медленно сдавливал узел галстука. Глаза Луценко вылезли из орбит.
В ту секунду, когда старый вымогатель уже прощался с жизнью, Стерн ослабил хватку и отступил назад.
— Ну вот, вижу, теперь мы обо всем договорились, — ухмыльнулся Стерн. — Сразу бы так.
Луценко перевел дух. Ноги еще тряслись, но он понял, что самое страшное уже позади. Он полез за платком, чтобы вытереть нос.
В эту секунду Стерн снова притянул старика к себе, ухватив за лацканы пиджака, отодвинул его в сторону, освобождая дорогу. Затем развернул хозяина на сто восемьдесят градусов и резко оттолкнул от себя. Луценко, словно крыльями, взмахнул руками, но не смог устоять на ногах и полетел в угол комнаты. Спиной повалил китайскую ширму, порвав материю. Очки сорвались с носа, отлетели под стол.
Через минуту Стерн вышел на улицу и неторопливо зашагал к метро «Таганская».
Для телефонного разговора с Зурабом нужно найти подходящее место. Стерн решил, что Пушкинская площадь подойдет идеально. Вокруг полно офисов, магазинов, а стало быть, полно людей с мобильными телефонами. Весьма вероятно, что рабочая частота телефона Елены Юдиной совпадает с частотой одного из мобильников, хозяин которого обретается где-то поблизости. Значит, звонок Стерна трудно засечь.
Сев на лавочку возле «Макдоналдса», Стерн огляделся по сторонам, включил мобильный телефон. Через минуту он услышал в трубке голос Зураба.
— Я остался без денег, — сказал Стерн вместо приветствия.
— Что значит «без денег»?
— Денег нет. Я своими глазами видел, как твоего посыльного с кейсом увезли на «скорой помощи». Все произошло средь бела дня на улице. Да, сейчас он в больнице, ясно?..
— Черт знает что!
— Вечером я пошел к тем ребятам, которые приготовили посылку с игрушками. Мы не смогли договориться, не сошлись в цене. Да и денег у меня не было, чтобы с ними рассчитаться.
— Эту новость я уже знаю. Читаю московские газеты в Интернете.
— Но посылку я все-таки забрал.
— Забрал? — переспросил Зураб. — Ну, хоть тут хорошо. А Пискля сделал, что его просили?
— Сделал. Я только что от него.
— Он жив?
— Жив, — усмехнулся Стерн. — Запомни мое новое имя, чтобы оформить посылку: Заславский Юрий Анатольевич.
— Записал, — ответил Зураб. — Что еще?
— У меня по-прежнему нет помощника.
— Но есть адрес верного человека. На него можешь рассчитывать, как на себя самого.
— Сегодня же его навещу. Ты поможешь с деньгами?
— Сомневаюсь. Вряд ли я смогу убедить наших спонсоров снова сделать взнос в кассу. После того, что случилось на юге, наши акции сильно упали в цене. Не все верят в успех. Но аванс за твою работу уже переведен куда надо. Об этом можешь не беспокоиться. Если хочешь, проверь.
— Проверю, — пообещал Стерн. — Перезвоню через пару дней. Пока.
Москва. Мясницкая улица. 29 июля
Дверь коммунальной квартиры на последнем, восьмом, этаже дома дореволюционной постройки открыла женщина в замызганном халате. Руки ее были мокрыми и красными. До лестничной площадки долетал звук льющейся из крана воды. Видимо, хозяйка стирала белье в ванной комнате, когда Стерн позвонил в дверь.
— Мне нужен Станислав Утехин, — сказал Стерн. — Я по срочному делу из совета по...
Женщина даже не дослушала, махнула рукой в дальний конец коридора:
— Последняя дверь.
Стерн прошел вдоль длинного полутемного коридора, остановился перед самой дальней дверью, постучал.
— Открыто.
Стерн потянул за дверную ручку, вошел. Одна створка большого окна была распахнута настежь. Ветер колыхал белые тюлевые занавески.
По правую сторону от окна на разобранном диване лежал мужик лет тридцати пяти, хозяин холостяцкой берлоги, который, видимо, только что проснулся. В желтой майке, по пояс закрытый скомканным одеялом, он привалился спиной к подушкам. И сладко зевал.
— Чем обязан?
Оставив вопрос без ответа, Стерн бегло осмотрел неопрятную, давно не убиравшуюся комнату. Шкаф, старый телевизор «Рубин», на стене книжные полки, забитые детективными романами. В углу три пары разборных гантелей, двухпудовая гиря и небольшая штанга. На цепи к потолку подвешена боксерская груша.
Стерн подошел к дивану, придвинул стул, сел.
— Ты Стас Утехин?
— Ну, — мрачно кивнул мужик. — Документы, что ли, показать?
— Не надо. Я друг Зураба. Ты мне нужен.
Сонливость с хозяина как рукой сняло. Он заволновался, пригладил ладонью короткие черные волосы, привстал с подушки. Потянулся к тумбочке, вытащил из пачки сигарету и прикурил.
— Я ждал. — Мужик глубоко затянулся. — Я готов, я в хорошей спортивной форме. Тренируюсь каждый день. Боксирую, железо качаю. Только... Ты должен знать...
— Ты о чем? — не понял Стерн.
Стас откинулся на подушки, сдернул одеяло. Вместо правой ноги Стерн увидел культю.
— Как это случилось?
— Автомобильная авария. Раздробило кости чуть выше колена. Врачи не смогли спасти ногу. Но это ничего...
Утехин потушил окурок в пепельнице. Подобрался к краю дивана, заглянул под него, вытащил протез. Живо пристегнул его к культе, поднялся. Прошелся до двери и обратно. Встал под люстрой и попрыгал. Затем снова прошелся по комнате.
— Видишь, протез как родная нога, — сказал он. — Я тренировался. Я не лежал на диване. У меня образовалась мозоль, поэтому я практически не чувствую боли. Я давно забыл о костылях и хожу даже без палки.
— Когда? — спросил Стерн.
— Что «когда»?
— Когда это случилось?
— Десять месяцев назад. Но теперь я ничем не хуже здорового человека. Я каждый день тренируюсь, поднимаю штангу... Стреляю с обеих рук. Владею любым оружием.
— Можешь не продолжать, — покачал головой Стерн.
— Когда я иду по улице, никто не замечает, что я без ноги.
— Ты должен был об этом сказать, когда тебе звонили из Варшавы. Почему ты не сказал, черт побери?
— Мне нужна работа. Ну, со мной случилось несчастье. Так что же мне, в гроб ложиться и подыхать?
Стерн встал со стула, дошел до двери, дернул за ручку и вышел в коридор. Утехин пару секунд стоял посредине комнаты под люстрой, потом бросился вдогонку. Он нагнал Стерна в прихожей, схватил за рукав пиджака.
— Послушай, послушай...
Стерн остановился. Стас показал пальцем на велосипед «Украина», висящий на стене.
— Я даже могу ездить на велосипеде. Ведь я же работал...
