слабый серебристый луч. Он поднял фонарь, глядя в лица Фродо и Сэма. Потом снова закрыл свет и проговорил на эльфийском языке слова приветствия. Фродо, запинаясь, проговорил ответные слова.
— Добро пожаловать! — сказал эльф на общем языке, произнося слова медленно. — Мы редко пользуемся другими языками, кроме нашего: мы живем теперь в самом сердце лесов и неохотно имеем дело с другими народами. Даже наши родичи на севере отъединены от нас. Но некоторые из нас должны выходить из леса, чтобы узнавать новости и наблюдать за нашими врагами. И те, кто выходит, умеют говорить на других языках. Я один из них. Меня зовут Халдир. Мои братья, Румил и Орофин, плохо владеют вашим языком.
Но мы слышали о вашем предстоящем прибытии: вестники Элронда проходили через Лориен на своем пути домой по лестнице Димрилл. Мы много лет не слышали о… о хоббитах, или невысокликах, и не знали, что они все еще живут в Средиземье. Вы не выглядите злыми существами. И поскольку вы пришли с нашим родичем-эльфом, мы готовы принять вас по-дружески, как просил Элронд, хотя не в нашем обычае пропускать чужеземцев через наши земли. И вы можете остаться здесь на ночь. Сколько вас?
— Восемь, — ответил Леголас. — Я сам, четверо хоббитов и два человека: один из них Арагорн, друг эльфийского народа запада.
— Имя Арагорна, сына Арахорна, известно в Лориене, — сказал Халдир, — и он пользуется уважением нашей госпожи. Все это хорошо. Но вы назвали только семерых.
— Восьмой — гном, — сказал Леголас.
— Гном! — воскликнул Халдир. — Это нехорошо. Мы не имеем дел с гномами с темных дней. Им не разрешено появляться в нашей земле. Я не могу позволить ему пройти.
— Но он из Одинокой горы, один из приближенных Дейна и друг Элронда, — сказал Фродо. — Элронд сам избрал его, чтобы он был нашим товарищем, он храбр и достоин доверия.
Эльфы заговорили между собой тихими голосами и о чем-то расспрашивали Леголаса на своем языке.
— Очень хорошо, — сказал наконец Халдир. — Мы сделаем это, хотя и неохотно. И если Арагорн и Леголас ручаются за него и будут отвечать за него, он сможет пройти, но пока он будет находится в Лориене, у него будут завязаны глаза.
Больше обсуждать не будем. Ваши спутники не должны оставаться на земле. Мы несем охрану на реке с тех пор, как много дней назад здесь видели большой отряд орков, шедших по направлению к Мории, вдоль отрогов гор. Волки воют по границам леса. Если вы на самом деле пришли из Мории, опасность не может быть далеко от нас. Завтра утром вы должны уйти.
Четверо хоббитов могут взобраться сюда, остаться с нами — мы их не боимся! Но на следующем дереве есть еще один талан и остальные могут провести ночь там. Вы, Леголас, отвечаете перед нами за них. Позовите нас, если что-нибудь случится. И не спускайте глаз с гнома!
Леголас немедленно спустился вниз по лестнице, чтобы передать остальным слова Халдира, и вскоре на высокий флет взобрались Мерри и Пиппин. Они запыхались и казались испуганными.
— Вот! — сказал, отдуваясь, Мерри. — И мы захватили и ваши одеяла. Бродяжник спрятал весь наш остальной груз под листьями.
— Не нужно было их брать, — сказал Халдир. — Зимой на вершине дерева холодно, но сегодня ночью ветер с юга. У нас тут для вас найдется еда и питье, чтобы отогнать ночной холод; есть у нас и запасные шкуры и плащи.
Хоббиты приняли второй (и гораздо лучший ужин) ужин с радостью. Затем тепло укутались не только в меховые плащи эльфов, но и в собственные одеяла и попытались уснуть. Хотя они и устали, только Сэм уснул быстро. Хоббиты не любят высоты и не спят на верхних этажах, если они у нас есть. Флет совсем не отвечал их представлениям о спальне. У него не было стен, не было даже перил; только с одной стороны стоял легкий плетеный щит, который можно было передвигать и укреплять в соответствии с направлением ветра.
Пиппин некоторое время продолжал разговаривать.
