производством гадостей он убивает в себе личность.
За месяц работы наш спецназ стал чуть более любопытным соперником для “чудес природы”, как кликали гадов пышные консервные дамочки. Однако отличились мы, в основном, на уровне мелкого вредительства. Где кладку яиц выудим, где молодняк накроем, если вовремя гражданин обеспокоится помутнением мозгов и потихоньку звякнет нам. Впрочем, недолго нам оставалось подличать — покуда матка не отвыкнет “метать икру” на стороне. А вот “лежбища” и “охотничьи угодья” у гадов скромнее не стали. На этом фронте борьба велась вничью. Только мы выбьем гарнизон из какого-нибудь старинного их удела, сразу отряд монстров перебирается в место, где раньше они считались сказками и инсинуациями. Похоже было, что гады даже раздували сферу приложения своего коллективного разума. Принялись калечить предприятия и институты, которых раньше в упор не видели. Наверное, проводили профилактические работы там, где чудилась им опасность. Перестраховывались, что ли — во многих стенах мысль еще не ночевала. Впрочем, гадам можно доверять, они же обоняют эти самые предательские субэлектронные волны. А Федянин считал, что противник просто задирается, показывая, что он плюет, чихает и мочится на все наши усилия.
А наши усилия, что касается “спорных территорий”, были примерно таковы. Есть, допустим, у нас на примете здание, где раскидываются курени нынешних гуннов, значит, выставляем там пост. Сидим в фургоне неподалеку, прислушиваемся. Контрольные наши системы уже потоньше стали — научились, наконец, очищать сигналы от всякого дерьма, в смысле, от помех, напускаемых монстрами. И датчики- передатчики теперь не так-то просто засечь, потому что меняют они по спецкоду несущую частоту. Только монструшки как следует засветятся где-нибудь, забойщик с помощью пожарной лестницы вламывается в самое дикое место, то есть в окно нужного этажа и начинает зарабатывать очки.
В тот сентябрьский вечерок с киношными эффектами умирало лето. За забором наяривал казачий хор: “Черный ворон, что ты вьешься…”. Мы укрывались в фургоне на заболоченной территории третьего петербургского университета, что сбоку от Казанского собора, исполняли тему “козла”, в полтона постукивая по столу костяшками. Нас было трое: правый сигнальщик-электрик-командир, левый сигнальщик-химик-радист и простой забойщик, то есть я. Еще и пожарная машина с лестницей. Студентами здесь давно не пахло, они съехали в загородный кампус, вовремя унесли задницы. Вместо юнцов несколько лабораторий, складов, вычислительный центр и гады, нуждающиеся в радости человеческого общения. Мы им должны помочь. Вчера робот лазал в кое-какие щели и установил там подслушивающую- поднюхивающую аппаратуру. Теперь знаем, когда новоявленные самураи переходят границу.
В час ночи “забибикал” третий этаж главного корпуса. Затарахтела пожарная машина, я на лестнице въехал, как ангел, прямо в окно, и мазер-глушак не забыл включить, для начала все вроде грамотно. Сразу за подоконником в коридоре приятная встреча — адская семейка, матка и ее три мужа с зажатыми в ручках сперматофорами. Их попытки сделать мне больно были неудачны. Я перешпокал всех, как персонажей своего почившего охотничьего аппарата. Считайте, что за него тоже мстил. Конечно, я им испортил приятное времяпровождение, но сексом пробавляться здесь было так же неуместно, как и на партсобрании. Чуть правее от того лобного места, где случилась экзекуция (не люблю, честно говоря, побеждать), на план-карте центр компьютерной обработки. У кого-то компьютеры, а у меня на пеленг- экране там жирная клякса расположилась. Я красиво, как в фильме про бесчинства карателей, выбил дверь, ворвался — кому здесь выписать? Но вокруг ни тела, про душу уж я молчу. Впрочем, пыхтят несколько блоков вычислительной машины “Джониван”, они же фонят и пачкают мне картинку. Я зачем-то распечатку с принтера снял, которая сразу не понравилась. Какой-то безымянный соратник Никанора дня три назад запустил задачу и исчез, наверное, отправился по его стопам. Машина рассчитывала траектории мутационных изменений по методике Файнберга.
