вам не позвонят во вторник, то в среду, ровно в одиннадцать утра, вам нужно зайти в первую слева телефонную будку в вестибюле отеля «Юбенкс» на 33-й улице. Ровно в одиннадцать вам позвонят. Мне повторить?
— Нет. Я все понял.
Она повесила трубку не попрощавшись, а я вернулся к пиву и газете. Но опасность загрязнения окружающей среды более не волновала меня, а пиво не доставляло удовольствия. Я старался вспомнить, сколько раз за последние четыре года мне приходилось заходить в телефонные будки, чтобы услышать вибрирующие от нервного напряжения голоса людей, желающих обменять украденное на деньги бывших владельцев. Они говорили шепотом, через носовые платки, иной раз с иностранным акцентом. Каждый из них предлагал свой вариант хитроумных указаний, призванных запутать всех и вся, за исключением автора.
Минусов в моей профессии хватало, но они компенсировались одним большим плюсом. И, чтобы еще раз убедиться в этом, я достал бумажник, вытащил чек и пару минут любовался им. А потом подошел к телефону и набрал номер. Когда на другом конце сняли трубку, попросил позвать лейтенанта Деметера. Он не заставил себя ждать.
— Отдел ограблений, лейтенант Деметер.
— Это Сент-Ив. Они позвонили. Женщина.
— Продолжайте.
— Они хотят, чтобы завтра утром я вернулся в Нью-Йорк и ожидал их нового звонка. Если они не позвонят мне домой, то в среду утром позвонят в телефон-автомат в вестибюле одного отеля.
— Она сказала что-нибудь насчет денег?
— Нет.
Деметер вздохнул.
— Ладно. Завтра я найду вам попутчиков.
— Кого?
— Скорее всего с бляхами нью-йоркской полиции. А может. ФБР. Дело, похоже, поднимается на федеральный уровень.
— Нет, — отрезал я.
— Что значит «нет»?
— То и значит. Меня наняли, чтобы выкупить шит. Если меня начнут сопровождать копы или фэбээровцы, щита мне не видать как своих ушей. Получив щит, я расскажу обо всем в мельчайших подробностях. Но до того я работаю один. Если такое не сочетается с вашими планами, пусть музей ищет другого посредника.
— Блестящая идея! — воскликнул Деметер. — Я полностью за, но вот другая сторона, насколько я слышал, возражает, так что мы обречены работать с вами.
— Тогда не мешайте мне.
Лейтенант помолчал.
— Ладно, Сент-Ив, мы принимаем ваши условия. Но если вас интересует мое мнение, впрочем, в этом я очень сомневаюсь, вы допускаете серьезную ошибку. И причина в том, что вы имеете дело с людьми, уже убившими одного парня. Возможно, они захотят довести счет до двух, да еще получить деньги в придачу.
— Сначала им нужно получить деньги, а уж потом добавлять к одному покойнику второго.
— Надеюсь, вы так же умны, как кажетесь самому себе.
— Не умен. Осторожен.
— Осторожен, — согласился Деметер. — Едва не забыл об этом.
— Что-нибудь еще?
— Да, один пустячок.
— Какой же?
— Жена ниггера.
— Что с ней?
— Больше мы не выжмем из нее никакой информации.
— Почему?
— Час назад она повесилась в камере. — И Деметер бросил трубку на рычаг.
Я как раз съел бифштекс, оказавшийся не таким вкусным, как обещало меню, и ожидал лифт, когда он возник рядом со мной, в розовато-лиловом пиджаке с восемью блестящими медными пуговицами, в кремовой рубашке и ярко-алом галстуке. А уж улыбка, та просто ослепляла.
— Если не ошибаюсь, мистер Сент-Ив? — И он поклонился мне в пояс. Поклон получился знатный, если учесть, что макушкой он едва не касался верхней перекладины дверного косяка кабины лифта, а в ширину занимал чуть ли не весь проем. Пока он кланялся, я обратил внимание на его светло-коричневые брюки и зеленые замшевые туфли с большими серебряными пряжками.
— Сент-Ив, — подтвердил я.
— Позвольте представиться. — Он вытащил из кармана кожаный бумажник, из него — визитную карточку и протянул ее мне. Два слова, написанные витиеватым шрифтом: «Консепшн Мбвато».
Мистер Мбвато отличался не только габаритами, но и цветом кожи: такого черного негра видеть мне еще не доводилось. Говорил он по-английски без малейшего акцента и не предложил обменяться рукопожатием.
— Чем я могу вам помочь, мистер Мбвато?
На его широком, без единой морщинки лице выделялись глаза, мягкие, даже грустные.
— Мне хотелось бы перекинуться с вами парой слов.
— О чем же?
— О щите Компорена.
Я кивнул.
— Хорошо. Где бы вы хотели поговорить? Здесь, в моем номере или в баре?
— Мне кажется, нам более всего подойдет ваш номер.
— Как вам будет угодно, — согласился я.
Когда мы поднялись в мой номер, я указал мистеру Мбвато на самое большое кресло. Он сел, облегченно вздохнул.
— Ужасно жаркий день. Даже для меня.
— Но вы привыкли к жаре?
Мбвато осветил улыбкой мой номер.
— Да, мистер Сент-Ив. Я действительно привык к жаре.
Я сел за письменный стол, на котором стоял телефонный автомат. Мбвато положил ногу на ногу и оценивающе оглядел комнату, словно собирался купить мебель. Я же закурил, ожидая, что он заговорит первым, поскольку инициатива нашей встречи исходила не от меня.
— Я из Брефу, — вероятно, эта короткая фраза все объясняла.
— Из Жандолы, — я хотел показать, что понял, о чем речь.
Мбвато покачал головой.
— Не из Жандолы, мистер Сент-Ив, — возразил он. — Из Компорена.
— У вас там возникли некоторые осложнения?
— Еще какие осложнения, и ситуация может значительно ухудшиться, прежде чем произойдет поворот к лучшей жизни.
— Это печальное известие.
— Печальное? Почему?
— Нет оправдания человеческим страданиям. А из того, что я читал или слышал, можно понять, что людям в вашей стране приходится несладко.
— В действительности все гораздо хуже, но я пришел сюда не для того, чтобы говорить о моей стране. Меня интересует щит Компорена, который вы должны выкупить у воров по поручению исполнительного комитета музея Култера, откуда этот щит и украли.
— Вы, похоже, прекрасно осведомлены.
