— Если бы был день, мы могли бы броситься на них с гор, как буря! — сказал Арагорн. — Меня огорчает необходимость бежать перед ними.
— Нам не нужно бежать дальше, — сказал Эомер. — Долина Хэлма уже недалеко, через нее проходит древний ров и вал, в четверти мили от входа в пропасть Хэлма. Там мы сможем повернуть и начать сражение.
— Нет нас слишком мало, чтобы оборонять долину, — сказал Теоден. — В ширину она не менее мили, и вход в пропасть очень широк.
— У входа в пропасть может остаться наш арьергард, — сказал Эомер.
Не было ни звезд, ни луны, когда всадники подъехали к бреши, через которую с шумом протекал ручей. Рядом с ним проходила дорога от Хорнбурга. Неожиданно перед ними появился вал — высокая тень перед темной ямой. Когда они подъехали, их окликнул часовой.
— Повелитель Марки направляется к воротам Хэлма, — ответил Эомер. — Я Эомер, сын Эомунда, отвечаю.
— Это хорошая новость, когда у нас уже не осталось надежды, — сказал часовой. — И торопитесь! Враг идет за вами по пятам.
Войско прошло через брешь и остановилось на газоне внутреннего склона. Здесь они с радостью узнали, что Эркенбранд оставил много людей оборонять ворота Хэлма, а еще больше прошли через брешь внутри.
— Вероятно, у нас осталось на ногах не менее тысячи, — сказал Гамлинг, старый воин, командовавший теми, кто охранял проход. — Но большинство из них видело слишком много зим, как и я, или слишком мало, как мой внук. Какие новости от Эркенбранда? Вчера до нас дошло известие, что он отступает сюда со всеми оставшимися всадниками Вестфолда; но сюда он не пришел.
— Боюсь, что он и не придет, — заметил Эомер. — Наши разведчики ничего не узнали о нем, а враг заполнил всю долину за нами.
— Я хотел бы, чтобы он спасся, — сказал Теоден. — Он был могучим воином. В нем ожила мощь Хэлма Молоторукого. Но мы не можем ждать его здесь. Мы должны ввести все наши войска за стену. Достаточно ли у вас запасов? Мы привезли с собой мало провизии, потому что торопились на битву, а не в осаду.
— За нами в пещерах пропасти скрывается народ Вестфолда: старики и дети, женщины и девушки, — сказал Гамлинг. — Но здесь собраны большие запасы пищи, а также стада и корм для них.
— Это хорошо, — одобрил Эомер. — Враги сожгли и уничтожили все, что осталось в долине.
— Если они собираются приобрести наше добро у ворот Хэлма, им придется дорого заплатить за него, — сказал Гамлинг.
Король и его всадники проехали дальше. Там, где мост пересекал ручей они спешились. Длинной цепочкой провели они лошадей вверх по склону и вошли в ворота Хорнбурга. Здесь их встретили с радостью и обновленной надеждой: теперь здесь было достаточно людей для обороны и Хорнбурга, и стены.
Эомер быстро привел своих людей к готовности. Король со своей охраной остался в Хорнбурге, здесь находилось также большинство людей из Вестфолда. Большую часть своих сил Эомер разместил на стене, потому что здесь защита была наиболее слабой. Лошадей отвели глубже в ущелье с небольшой охраной.
Стена была в двадцать футов высотой и такой толщины, что четыре человека могли пройти в ряд по ее верху; по верху стены проходил парапет, через который мог перегнуться только очень высокий человек. Тут и там в нем были проделаны бойницы, через которые можно было стрелять. Сзади на эту стену вели три пролета лестницы, но спереди стена была ровной, большие камни так были подогнаны друг к другу, что между ними невозможно было найти щель.
Гимли стоял на стене, облокотившись на бруствер. Леголас сидел рядом с ним, поглаживая рукой лук и вглядываясь вперед, в темноту.
— Это мне нравится больше, — проговорил Гимли, — топая по камню. — Сердце мое оживает, когда мы приближаемся к горам. Здесь отличные скалы. У этой страны отличные кости. Я чувствовал их под ногами, когда мы поднимались сюда из долины. Дайте мне год и сотню моих родственников, и я превратил бы это место в такую крепость, от которой армии откатывались как вода.