На дисплее по моей просьбе показался забавный пузатый монстрик-гид и вдруг начал рассказывать о домашнем задании Родиона Михайловича. Про те самые магнитные ловушки в защечных мешках. Мол, мешки скоро пойдут на повышение, станут преобразователями и накопителями энергии субэлектронных волн. Я просил поподробнее про такие волны. Монстрик откликнулся проповедью, дескать, каждый живой и не совсем живой предмет — это стяжка (он сказал хуже — концентратор) замкнутых волн. Разомкни, так сказать, круг, и концентратор “потечет”, передаст свое напряжение другим точкам интенсивности. Я тут врубился и поинтересовался у лектора, не его ли приятели-гады “утечку” устраивают. Он слегка возмутился, заявил, что Гады (с большой буквы) такими вещами не занимаются, это-де “работа для клерков”. Я так понял, что он имел в виду двуногих сосальщиков, родионов-дуевых. Монстры, продолжил гид-гад с улыбочкой, давно научились подключаться к уже раскрывшимся системам, чтобы выведать чего- нибудь новенькое. Ага, про антенны еще Никанор заикнулся. Ну, и под конец бутафорный монстрик сделал шажок вперед, подкинул стоящие сведения. Скоро-де защечные ловушки гадов, согласно рассчитанной траектории эволюции, примутся превращать длину субэлектронной волны в частоту — хоть чушь, но за неимением лучшего приходится всему верить. Согласно пророчеству, любители остреньких ощущений вскоре смогут ознакомиться с бедовым явлением, которое назовется бегущий огонь, или по-привычному, шаровая молния животного происхождения.
Очень хотелось бы побеседовать с автором программы, если он жив или хотя бы здоров, а пока расстроенная рука в кольчужной перчатке отключила надменно витийствующего монстра и потянулась к холодильнику. Правильно делает, что не отстает, вкалывает наряду с “Джониваном”, лелея в себе заначенное истинным доброжелателем пивко. Раздавим банку, война и это спишет. Откупорил, задрал забрало, потянулся, а контрольная система вдруг долбанула мне по маковке: “Показания датчиков: внимание, всплеск активности на участках 5-02, 5-03”, и давай на экране размазывать кляксы, символизирующие электрическую опасность. Летят кляксы, как черти, сквозь стены и перекрытия. По старой привычке качнулся во мне лазутчик-гном, но только ткнулся в пространство над головой, как стало ему так больно и светло, что он, скуля, забился в угол. Я прикрылся щитом, погрозил пушкой потолку, из которого вынырнет хана.
Эх, тикать надо было, а не пополнять багаж знаний. И вот, в унисон с криком измерителя: “Взрывное изменение поля…” вспышка над башкой. Светофильтры успели отозваться, но я слегка замандражировал — никто там случайно ядерную бомбу не швырнул ли? Мой верный товарищ гном раньше меня врубился, узнав новинку сезона — “бегущий огонь”. И как серфингист, оседлав волну, должно быть, ту самую сверхдлинную, проскочил сквозь боль, ослепление и ворвался в темный погреб гадского сознания. Увидел оттуда меня ненавидящим взглядом монстра, с вывороченными наизнанку всеми клеточками — пеной на воде. Навстречу ей шуровала свора разъяренных горящих точек. Прежде чем вражеский погреб выкинул его вон, гном заставил гада сделать втяжку, прокачать волну сжатия назад.
Шаровая молния прилипает к потолку, но тут же другие злые огоньки делают заходы на меня. Я тикаю, участвую в настольном беге и скачках через стулья, направления эвакуации особенно не выбираю, оказываюсь в узком помещении типа кишка, какой-то замусоренной подсобке. Прессинг продолжается, кишка начинает светиться и исчезать в классическом синем пламени, причем с двух сторон. Ну, думаю, нет причин для грусти, просто жизнь не удалась, в следующий раз все наладится, а сейчас я с разбега сигаю в этот свет и дальше по этапу в райскую зону. Красиво скопытиться не запретишь! Но вижу, надо повременить, потому что на глаза попадается скрепленный замком стальной люк мусоропровода. Всаживаю гранату в него, едва резанули осколки по щиту, бросаюсь на выход из надоевшей ситуации вниз головой. Только успеваю крюком тросового механизма уцепиться за края получившейся дыры.
Мусора на дне было столько, чтоб погрузиться по талию. Идеальное гнездо птеродактиля, где вы, учитель зоологии и дети с экскурсией? То, что отбросы сухие, несколько меня смутило, а потом обстановка прояснилась — трусливые люди давно зацементировали мусорную камеру снаружи. Стрелять в стенку не стоит, меня разнесет в первую очередь. А наверху вот-вот друзья примутся мутить своими пятками огненную воду. Я стал рыть, я рыл дерьмо носом, добираясь до решетки, через которую стекает жидкая дрянь. Вот, наконец, я одолеваю мусор; железяка в моих руках-клешнях, выдергиваю секцию. Вверху становится чересчур солнечно, поскорее отбросив гордость и тому подобное фуфло, соскальзываю вниз, как рыбка в ведро рыбака.
Там проходило отнюдь не высохшее, а вполне полноводное русло канализации, я начал купаться в ливневых, фекальных стоках и прочих отходах от доходов. Где обязаны барахтаться и ловить полный кайф всякие Пентастоматида, Тардиграда, Леписматида и прочие гады с красивыми женскими именами, пресмыкаюсь и членистоножествую теперь я, вернее, бреду на сильно согнутых. Снизу хлюпает, сверху
