего угодно – и все же к этой новости она оказалась не готова. Ухватившись за край стола, она кое-как справилась с нахлынувшей слабостью. Ей вдруг отчетливо представилось, что именно она, она, психолог СБ Сара Даррин, подожгла этот несчастный замок... Никому из живущих не дано такое! Но она игралась неизвестными силами, как ребенок спичками, и вот результат...
«Прости им, Господи, ибо не ведают, что творят...»
...Через несколько секунд отчаяние вины ушло, оставив лишь холодный пот и слабость в ногах. Повинуясь ей, Сара опустилась на стул, спросила бесцветным голосом, просто, чтобы что-то сказать, спросила:
– Данные точные?
Гуминский невесело усмехнулся. Как настойчиво рассудок цепляется за привычную реальность, даже когда ее несостоятельность очевидна!
Сара снова заговорила:
– Как это произошло? Тоже... случайно?
Вопрос звучал как признание или самообвинение, она едва смогла произнести его. И ответ жестокой насмешкой подтвердил ее опасения:
– Да, очень похоже. Какая-то оплошность при работе со старинными газовыми приборами... Обычно газ вызывает взрывы, а тут просто пожар, локальный, хотя и очень сильный. Погибли два человека, с графом ничего не случилось...
Как ни странно, после этого сообщения Саре стало даже спокойнее. Уж она-то не имела в виду ничего подобного!
– А кто погиб? – быстро спросила она. – Это может быть важно...
– Пока нет данных. Я попросил сообщить, как только будут известны подробности.
«Попросил сообщить» – интересно, кого? МИД, наверное, это их компетенция... Значит, шеф решил тщательно проверить информацию! Ну, конечно, не стал бы он поднимать панику, не узнав все достоверно... Но все-таки Сара еще раз спросила:
– Но это точно не ошибка?!