— Я не сомневаюсь в этом, — сказал Леголас. — Но вы — гном, а гномы — странный народ. Мне это место не нравится и еще меньше понравится при дневном свете. Но вы успокаиваете меня, Гимли, и я рад стоять рядом с вами, рядом с вашими крепкими ногами и вашим острым топором. Я хотел бы, чтобы среди нас было больше вашего народа. Но еще больше я обрадовался бы сотне добрых лучников из Чернолесья. Нам они необходимы. У Мустангрим по-своему хорошие лучники, но их здесь слишком мало.
— Пока для стрельбы из лука темно, — заметил Гимли. — В сущности, сейчас нужно только спать. Спать! Я так хочу спать, как ни одни гном не хотел. Езда верхом — утомительная работа. Но мой топор беспокоен в моей руке. Дайте мне ряд орочьих шей и простор для размаха, и вся усталость с меня спадет.
Медленно проходило время. Далеко внизу в долине горели разбросанные огни. Медленно приближались войска Изенгарда. Видны были медленно движущиеся линии факелов.
Неожиданно от стены послышались крики. У входа загорелось множество факелов и пылающих ветвей. Потом они рассыпались и погасли. По полю к воротам Хорнбурга скакали люди. Возвращался арьергард войска вестфолдцев.
— Враг близко! — кричали они. — Мы истратили стрелы и наполнили всю долину мертвыми орками. Но это не остановит их надолго. Они во многих местах пересекли ручей и идут, многочисленные, как муравьи. Но мы научили их не носить с собой факелы.
Была середина ночи. Небо было совершенно темным, и неподвижность воздуха предвещала бурю. Неожиданно облака осветились вспышкой пламени. Ветвистая молния ударила в восточных холмах. На мгновение наблюдатели на стенах увидели все пространство между стеной и долиной, освещенное белым светом: оно все кишело черными фигурами, некоторые были широкие и приземистые, другие высокие, с высокими шлемами и поднятыми щитами. Сотни и сотни новых вливались в долину, устремляясь к стене. Гром прогремел в долине. Пошел проливной дождь.
Стрелы, частые как дождь, со свистом взвились в воздух и со звоном и стуком ударились о камень. Некоторые достигли цели. Атака пропасти Хэлма началась, но изнутри не раздалось ни звука, не вылетела ни одна ответная стрела.
Нападающие остановились, удивленные зловещим молчанием скал и стены. Вновь и вновь молнии разрывали тьму. Потом орки закричали, размахивая копьями и мечами, и пустили тучу стрел на укрепление. Люди Марки удивленно глядели на них: казалось, перед ними расстилалось поле темного зерна, убираемого жатвой войны, и каждый колос горел языком пламени.
Загремели трубы. Враги бросились вперед — некоторые к стене, другие — к склону, ведущему к воротам Хорнбурга. Впереди шли орки высокого роста, за ними — дикие люди из Дунланда. Сверкнула молния и отразилась от каждого шлема и щита; повсюду виднелся знак Изенгарда — рука. Нападающие достигли вершины скалы и устремились к воротам.
Только тогда пришел ответ: туча стрел встретила их и град камней. Нападающие остановились, заколебались и повернули назад; затем ударили снова, были отбиты и снова напали, и каждый раз, надвигающееся море, они останавливались на более высоком месте. Снова прозвучали трубы, и вперед бросилась толпа ревущих людей. Они держали свои большие щиты над головами, как крышу, и несли два огромных ствола дерева. За ними крались орочьи лучники, посылая тучи стрел в лучников на стене… Им удалось пробиться к воротам. Стволы, раскачиваемые сильными руками, ударили в ворота с громким гулом. Если одни из людей у таранов падал от удара камня или стрелы, его место тут же занимал другой. Снова и снова раскачивались и ударяли большие тараны.
Эомер и Арагорн стояли вместе на стене. Они слышали рев голосов и удары таранов; затем при очередной вспышке они заметили опасность угрожающую воротам.
— Идем! — сказал Арагорн. — Пора обнажить мечи!
Они побежали по стене, спустились по лестнице и направились к внешнему двору Хорнбурга. По пути они собрали небольшую группу сильных воинов с мечами. Там был небольшой запасной выход,
