День проходил медленно. Путников мучила сильная жажда, но они отпили лишь несколько капель из своих бутылок — в последний раз они наполняли их в ущелье, которое сейчас, когда они мысленно оглядывались назад, казалось им царством мира и красоты. Хоббиты дежурили по очереди. Вначале, несмотря на усталость, никто из них не мог уснуть; но когда солнце зашло за медленно движущееся облако, Сэм задремал. Была очередь Фродо дежурить. Он прилег на склон ямы, но не смог облегчить чувство тяжести, висевшей на нем. Фродо смотрел в небо и видел странные призраки, темные движущиеся фигуры, лица из далекого прошлого. Он потерял счет времени, блуждая между сном и бодрствованием, пока забытье не охватило его.
Сэм проснулся неожиданно: ему показалось, что его зовет хозяин. Был вечер. Но Фродо не мог звать его: он спал и соскользнул вниз, почти до самого дна ямы. С ним рядом был Горлум. На мгновение Сэм подумал, что Горлум хочет разбудить Фродо, но потом понял, что это не так. Горлум разговаривал с собой. Смеагорл спорил с другим существом, которое скрывалось в нем, говорило его голосом, только более пронзительным и свистящим. Во время разговора в его глазах чередовался бледный и зеленый свет.
— Смеагорл обещал, — сказал первый спорящий.
— Да, да, моя прелесть, — послышался ответ, — мы обещали: спасти нашу драгоценность, не позволить ему овладеть ею — никогда. Но она идет к нему, да, все ближе, ближе с каждым шагом. Мы не знаем, что хоббиты собираются с нею делать, да, не знаем.
— Я не знаю. И ничего не могу сделать… Драгоценность у хозяина. Смеагорл обещал помочь хозяину.
— Да, да, помочь хозяину — хозяину драгоценности. Но если бы мы были хозяином этой драгоценности, мы помогли бы себе, и сдержали бы обещание.
— Но Смеагорл сказал, что будет очень-очень хорошим. Хороший хоббит. Он снял жестокую веревку с ноги Смеагорла. Он по-доброму разговаривал со мной.
— Очень, очень хорошо, да, моя прелесть. Мы будем хорошим, хорошим, как рыба, сладким, но только по отношению к себе. И мы не будем вредить хорошему хоббиту, конечно, нет, нет.
— Но драгоценность — свидетель обещания, — возразил голос Смеагорла.
— Тогда взять ее, — сказал другой голос, добавив, — и пусть свидетельствует! Тогда мы сами будем хозяином, Горлум! Заставим другого хоббита, отвратительного, подозрительного хоббита, ползать в страхе, да, Горлум!
— Но не хорошего хоббита?
— О, нет, нет, если это нам не нравится. Но он — Торбинс, моя прелесть, да, Торбинс. А Торбинс украл ее. Нашел и ничего мне не сказал, ничего. Мы ненавидим Торбинсов.
— Нет, не этого Торбинса.
— Да, каждого Торбинса. Всех, кто держит драгоценность. Мы должны овладеть ею!
— Но он увидит. Он узнает. Он слышит, как мы даем глупые обещания — вопреки его воле, да. Мы должны взять ее. Духи ищут. Должны взять ее.
— Не для него!
— Нет, моя радость. Понимаешь, моя прелесть: если она будет у нас, мы сможем спастись, даже от него. Может, мы станем очень сильными, сильнее, чем духи. Повелитель Смеагорл? Горлум великий? Будем есть рыбу каждый день, три раза в день, рыбу свежую из моря. Драгоценнейший Горлум. Мы должны иметь ее. Мы хотим ее, хотим ее… Хотим ее!
— Но их двое. Они проснутся очень быстро и убьют нас, — в последнем усилии завывал Смеагорл. — Не сейчас. Еще не время.
Тут говорившему будто пришла в голову новая мысль.
— Еще не время? Может быть. Она поможет, да. Поможет нам.
— Нет, нет! Не нужно! — взвыл Смеагорл.
— Да! Мы хотим ее! Мы хотим ее!
Каждый раз, когда раздавался второй голос, длинная рука Горлума медленно приближалась к Фродо и отдергивалась вновь, как только начинал говорить Смеагорл. Наконец обе руки Горлума с согнутыми дергающимися пальцами сомкнулись на шее Фродо.
