портить шутку, выдав меня Сонни с потрохами.
«Драконы» пробыли около часа, а затем умчались туда, куда они, собственно, и направлялись. Позже Ангелы не приглашали их на свои вечеринки, и мне показалось, что обе команды испытали облегчение оттого, что их встреча в «Эль Доб» прошла так гладко. Судя по всему Ангелы вообще забыли о существовании «Драконов», как только те скрылись из виду. Привычная для «Эль Эдоб» суета возобновилась… знакомая пивная скукотища, рев музыки хонки-тонк из автомата, приезжающие и уезжающие байки, разлетающиеся по столу для игры в пул шары, и хриплая, резкая, изобилующая повторами болтовня людей, которые так много времени провели вместе, что могли расправляться со скукой одним-единственным способом — упиваясь до зеленых чертей и полной потери рассудка. Сонни уехал, как обычно, рано, и, когда он садился на свой черный «спортстер» на парковке, я вспомнил о «Драконах» и спросил, чем объяснить их дружеские отношения с Ангелами. «Да на самом деле мы не так уж и близки, — ответил Баргер, — и, пока я президент, сердечными друзьями нам не бывать. Но они не похожи на большинство ниггеров. Они нашего поля ягода».
Больше я никогда не видел «Драконов» в «Эль Эдоб», но остальных негров, заявлявшихся в паб, ждал совершенно другой прием. Однажды вечером, на выходные в конце августа, в бар зашли четверо. Всем было за двадцать, одеты в спортивные куртки без галстуков, а один из вошедших был настолько большой, что едва протиснулся в дверь, — почти семь футов ростом, и весил он где-то фунтов двести пятьдесят или триста. Бар был забит до отказа, но эти четыре негра нашли какой-то свободный закуток, и верзила завязал судя по всему дружескую беседу с Доном Мором, фотографом, который только что получил титул «Почетного Ангела». Остальные «отверженные» проигнорировали вновь прибывших, но через полчаса Мор и черный Голиаф начали материть друг друга. Предмет их ожесточенного спора так и остался тайной, покрытой мраком. Позже Мор рассказывал, что по ходу их беседы купил «большому ниггеру» два пива. «Затем он заказал еще одно, — объяснял Мор, — и я сказал ему, что буду последним мудаком, если за него заплачу. Вот и все, что случилось, старый. Он напрашивался на неприятности, как только сюда зашел. Когда я сказал, чтобы он сам купил себе это чертово пиво, так как я заплатил за первые два раунда, он стал насмехаться — и я пригласил его выйти со мной подышать свежим воздухом».
Пока до остальных Ангелов дошло, что назревает драка, двое уже приняли боевые стойки на парковке. Но к моменту обмена первыми ударами место поединка было уже окружено плотным кольцом зрителей. Мор налетел на своего огромного противника без лишних предисловий, резко бросился вперед и со всей силой ударил негра по голове — на этом драка закончилась.
Негр, не видя ничего перед собой, дернул рукой, и в ту же секунду на него обрушились все остальные. Ему одновременно вломили и в живот, и по почкам. На его голове — живого места не осталось… Один из его друзей рванул было на выручку, но наткнулся на каменное предплечье Тайни и грохнулся, потеряв сознание. У оставшихся двоих хватило сообразительности, чтобы смыться. Монстр отшатнулся на мгновение назад, затем ринулся вперед, все еще размахивая руками, пока ему не вмазали сбоку и отправили в легкий нокаут. Трое «отверженных» попытались схватить его, но он вырвался и, как слон, ворвался в бар. Глядя на него, нельзя было сказать, что он получил серьезные травмы, но из нескольких небольших порезов шла кровь, и, после града ударов, обрушившихся на него со всех сторон, он не мог ориентироваться в пространстве. Его снова сбили с ног, но он быстро поднялся и облокотился об автоматический проигрыватель. До этого гигант был движущейся, стремительно бросающейся из стороны в сторону мишенью. И только двум или трем Ангелам удалось крепко его ударить. Но сейчас его загнали, как зверя. Около пяти секунд ничего не происходило. Негр отчаянно вертел головой, пытаясь найти свободный проход, чтобы выскочить наружу, но взметнувшийся чуть ли не от самого пола крупнокалиберный кулак- бомба Тайни засветил ему в левый глаз. Он рухнул на автомат, разбив стеклянную крышку, и осел на пол. На какое-то мгновение казалось, что все — он готов, но после шквала ударов сапогами по ребрам негру удалось опрокинуть одного из нападавших и подняться на ноги. Он не успел как следует выпрямиться, как Энди, один из самых слабых и молчаливых из Ангелов, засветил ему в правый глаз бешеным ударом ногой, который мог проломить череп любому нормальному человеку. На этот раз чернокожий насмешник отключился по-серьезному, а Сонни схватил его за воротник и повалил на спину. Каблук сапога врезался негру в рот. Он был совершенно беспомощен, его лицо залито кровью… Однако избиение продолжалось. Наконец Ангелы выволокли его наружу и бросили лицом вниз на парковке.
