напился и умылся.
— Не твое дело, — ответил Сэм. — Если не можешь догадаться, то скоро увидишь. И чем скорее ты принесешь воду, тем скорее узнаешь. Не сломай мои кастрюли, иначе я превращу тебя в фарш.
Пока Горлум ходил за водой, Сэм еще раз подошел к Фродо. Фродо по-прежнему спокойно спал, но на этот раз Сэм был поражен худобой его лица и рук.
— Слишком худой и истощенный, — пробормотал он. — Нехорошо для хоббита. Приготовив кролика, я его разбужу.
Сэм набрал груду сухого папоротника, а потом на склонах лощины собрал сухие ветви и кору, на верху охапки лежала упавшая ветвь кедра. Сэм вырезал несколько квадратов дерна у подножья склона на краю зарослей папоротника и в образовавшееся углубление уложил дрова. Затем достал огниво, и вскоре уже горел небольшой костер. Он почти не давал дыма, но зато распространял приятный запах. Сэм как раз склонился над костром, защищая его и подкладывая большие куски дров, когда вернулся Горлум, осторожно неся кастрюли и что-то бормоча.
Он поставил кастрюли и вдруг увидел, что делает Сэм. Горлум испустил резкий свистящий возглас и казался одновременно испуганным и рассерженным.
— Ах! Ссс… Нет! — воскликнул он. — Нет! Глупый хоббит, дурак, да, дурак! Он не должен делать так!
— Что не должен делать? — удивленно поинтересовался Сэм.
— Не делать эти отвратительные красные языки, — свистел Горлум. — Огонь, огонь! Он опасен, да, опасен! Он обжигает, он убивает. И он приведет врагов. Да, приведет.
— Думаю, что нет, — сказал Сэм. — Разве что ты бросишь на него сырую траву и заставишь тлеть. Но я во всяком случае собираюсь рискнуть. И хочу тушить этих кроликов.
— Тушить кроликов! — в отчаянии взвыл Горлум. — Сжечь прекрасное мясо, которое принес Смеагорл, бедный, голодный Смеагорл! И для чего? Для чего, глупый хоббит? Они молоды, они нежны, они вкусны. Ешь их, ешь их!
Он схватил ближайшего кролика, уже выпотрошенного и лежавшего у огня.
— Ну, ну! — сказал Сэм. — Каждому свое. Ты давишься от нашего хлеба, а я от сырого кролика. Если ты отдал мне кроликов, они мои, и я могу приготовить их, как хочу. И тебе не нужно следить за мной. Иди поймай другого кролика и ешь его так, как тебе нравится — где-нибудь подальше, чтобы я не видел. Тогда ты не будешь видеть огонь, а я не буду видеть тебя, и мы оба будем довольны. Я прослежу, чтобы костер не дымил, если тебя это беспокоит.
С ворчанием Горлум отошел и отполз в папоротники. Сэм занялся кастрюлями.
— Что нужно хоббиту к кроликам? — сказал он сам себе. — Немного трав, корней и особенно картошка — не упоминая, конечно, о хлебе. Похоже, что травы здесь можно раздобыть.
— Горлум, — негромко позвал он. — Ну, третьего раза не миновать. Мне нужны травы.
Голова Горлума высунулась из папоротника, но смотрел он недружелюбно.
— Несколько листьев лавра, немного чебреца и шалфея, — сказал Сэм, обращаясь к Горлуму, и добавил, — все это, до того, как закипит вода.
— Нет, — сказал Горлум. — Смеагорлу это не нравится. И Смеагорл не любит запаха листьев. Он не ест траву и корни, нет, моя прелесть, не ест, даже если умирает с голоду, бедный Смеагорл.
— Смеагорл попробует на своей шкуре горячую воду, когда она закипит, если не будет делать то, о чем его просят, — проворчал Сэм. — Сэм клянется в этом головой, да, моя прелесть. И я заставил бы его копать репу, морковь и картошку, если бы было подходящее время года. Готов поручиться, тут немало добра растет в диком виде. Много бы я дал за полдюжины картофелин!
— Смеагорл не хочет идти, о нет, моя прелесть, не сейчас, — свистел Горлум. — Он боится, и он очень устал, а этот хоббит нехороший, совсем плохой. Смеагорл не хочет рыться и корни искать, морковку и… Картошку. Что такое картошка, моя прелесть, что такое картошка?
