собой.
— Дворянин! — ответил гость, вскинул голову и с независимым видом прошел следом за слугой в хоромы…
Демидов встретил неожиданного жениха в кабинете.
— Стой тут! — крикнул хозяин переступившему порог чиновнику и указал место посреди горницы.
Небрежно одетый, шлепая туфлями, Прокофий неторопливо обошел вокруг молодого человека. Глаза Демидова словно околдовали чиновника, его пронял жуткий холодок.
Осмотр был длительный, молчаливый. Наконец хозяин прервал молчание.
— Дворянин? — спросил Он.
— Имею честь им состоять! — с учтивым поклоном ответил ранний гость.
— Холост? — не спуская пронзительных глаз, Демидов пытал чиновника.
— Точно так! — подтвердил тот.
— На смотрины пришел? — опять спросил Демидов, и по его тонким губам мелькнула усмешка.
— Имел счастье прочитать ваше извещение, — с трепетом признался жених.
— А коли так, кланяйся, чернильная душа, да в ноги! Проси!.. — сразу вспылил Прокофий и, схватив со стола костыль, огрел им по спине гостя. — Усердней проси! — кричал он. — Ну?..
— Век буду благодарен. Помилосердствуйте!.. — ежась от ударов, лепетал насмерть перепуганный чиновник. — Осчастливьте рукой вашей дочери.
Прокофий еще раз огрел костылем молодца по хребту.
— Каков! Костист, бестия!.. — скривил в лукавстве губы Демидов. — Терпелив!..
Он приблизил свое морщинистое скопческое лицо к глазам гостя и ехидно спросил:
— Ты, сударь, может, образумишься? Каково будет, если испытанное только что обхождение от богоданного батюшки частенько повторится?
Не вставая с колен, молодец бухнулся в ноги Прокофию:
— Ваша светлость, век готов претерпевать от вас муки, только сделайте человеком!
Покорность и выносливость жениха обезоружили Демидова. Он наклонился к поверженному и схватил его за рукав.
— Ну, хватит! Вставай, что ли! Идем к невесте! — Хозяин довольно захихикал, захлопал в ладоши.
Из сеней прибежал Охломон и вытянулся в струнку у притолоки.
— Светильник сему дурню, пожелавшему обрядиться в семейный хомут! — указал он перстом на молодца.
Слуга принес взятую от икон лампаду и вручил ее гостю. Бледное пламя затрепетало в голубом сосуде и матовым светом озарило лицо молодого человека.
— Се жених грядет во полунощи! — засмеялся Демидов и поманил молодца пальцем. — Следуй за мной, чернильная душа!
Настенька еще почивала в постели, когда веселый крик сумасбродного отца разбудил ее.
— Вставай, живей вставай, ленивица! — истошно закричал отец. — Глянь, какого женишка обрел тебе!
По горло укрывшись атласным одеялом, невеста испуганно зашептала:
— Папенька! Батюшка, побойтесь вы бога! Стыд какой…
Благовоспитанный молодой писец стоял у порога, скромно потупив глаза. Девушка быстрым взглядом окинула его и заметила высокий чистый лоб и широкие плечи. Свежее румяное лицо молодого человека, его скромность тронули слабое сердце Настеньки. Она метнула на него ободряющий взгляд.
Демидов захихикал.
— Ну как, добра невеста? — спросил он игриво, и его сумасшедшие глаза загорелись шальным веселым огнем.
Жених склонил голову.
— Ну, коли так — быть свадьбе! — приплясывая, выкрикнул Прокофий. — Ой люли- люлешеньки!..
Глядя на кривлянье бесноватого хозяина, гость мысленно ограждал себя крестным знамением. «Да воскреснет бог и расточатся врази его!..» — про себя шептал жених, ограждаясь от чертовщины. Но тут заводчик стал строг, нахмурился.
— Только помни, чернильная твоя душа, — пригрозил он пальцем жениху: — Приданое за сей девой ох как невелико!..
— Папенька, постыдитесь! — закричала из-под одеяла невеста.
— Молчи, поперечница! Демидовы — прямой народ и все сразу выкладывают начистоту! — пригрозил отец и вытолкал жениха за дверь. — Иди, иди, хватит смущать благородную девицу!..
Так и повенчал свадебкой-скороспелкой Прокофий Акинфиевич свою дочку со случайным женихом. Однако молодой департаментский писец из обедневших дворян Сергей Кириллович Станиславский держался в отношении своего тестя человеком почтительным, скромным. Брак, вопреки ожиданиям, оказался счастливым. Настенька была довольна своим мужем.
Но Демидов никак не мог угомониться. С выдачей замуж последней дочери в его хоромах меркла жизнь. Не находилось у хозяина больше сил на озорство. Все же он решил допечь тихого и покорного зятя. Он составил на детей завещание, по которому дочери Настеньке назначал приданого денег лишь 99 рублей 99 8/9 копейки.
Сергей Кириллович и тут не отступился от влюбленной в него Настеньки. Он терпеливо ждал от «богом данного» батюшки других подарков.
Но вместо них отец прислал дочери наставление, в котором поучал ее благонравию и скромности.
«Настасья Прокофьевна, — обращался Прокофий к дочери. — Прошу тебя, живи весело, не кручинься.
Благодари господа за все. Не проси его ни о чем. Он устроил и устроит все полезное. А только всечасно проси, дабы не лишил милости своей. От кручины умножаются разные болезни, помешательства разума, прекращение жизни и всякое неустройство.
Не будь спесива, самолюбива и жадна.
От спеси люди от тебя отстанут, от самолюбия потакать тебе будут, что тебе приятно будет, и введут тебя во всякое дурачество и неистовство. Не сердись, кто о неисправностях твоих встречно говорить будет. От жадности все потеряешь.
Не перенимай нынешних роскошей.
Живи умеренно, не скупо, да и не чванливо. Роскошь столько льстива, как бы в зеркало поглядеться, а после будет печально. Помни, как я живу. Вместо роскоши помогай недостаточным, а других ласково довольствуй. Не гнушайся, не пересмехивай и не переговаривай. Бедных или щеголей, которые потеряли свой хлеб, рассказов их потакай с сожалением, дабы не расклевить кого, а от них не перенимай. Кто бы тебе о щегольствах представлял, поблагодари, да что лишнее не исполняй, а ежели вдругорядь осудит, скажи: батюшка не велел.
Кто тебе полезное и благопристойное к жизни учить будет, таковых люби, благодари и почитай их со всякой искренностью, и тако привыкнешь и добра будешь. Помни, что господь сотворитель всего глобуса и движения есть. Не перенимай, будто господа нет и будто все натура да летучий разум хранит, да не исполняет наши дураческие и спесивые неблагодарности.
Желаю благополучия и с мужем, от меня ему поклонись. Отец твой приписует божию милость и благословение, ежели сего наставления не погнушаешься. Прокофий Демидов».
Но и тут Сергей Кириллович — тихий и покорный зять Прокофия — смирился. Друзья и сослуживцы его посмеялись над ним:
— Надул-таки тестек! Сбыл товарец — да в сторону!