Сэм лежал неподвижно, ошеломленный этим спором, но из-под полуприкрытых век следил за каждым движением Горлума. Его простому мозгу казалось, что главная опасность — это голод Горлума, его желание просто съесть хоббитов. Теперь он понял, что это не так: Горлум хотел вернуть себе Кольцо. Он — это, конечно, Повелитель Тьмы. Но Сэму хотелось знать, кто такая она, которая должна помочь Горлуму. Вероятно, какой-нибудь отвратительный друг, найденный этим жалким отродьем в блужданиях, — решил Сэм. Он тут же забыл об этом, потому что дела зашли слишком далеко и положение стало опасным. Он ощущал тяжесть во всем теле, но с большим трудом проснулся окончательно и сел. Что-то подсказывало ему, что нужно быть осторожным и не раскрывать, что он слышал спор. И он громко вздохнул и зевнул.
— Который час? — сонно спросил он.
Горлум испустил сквозь зубы длинный свист. Он застыл, напряженный и угрожающий, потом опустился на четвереньки и отполз к краю ямы.
— Хорошие хоббиты! Хороший Сэм! — сказал он. — Сонные головы, да, сонные головы! Оставили хорошего Смеагорла караулить! Уже вечер. Становится темно. Время идти.
«Время идти, — подумал Сэм. — И время расставаться тоже». Но тут он подумал, а не станет ли Горлум еще опаснее, если пойдет отдельно и они не будут присматривать за ним.
— Будь он проклят! Хотел бы я, чтобы он подавился! — пробормотал он и пополз по откосу будить хозяина.
Странно, но Фродо чувствовал себя освеженным. Он хорошо поспал. Черная тень прошла, и во сне его посещали прекрасные видения. Он не помнил всех их, но ото сна осталось ощущение радости и легкости на сердце. Ноша его казалась менее тяжелой. Горлум приветствовал его с собачьей радостью. Он хихикал и бормотал, щелкая длинными пальцами и хватаясь за колени Фродо. Фродо улыбнулся ему.
— Ты хорошо и преданно вел нас, — сказал он. — Это последний этап. Приведи нас к воротам, и можешь идти, куда хочешь — только не к нашим врагам.
— К воротам? — пропищал Горлум, удивленный и напуганный. — К воротам, говорит хозяин! Да, он говорит так. И хороший Смеагорл сделает то, о чем его просят, да. Но когда мы подойдем ближе, мы посмотрим, да, посмотрим. Это совсем нехорошо! О нет! О нет!
— Идемте! — сказал Сэм. — Нужно быстрее кончать!
В наступивших сумерках они выбрались из ямы и медленно пошли по мертвой земле. Они не прошли далеко, как снова почувствовали тот же ужас, что охватил их, когда крылатая тень пролетала над ними в болотах. Они остановились, скрываясь в отвратительно пахнущих грудах, но в сумрачном вечернем небе ничего не было видно, и скоро угроза миновала, пролетев высоко над их головами, летя по какому-то срочному поручению из Барад-Дура. Через некоторое время Горлум встал и снова двинулся вперед, бормоча что-то и спотыкаясь.
Примерно через час после полуночи ужас в третий раз охватил их, но в этот раз он казался более отдаленным и пролетел и в облаках на огромной скорости, направляясь куда-то на запад. Горлум, однако был совершенно поражен ужасом. Он был убежден, что об их присутствии известно и что их разыскивают.
— Три раза! — скулил он. — Три раза этот ужас. Они чувствуют нас, они чувствуют. Драгоценность — их хозяин. Мы не можем дальше идти этим путем, нет. Это бесполезно, бесполезно!
Просьбы и уговоры больше не действовали на него. Лишь только когда Фродо приказал ему гневным голосом и положил руку на рукоять меча, Горлум снова встал. С хныканьем он пошел впереди них, как побитая собака.
Так они брели устало до конца ночи. До самого наступления дня шли они с опущенными головами, ничего не видя и не слыша, кроме шума ветра в ушах.
3. ЧЕРНЫЕ ВОРОТА ЗАКРЫТЫ
