количества — из пятисот. Первый уровень — список младенцев, которые вот-вот родятся. Смотришь характеристики родителей и выбираешь, каким ребенком хочешь «быть». Первые несколько «лет» надо только решать, когда плакать или улыбаться. Потом привыкаешь к горшку — это не так просто. Подрастая, зарабатываешь карманные деньги, которые тратишь на сладости, комиксы и прочее. Но если будешь объедаться сладостями, потом заплатишь дантисту целое состояние.
— А персонаж работает, когда взрослеет? — спрашивает Пол.
— Если у него есть навыки — да. По ходу игры можно везде бывать и чему-то учиться. Например, если подружишься с хозяином видеомагазина, он в конце концов предложит тебе подрабатывать по субботам и научит обращаться с кассовым аппаратом. Но если ты к тому времени увлечешься скейтом, то от работы придется отказаться, потому что как раз по субботам соревнования. Если ты все время проводишь в школе и учишь уроки, есть шанс со временем получить ученую степень. Твой персонаж может открывать счета в банках, получать займы и ссуды и так далее. Заболев, он попадает в больницу, но государственные больницы — дерьмо, поэтому стоит в юности обзавестись хорошей страховкой. В игре получаешь деньги — их можно держать в банке или под матрасом, грабителям на радость. Еще бонусы — поздравительные открытки на каминной полке, — и штрафы — кирпичи, которыми кидают в окно.
— А если деньги кончатся? — любопытствует Пол.
— Получишь ссуду. Но если не сможешь вернуть, придется распродавать вещи.
— А если продашь все до последней табуретки, а денег не соберешь?
— Придется урезать расходы. Поискать работу получше, обратиться к ростовщику, просить милостыню. Если попрошайничаешь, пригодится какой-нибудь навык — например, если в детстве учился играть на гитаре, можно неплохо заработать. Я запрограммировала игру так, что если ты учился играть на музыкальном инструменте, дружил с определенными людьми, держал золотую рыбку, а потом тебе пришлось побираться на улицах, к тебе обязательно подойдут скауты, у которых в отряде не хватает человека. Эти эпизоды еще не написаны, я пока над ними работаю. Будут скрытые уровни. Если доберешься — заживешь, как знаменитость.
— Неплохо, — замечает Пол. — А кто выигрывает?
— Тот, кто дожил до ста лет.
— А если персонаж умирает раньше?
— Игра окончена, — отвечает Энн. — Это тяжело. Даже для меня.
— Можно здорово втянуться.
— Угу. Просто меня вдохновляла, например, «Последняя фантазия-VII». Персонажи совсем как настоящие, можно зарабатывать деньги, а потом тратить. Проблема реальной жизни в том, что денег не заработаешь, даже если хочешь. А, скажем, моя игра позволяет человеку нормально жить, хотя бы в игре — в целом, не считая отдельных эпизодов, она справедлива и разумна. Реальная жизнь совсем другая. Потому я и думала, что игра сработает. К тому же людям нравится экспериментировать и менять роли. Можно назначать себе испытания — выбрать ребенка малообеспеченных родителей и попытаться стать премьер- министром.
— Вот так ты себе и представляешь мир? — спрашивает Пол.
— Да нет, — отмахивается Энн. — Это просто игра.
— Да-да, — усмехается он. — Так я тебе и поверил. Энн улыбается.
— Я часто подумывал написать игру, — признается Пол.
— Попробуй. Это супер.
— Но ведь от этого ничего не изменится.
— А что должно измениться?
— Мир.
— Мир? — Энн смеется. — Ты хочешь изменить мир? Как?
— Перевернуть все вверх дном! Заставить людей понять... Что ты смеешься?
— Мир изменить нельзя. Им невозможно управлять.
— Наоборот! Особенно сейчас.
— Сейчас? А почему не раньше?
— Потому что есть компы. Ты же знаешь, на что они способны.
Энн хмурится.
— Знаю, но...
— Что «но»?
— Сначала — сбой в работе компьютеров, потом — в работе всей компании...
— «Гвоздь и подкова», ага, — кивает Пол. — Выкинешь к чертям гвоздь и...
— В детстве я любила этот стишок. Как там?.. Вспомнила: «Не было гвоздя — подкова пропала. Не было подковы — лошадь захромала. Лошадь захромала — командир убит. Конница разбита — армия бежит. Враг ворвался в город, пленных не щадя, потому что в кузнице не было гвоздя»[63]. Что-то в этом роде.
— Значит, ты меня понимаешь.
— Пол, еще никому не случалось выиграть битву, сломав подкову. Эти стихи — метафора того, что могло случиться, если бы победа в бою зависела от одной конкретной лошади. Но если то же самое случилось с любой другой лошадью, это еще не значит, что битва проиграна.
— Может, я пытаюсь найти тот самый гвоздь. Или ту самую лошадь.
— «КрохаБогатей»? Думаешь, эта лошадь — банки? Пол влюблен в эту девчонку. Она мыслит, точно как он.
— Ага, — кивает Пол.
— Стало быть, ты действительно хочешь изменить мир?
— Конечно, — он улыбается.
— Думаешь, другие этого хотят? — спрашивает она.
— Что?
— Нормальные люди. Твоя мать, друзья и остальные. Думаешь, они хотят, чтобы мир изменился?
— Они... не знаю, — признается Пол. — Наверное, нет.
Энн корчит гримасу.
— Им промыли мозги, — сообщает она жутковатым голосом из кинотрейлера.
Оба смеются.
— Вот именно, — кивает Пол. — Они хотят только скупать барахло. И развлекаться.
— Правильно, — подхватывает Энн. — Чтобы их развлекали.
— Не понимаю, к чему ты клонишь.
— Так может, пусть себе смотрят телевизоры, играют на компьютере и ходят по магазинам?
— Жизнь этим не исчерпывается. В ней еще кое-что есть, помимо капитализма.
— Кто сказал?
— Ты же понимаешь, что это правда, — говорит Пол. — Признайся.
— Да, но если все эти люди другого мнения, кто будет их переубеждать?
— Видимо, такие, как я.
— Как? Силой? — уточняет Энн.
— Ни в коем случае. Просвещая их. Или шокируя. Дикими выходками.
— Значит, вырядишься кроликом, и народ оторвется от экранов?
— Не все так просто, ты же понимаешь.
— На людей можно повлиять только развлечениями.
— Как это? — спрашивает Пол.
Судя по виду, Энн собирается высказать некую глубокую мысль.
Вдруг выражение ее лица меняется.
— Развлекать их. Писать для них хорошие игры. Хорошие книги. Снимать хорошие фильмы.
— Зачем? — спрашивает он.
— Потому, что и жизнь тогда станет хорошей. Кому охота жить в эпоху революций? Нам повезло родиться в век роскоши и богатства, «пуховой» туалетной бумаги, шоколадных крендельков и