— Кар-то-фель, — сказал Сэм. — Деликатес старика и отличный груз для пустого живота. Но ты все равно не найдешь, так что нечего и говорить. Будь хорошим Смеагорлом и принеси мен трав, и я буду лучше думать о тебе. Больше всего, если ты завернешь те травы в свежий лист и так принесешь мне, я когда-нибудь сварю для тебя картошки. И еще: жареная рыба и цыплята, приготовленные Сэмом Скромби. Тогда ты не откажешься.
— Да, да, мы откажемся. Варить хорошую рыбу, жечь ее. Дай мне рыбы сейчас и забери свою противную картошку.
— О, ты безнадежен, — сказал Сэм, — иди спать!
В конце концов Сэм сам мог поискать то, что ему было нужно, но он не хотел далеко уходить и терять из вида место, где спал его хозяин. Некоторое время Сэм сидел, размышлял и подбрасывал ветви в костер, на котором закипала вода. Утро проходило, и становилось тепло, с травы и листьев исчезла роса. Вскоре кролики лежали в кастрюлях с пучками травы. Сэм очень хотел спать. Он тушил кроликов около часа, время от времени дотрагиваясь до них вилкой и пробуя похлебку.
Решив, что все готово, он снял кастрюли с огня и пошел к Фродо. Фродо приоткрыл глаза, когда Сэм наклонился к нему, и очнулся ото сна.
— А, Сэм, — сказал он. — Еще не отдыхал? Что-нибудь случилось? Который час?
— Несколько часов после рассвета, — ответил Сэм, — вероятно, пол-восьмого по часам Удела. Все в порядке. Хотя не хватает лука, картошки и других овощей. Я приготовил немного жаркого для вас. Можете его есть прямо из своей кружки или из кастрюли, когда немного остынет. У меня нет с собой тарелок.
Фродо зевнул и потянулся.
— Ты должен был отдохнуть, Сэм, — сказал он. — И опасно разжигать здесь костер. Но я голоден. Гмм! Я отсюда чувствую запах! Что ты стушил?
— Подарок Смеагорла, — ответил Сэм, — пара молодых кроликов. Мне кажется, что сейчас Горлум жалеет о них. Но, к сожалению, никакой приправы, лишь немного травы.
Сэм и его хозяин сели на краю папоротника и ели жаркое из кастрюль, деля между собой старые вилку и ложку. Они позволили себе съесть по полкусочка эльфийского путевого хлеба. Еда показалась им пиром.
— Эй! Горлум! — Сэм позвал и негромко свистнул. — Иди сюда! Пора тебе менять свои привычки. Осталось немного, если хочешь, попробуй тушеного кролика.
Ответа не было.
— Наверное, он пошел поискать чего-либо для себя. Что ж, прикончим сами, — сказал Сэм.
— А потом ты должен будешь немного поспать, — заметил Фродо.
— Не спите, пока я буду дремать, мастер Фродо. Я не верю ему. В нем большая доля вонючки — плохого Горлума, если вы меня понимаете, — и эта часть становится сильнее. Но, думаю, он попытается первым задушить меня. Мы еще не виделись с ним с глазу на глаз, но он очень недоволен Сэмом, о нет, моя прелесть, совсем недоволен.
Они кончили есть, и Сэм пошел к ручью мыть посуду. Вставая, чтобы возвращаться, он посмотрел вверх по склону. В этот момент солнце вышло из тумана, или дымки, или тени, или чего-то еще, что лежало к востоку от них, и послало свои золотые лучи на деревья и поляну вокруг него. И тут Сэм заметил тонкую спираль сине-серого дыма, ясно видимую в солнечных лучах, поднимающуюся из зарослей над ним. С испугом он понял, что это дым от его собственного маленького костра, который он не побеспокоился погасить.
— Не следовало этого делать! Никогда бы ни подумал, что будет так дымить! — бормотал Сэм торопясь назад. Неожиданно он остановился и прислушался. Слышал ли он свист или нет? Или это был крик какой-то незнакомой птицы? Если это был свист, он доносился не со стороны Фродо. Вот он снова, но с другого места! Сэм полетел к костру.
Он увидел, что маленькая ветка, сгорев до конца, подожгла немного папоротника, а от папоротника загорелась трава. Сэм торопливо затоптал костер, разбросал пепел, уложил дерн обратно в яму. Потом пошел к Фродо.
— Вы слышали свист и другой свист, ответный? — спросил он. — Несколько минут назад. Надеюсь, это была птица, но не похоже, скорее кто-то подражал птичьему свисту. И боюсь, мой костер все же немножко дымил. Если из-за меня у нас будут неприятности, я себе никогда не прощу.