Первая полицейская машина приехала сразу же после окончания побоища. Две другие выскочили с разных сторон, затем подъехал воронок и наконец «скорая помощь». Ангелы настаивали, что огромных размеров пострадавший вытащил нож и его было необходимо обезвредить и обезоружить. Копы посветили вокруг своими фонариками, но никакого ножа не обнаружили. Негр был не в том состоянии, чтобы что-то отрицать, хотя очухался почти мгновенно и смог дойти до машины скорой помощи. Все происходящее, похоже, устраивало полицию, по крайней мере на момент их пребывания у «Эль Эдоб». Они сделали несколько записей и предупредили Сонни, что пострадавший может выдвинуть обвинения, когда выйдет из шокового состояния, но мне показалось, что они считали дело уже закрытым… Настоящее правосудие восторжествовало.
Дело об этом избиении никогда не рассматривалось в суде, но оно привело Ангелов в чрезвычайно возбужденное состояние. Они серьезно забеспокоились, т.к. ни на минуту не сомневались, что ниггеры попытаются отплатить им той же монетой. И в следующий раз они уже наведаются сюда уже не вчетвером. Ха, вчетвером… К чертям собачьим! В следующий раз грянет массированный ответный удар. Скорее всего они нападут безлунной ночью… дождутся время закрытия, надеясь захватить Ангелов пьяными и беспомощными… и затем сделают свой ход. Тоскливый неоновый покой на Четырнадцатой улице будет неожиданно нарушен зловещим пересвистом. Потные черные тела, волна за волной, отхлынут от командного пункта в «Догги Дайнер» на Восточной Двадцать Третьей, в молчании двинутся по улицам к своим позициям по всей линии фронта, примерно в четырехстах ярдах от «Эль Эдоб». Затем прозвучит разбойничий призывный свист, и первая волна ниггеров помчится, словно свора дьяволов в преисподнюю, через Восточную Четырнадцатую, игнорируя красный свет, и обрушится на Ангелов, размахивая своим первобытным, самодельным оружием.
С момента инцидента с Большим Ниггером прошло уже много времени, но каждый раз при разговорах с Ангелами они снова и снова убеждали меня, что пробку вот-вот выбьет из горлышка бутылки. «Мы точно знаем, что это произойдет в субботу вечером, — скажет мне Сонни. — Нам уже настучали». Я уверил его в своем желании оказаться рядом с ними, когда нападение произойдет. Все случилось так, как я говорил.
Несколькими месяцами раньше я бы посмеялся над всей этой историей, как над своего рода путанной-перепутанной подростковой галлюцинацией… но я провел большую часть этого лета в пьяно- кровавых, блядско-драчливых кабаках Восточного Окленда, и мои представления о реальности и о животном начале, заложенном в каждом человеке, претерпели серьезные изменения.
Конец лета. Вечер под выходные… Я вылез из своей машины на парковке в «Эль Эдоб». Кто-то окликнул меня пронзительным шепотом, и я кивнул компании Ангелов, стоявших у дверей. Шепот послышался вновь, но никто из тех, кого я мог видеть, не произнес ни слова. Потом до меня дошло, что кто-то копошится на крыше. Я посмотрел наверх и увидел голову Сонни, который выглядывал из-за большого выступа. «Сзади заходи, — прошипел он. — Там есть лестница».
На задворках, за огромной, сваленной как попало, кучей ящиков, я разглядел-таки двадцатифутовую лестницу, ведущую на крышу. Я вскарабкался наверх, и обнаружил лежащих в углу Сонни и Зорро. В завалах обрезков толя байкеров почти не было видно. Сонни был вооружен AR-16, новейшей винтовкой американской армии, а Зорро держал в руках карабин M-1. Между ними на крыше штабелями были сложены патроны в коробках и обоймах, рядом лежал фонарик и термос с кофе. Они сказали, что ждут появления ниггеров. Так складывался вечер трудного дня.
Однако их предчувствия не сбылись — но Ангелы с месяц держали вооруженных охранников на крыше в «Эль Эдоб», пока окончательно не уверились в том, что ниггеры запуганы до смерти. Однажды днем, в самый разгар напряженности, Баргер и пятеро Ангелов поехали на своих байках на стрельбище в Альмеде, держа за спинами ружья, стянутые ремнями. Они выбрали дорогу, проходящую через центр Окленда. Телефон полиции разрывался от сообщений о вооруженном до зубов патруле Ангелов, проследовавшем на юг через центр города. Но полицейские не могли ничего сделать. «Отверженные» выставили свои незаряженные ружья напоказ и соблюдали ограничение скорости. Они чувствовали
