— Ну ладно, — сдается Брин. — Кто-нибудь учился в школе в Саутэнде?
Все качают головами.
— Значит, месть вроде отпадает? Тия входит в кухню и садится.
— Ну, что тут у вас? — спрашивает она.
— Будем составлять списки, — сообщает Эмили.
— А-а, — говорит Тия. — Я думала, мы их и так составляем.
— Да, а теперь в списках будет прошлое, — поясняет Эмили.
— Она считает, кто-то нам решил отомстить, — добавляет Энн.
Джейми отсчитывает шесть чистых листов бумаги.
— Вот, — объявляет он. — Пусть каждый напишет дату и место рождения, девичью фамилию матери, адреса школ, города, где жил, имена и приметы братьев и сестер, имена и приметы партнеров и бывших партнеров...
— Это еще зачем? — спрашивает Тия.
— Чтобы узнать, что нас всех объединяет, — поясняет Пол.
— Может, мы все трахались с одним и тем же человеком, — говорит Эмили. — А мы и не знаем.
— Ясно, — кивает Тия.
— Нет, это вряд ли. Я никогда ни с кем не трахалась, — замечает Энн.
— Ну так сделай с этим что-нибудь, — советует Тия.
— По-моему, она правду говорит, — вмешивается Пол.
— А если это на каникулах случилось? — Тия пропускает слова Пола мимо ушей. — Вдруг все мы отшили одного и того же пляжного красавчика?
— Отпад, — говорит Эмили.
— А как насчет работы? — добавляет Брин. — Может, мы все горбатились на одного босса.
— Вариантов тьма, — заключает Джейми.
Энн соображает, не слишком ли сложна задача. Она перебирает в уме гипотезы: очень может быть, что однажды вечером они заглянули в один и тот же клуб и не помогли человеку, которому стало дурно. Или случайно увидели то, чего не должны были видеть, или купили помеченный товар. Или же просто оказались в неподходящем месте в неудачное время — на собеседовании в понедельник 6 сентября 1999 года. Так или иначе, если уж применять научные методы и искать реальную связь, следовало бы загнать биографии в базу данных и потом искать совсем уж изощренно. Мысленно Энн начинает писать программу для такой базы данных, а затем погружается в приятные грезы — как ее программу используют для международного шпионажа и еще, может, в детективных расследованиях. К своему листу Энн так и не притронулась.
Эмили подает зажаренный завтрак.
— Как ты умудряешься не толстеть от такой пищи? — удивляется Тия.
— А я ее не ем, — объясняет Эмили. — Только готовлю.
Завтрак проходит в тишине, все что-то пишут. Вскоре просят еще лист, потом еще. Энн размышляет, почему Джейми не дорожит запасами бумаги. Почти опустошив тарелку, Энн выходит из кухни. Ее раздражает запах жареного и бесит навязанная задача. Энн не любит, когда от нее чего-то требуют. Она направляется в библиотеку.
— Куда она? — спрашивает Джейми.
— Какая разница? — отзывается Тия. Библиотека умиротворяет, потому Энн туда и идет. В библиотеки никто не ходит — уж точно не крутые и не такие, кто хочет кого-нибудь подцепить. Всеобщий заговор крутизны Энн ловко использует. Стоит всех убедить, будто нечто вовсе не круто — и наслаждайся в одиночестве. Там, где крутые не бывают, можно уединиться и поплакать.
Энн сама не понимает, почему плачет. Наверное, по привычке — она вечно льет слезы, выходя из комнаты, где полно народу. Кто знает — может, ей просто не нравится, что ее насильно держат на этом острове. Но, когда она пытается перечислить, чего ей по-настоящему недостает, вспоминается какая-то ерунда: «Дома и на чужбине», вишневый шампунь, резинки для волос с собачками и крошечными бубенчиками, всякие вещи. Немного не хватает вечерних прогулок по Лондону и мыслей. А может, она от природы плакса. Товарищи по несчастью ей даже не противны. Все довольно приятные — кроме Тии, но и она ничего, если постарается.
В библиотеке четыре экземпляра «Бури». Все на английском. Энн вытирает глаза. Пока остальные на кухне с увлечением играют в экзамен, она пытается разузнать, кто их сюда привез, или, по крайней мере, кто хозяин дома. Он говорит по-английски и, скорее всего, закончил университет — конечно, если не существует иной демографической группы, которой свойственно хранить дома по четыре экземпляра «Бури». Эти «Бури» составляют весь раздел «Литература». Остальные разделы — «Философия», «Религия», «Психология», «Экология», «Политика» и «Утопии». Раздел утопий, оказывается, обширный — не только теоретические труды, но и невразумительные научно-фантастические романы.
Энн гадает, кто и зачем собрал эту библиотеку. Если коллекция складывается постепенно, в ней больше пыли и старья. Энн заглядывает в тома с классикой — в основном, современные переиздания. Еще есть несколько книг о возобновляемых источниках энергии. На одной обложке Энн с удивлением видит непонятную конструкцию с вертушкой наверху — совсем как та, что стоит возле дома. Энн просматривает аннотацию на пыльной суперобложке: это и вправду ветряк для системы электропитания.
В кухне Джейми обрабатывает поступающие на листках данные. Энн садится к столу.
— А твои записи где? — спрашивает Джейми.
— У меня их нет.
— Почему? — спрашивает Эмили.
— Лишняя возня, — отвечает Энн и начинает готовить себе клубничный коктейль.
Джейми вздымает.
— Общее у Пола и Тии — Бристоль, — сообщает он. — Пол родился в Бристоле, а Тия училась там в университете. Но если верить остальным, больше никто к Бристолю отношения не имеет.
— Я был в Бристоле, — сообщает Брин.
— Почему же не написал? — спрашивает Джейми.
— Забыл, — отвечает Брин. — Мы там всего один день пробыли. Мне тогда было лет пять.
— А я никогда не бывала в Бристоле, — говорит Энн.
— Так не пойдет, — решает Тия. — Человеческий фактор все путает.
— У троих из нас есть сестры по имени Сара, — продолжает Джейми.
— Ну и что? — спрашивает Тия.
— Просто любопытный факт. Все равно других совпадений нет.
Джейми закуривает и откидывается на спинку стула.
В кухне хаос. В раковине гора грязной посуды. На столе такая куча мусора, что Пол перемещается к задней двери, где продолжает свои изыскания в области электроники, явно забыв обо всем с стальном. Его голова в солнечном пятне, темные волосы блестят. Будто почувствовав взгляд Энн, он поднимает голову и мимолетно улыбается. Она смотрит в свой стакан, через соломинку выдувая розовые пузыри.
— Я знаю, что у нас общего, — говорит Брин.
— Что? — оживляется Эмили.
— Мы все приехали на собеседование. Может, в этом дело.
Энн заинтригована: никто и пальцем не шевелит, чтобы выжить на острове. Никто не помышляет о бегстве. Никто не играет в лидера. На самом деле она не чокнутая, а Джейми — не ботаник. Все не как полагается. Куража ни у кого нет.
— От поисков генератора ты тоже намерена отлынивать? — спрашивает Тия у Энн.
— Как и от вашей нелепой писанины... — начинает Энн.
— Ладно, — перебивает Эмили. — Мы с Энн пойдем наверх.
— Зачем? — спрашивает Энн.
— Ну, поможешь мне спальни привести в порядок.
— А я пойду искать генератор, — говорит Тия. — Кто со мной?
— Я, — отвечает Брин. — Я иду. Заодно дров наколю для камина.
