смог войти и не решился вызвать спасательную шлюпку…
– Спасательная шлюпка не персональная служба такси, Люк. Если ты собираешься задержаться в Брумхилле, придется завести собственный катер, – предложила она.
Но не для того, чтобы с его помощью проникать в Павильон.
– Возможно, я так и сделаю. А пока что я вернулся сюда и оставил записку.
Он помолчал, явно ожидая от нее какого-то ответа, но сейчас было не лучшее время признаваться в том, что его записка вместе с цветами лежит в мусорном ведре. Так или иначе, у тебя была интересная ночь.
– Несомненно. А когда я вернулся домой, то обнаружил, что Мелани куда-то исчезла, наверняка с Энди. Поэтому я хочу получить его адрес, Физз. Пожалуйста.
– Не думаю, что это хорошая идея. Предположим… Ну, предположим, ты обнаружишь, что они…
К счастью, ей не пришлось произносить это вслух.
– Надеюсь, что нет, Физз, иначе тебе придется искать нового ведущего. Ты не сможешь защитить его. Я не отстану от тебя, пока ты не дашь мне его адрес.
Было ясно, что он не шутит.
– Хорошо, но я поеду с тобой. Несмотря на твое мнение об Энди, он слишком ценный сотрудник, чтобы бросаться им.
Тогда мы возьмем твою машину, и я смогу отпустить такси. Я немного устал, чтобы вести машину. – Он неожиданно широко улыбнулся. – Собирать подснежники – чертовски трудное занятие. Физз не улыбнулась в ответ.
– Машина нам не понадобится. Энди живет за углом.
Они молча прошли по улице, потом повернули за угол. Физз остановилась перед недавно построенным многоквартирным домом.
– Это здесь. Квартира номер пять. Люк смотрел на фасад, явно не испытывая большого желания входить внутрь.
Это смешно, Люк.
– Я начинаю понимать твою точку зрения.
Тем не менее он угрожающе прищурил глаза, увидев Мелани и Энди, идущих по улице рука об руку, склонив друг к другу головы и весело смеясь над чем-то.
– Люк! – радостно вскричала Мелани, увидев его. Ее лицо просияло. Она высвободила руку, за которую ее держал Энди, подбежала к Люку и обняла его. – С тобой все в порядке? Что случилось на фабрике?
– Буря в стакане воды. Ничего серьезного, – сказал он, слегка встряхнув ее за плечи. – Самым худшим было приехать домой и не найти тебя там.
– Мне стало скучно одной в этом огромном доме после того, как все разошлись. Когда Энди позвонил и спросил, не хочу ли я выпить чашку чая с его мамой, я с радостью согласилась. Я не думала, что ты будешь возражать. Я обо всем написала в записке, – объяснила Мелани с легким укором.
– В какой записке?
– Я оставила ее на кухне на видном месте. О Господи, ты ведь, наверное, не заходил на кухню, – с комическим ужасом воскликнула она.
– Он не считает кухню достаточно важным местом, – негромко вставила Физз.
Люк бросил на нее резкий взгляд, затем снова повернулся к Мелани:
– Когда ты вернешься домой?
– К десяти. Мы взяли напрокат фильм, чтобы посмотреть на видео. А ужин закажем на дом, – сказала Мелани.
Она похожа на девочку-подростка, которая просит у отца разрешения прийти домой позже обычного, подумала Физз. Но ей не хотелось вникать в подробности их взаимоотношений.
– Вы нашли подснежники? – спросила Мелани, повернувшись к Физз.
– Подснежники?
Физз посмотрела на Люка, но он сделал вид, что какой-то предмет далеко в море полностью приковал его внимание.
– Я не смогла усидеть дома, когда на улице был снег, – объяснила Мелани. – Энди сказал, что снег быстро растает, и так оно и вышло, – с грустью сказала она. – Клаудия пошла вместе с нами, и мы нарвали кучу подснежников. Она сказала, что занесет их вам по дороге домой.
– Да, она занесла. Спасибо.
И не сказала ни слова. Наверное, она видела записку Люка… Вот зараза! А Люк…
Мелани нетерпеливо потянула Энди за рукав.
– До завтра, Физз.
Люк сурово взглянул на Энди.
– В десять часов. Не опаздывать.
Он постоял, глядя, как они скрылись в подъезде дома.
– Чай с его мамой! Ты можешь в это поверить? – спросил он.
– А почему бы нет? Вряд ли можно ожидать от девушки, что она будет сидеть дома всецело в твоем распоряжении.
– Я этого и не жду. Просто Энди немного старше, чем ее обычные приятели, – признал он.
При этих словах Физз усилием воли подавила истерический смех. Люк посмотрел на нее с удивлением.
– Когда я вернулся домой и увидел, что дом пуст, у меня в голове все смешалось… Я решил, что он увез Мелани еще прошлой ночью.
Люк вполне этого заслуживал, ехидно подумала Физз.
– Ну, хорошо, ты устал и, наверное, проголодался. Ты что-нибудь ел сегодня?
– Не помню. Какие-то бутерброды утром.
– А сейчас уже половина седьмого, – сказала она, раздраженная неспособностью мужчин позаботиться о себе. – Пойдем. Я приготовлю тебе что-нибудь поесть.
Это лучшее предложение, которое я слышал за целый день.
Это единственное предложение на сегодня, – сказала она. – А потом я отвезу тебя домой.
Через пять минут она открыла дверь своей квартиры, зажгла газовый камин в гостиной и сбросила куртку по пути на кухню.
– В этом шкафчике есть бренди, – сказала она. – Честно говоря, у тебя такой вид, что тебе стоит выпить немного.
Но Люк проигнорировал ее не слишком любезное предложение. Вместо этого прошел следом за ней на кухню, уселся на табурет и стал смотреть, как она разбивает яйца в миску.
– Физз, насчет прошлой ночи. Ты все поняла?
Она сосредоточенно смотрела в миску.
– Я все прекрасно поняла.
Тогда почему ты сердишься на меня?
– Я нисколечко не сержусь, – отрезала она, вкладывая в тостер два ломтика хлеба.
Это из-за того, что я не принес подснежники? – Он огляделся вокруг, как будто желая обнаружить их. – Я пойду и прямо сейчас нарву тебе целую корзину, если это вызовет у тебя улыбку.
– Не теряй время. Я выброшу их в мусорное ведро вместе с остальными.
Она начала взбивать яйца, потом отвернулась и вылила их на сковороду, продолжая взбивать. Некоторое время слышался только звук веничка, задевающего за край сковороды. Люк сидел так тихо, что она начала сомневаться, не ушел ли он. Она полуобернулась, и в этот момент ломтики хлеба подпрыгнули в тостере. Этот звук оказался настолько неожиданно громким в тишине кухни, что Физз едва не выронила сковороду. Люк все еще был здесь, он сидел и смотрел на нее.
Быстро, избегая смотреть ему в глаза, она нашла тарелку, намазала маслом ломтики подсушенного хлеба и положила сверху омлет.
– Что ты будешь пить? Чай, кофе? Их разделял кухонный стол, и эта естественная граница придавала ей некоторую уверенность.