— Надеюсь, когда я усну на этом чердаке, я не свалюсь? — сказал он.
— А я, если хочу спать, усну где угодно, — сказал Сэм.
Фродо лежал без сна и смотрел на звезды в небе, сверкавшие сквозь тонкий навес из дрожащих листьев. Сэм давно уже сопел рядом с ним, а он не мог сомкнуть глаз. Он смутно видел фигуры двух эльфов, неподвижно сидевших и разговаривающих шепотом, положив руки на колени. Третий спустился вниз, чтобы дежурить на одной из ветвей. Наконец, качанием ветвей над головой убаюканный и мягким бормотанием водопадов Нимроделя внизу, Фродо уснул. Последнее, что он вспомнил перед сном, была песня Леголаса.
Среди ночи он проснулся. Остальные хоббиты спали. Эльфов не было. Лунный серп тускло сверкал среди листьев. Ветер стих. Недалеко Фродо услышал хриплый смех — и топот множества ног на земле внизу. Слышался лязг металла. Звуки медленно замерли вдали; казалось, они уходили вглубь леса, к югу.
Внезапно в отверстии флета появилась голова. Фродо в тревоге сел и увидел, что это голова эльфа в сером капюшоне. Он посмотрел на хоббитов.
— Что это? — спросил Фродо.
— Ирх! — сказал свистящим шепотом эльф и бросил на площадку веревочную лестницу.
— Орки! — сказал Фродо. — Что они делают?
Но эльф уже исчез.
Звуков больше не было. Даже листва молчала, затихли, казалось, и водопады. Фродо дрожал в своих одеялах. Он был счастлив, что они не ночевали на земле, но думал, что и деревья дают слабую защиту, только укрытие. У орков нюх острый, как у собак, и они могут взбираться на деревья. Фродо вытащил жало — лезвие горело голубым пламенем; потом свечение медленно погасло. Но несмотря на это, чувство близкой опасности не оставляло Фродо, наоборот, оно становилось сильнее. Он встал, подполз к отверстию и заглянул вниз. Он был почти уверен, что уловил вкрадчивые движения далеко внизу, у подножия дерева.
И не эльфы, лесной народ движется совершенно бесшумно. Потом он услышал слабый звук, похожий на фырканье; казалось, что-то заскреблось о кору дерева. Он смотрел вниз, во тьму, затаив дыхание.
Теперь что-то медленно ползло кверху, и доносился слабый свистящий звук дыхания, как сквозь стиснутые зубы. Затем Фродо увидел два поднимающиеся вдоль ствола дерева бледных глаз. Они остановились и, не мигая, глядели вверх. Внезапно они исчезли; фигура, похожая на тень, скользнула вниз и исчезла.
Тут же по ветвям взобрался Халдир.
— Что-то было на дереве; я такого еще не видал, — сказал он. — Это не орк. Как только я коснулся ствола, он убежал. Он был очень осторожен. Хорошо ползает по деревьям, иначе я решил бы, что это один из хоббитов.
Я не стрелял, так как не хотел поднимать шума: мы не можем рисковать. Мимо прошел сильный отряд орков. Они пересекли Нимродель — да будут прокляты их грязные ноги, осквернившие чистую воду! — И пошли по старой дороге. Они идут по следу и некоторое время осматривали место, где вы остановились. Нас трое и мы не можем сопротивляться сотне, поэтому мы прошли вперед и, говоря притворными голосами, увели их в лес.
Орофин теперь торопится к нашим жилищам, чтобы предупредить всех. Никто из орков не вернется из Лориена. И до наступления следующей ночи на северной границе будет скрываться множество эльфов. А вы, как только рассветает, должны отправиться на юг.
На востоке бледно начинался день. Свет пробивался сквозь желтую листву, и хоббитам показалось, что взошло солнце прохладного летнего дня. Сквозь движущиеся ветви проглядывало бледно- голубое небо. Глядя через отверстие в южной стороне флета, Фродо увидел, что вся долина Сильверлоуд похожа на море тусклого золота, мягко колеблемого ветром.
Утро было еще ранним и прохладным, когда отряд выступил в путь. Его вели Халдир и Румил.
— Прощай, прекрасная Нимродель! — воскликнул Леголас.
Фродо оглянулся и увидел среди древесных стволов белую пену водопада.
