респектабельного вида коттеджем.
Гейвин окинул дом критическим взглядом. Впечатление было такое, будто в нем не было ни одной живой души.
– А ты уверен?
– Не сомневайтесь, милорд! Ту поездку никогда не забуду. Разноцветная птица голосила всю дорогу как безумная.
– Ладно, ясно! Получай свою гинею, и я тебя больше не задерживаю.
В это время подкатил собственный экипаж лорда Сибрука, который следовал за ними в отдалении. Приподняв котелок, Старина Джо по трусил вниз по улице, наверняка желая более всего, чтобы такие оригиналы, как этот господин, никогда не переводились.
Гейвин зашагал к коттеджу по дорожке, выложенной плитами. Подойдя к парадной двери, постучал. Слава Богу, он у цели! Через минуту постучал еще раз, громче, чем в первый раз. Никакого движения. Может, дома никого? – подумал он. Ладно, будет торчать на крыльце, пока кто-либо не появится! Теперь-то уж он на верном пути…
Через пару минут он надумал еще разок брякнуть кольцом и уже поднял руку, когда дверь отворилась и на пороге возник согбенный седовласый мужчина.
– Ах, это вы! – воскликнул он, явно обрадованный.
Гейвин опешил. Он знал наверняка, что с этим жизнерадостным старцем никогда прежде не встречался.
– Добрый день, сэр! – сказал Гейвин как можно вежливее. – Если позволите, я бы хотел задать один вопрос.
– Кеннет, прошу вас, не стойте на пороге, проходите, – улыбнулся хозяин дома, распахивая дверь. – Я говорил Шарлотте, что сегодня вы непременно заглянете к нам.
Граф вытаращил глаза.
– Шарлотте? Сэр, боюсь, вы обознались. Я не Кеннет, у меня совсем другое имя.
В этот момент из дальней комнаты вышла служанка и заторопилась к ним. Взяв старца за локоть, она сказала:
– Сэр, прошу вас, возвращайтесь за стол, а то обед остынет. – Взглянув на графа, спросила: – Что угодно, сэр? Если вы к мисс Шарлотте, можете оставить для нее записку. А хозяин, извините, слегка не в себе!
– Мисс Шарлотта? – переспросил окрыленный граф, полагая, что речь идет о Черри. – Ее что, дома нет?
– Да, сэр, она уехала. Вернется через пару недель. Оставьте записку, я передам.
– Через пару недель? – повторил Гейвин упавшим голосом.
Вот ведь незадача! Ну да ладно, главное – он теперь знает, где она живет. Впрочем, нелишне бы выяснить, куда это она отправилась, но вначале не мешает удостовериться, что Шарлотта и Черри – одно и то же лица.
– Прошу прощения, у мисс Шарлотты есть веснушки? И еще – у нее ярко-зеленые глаза, так ведь? На вид лет двадцать…
– Ошибаетесь, сэр! Мисс Шарлотте далеко за двадцать. Цвет глаз – карий, а веснушек отродясь не было.
– Моя Шарлотта – вылитая жена, – сказал старик, энергично кивая. – Подрастет, станет такая же красавица, как ее матушка, считаю нужным заметить, сэр!
Гейвин неопределенно улыбнулся, сообразив, что хозяин дома большую часть времени проводит в далеком прошлом.
– А нет ли в этом доме какой-либо молодой особы, соответствующей моему словесному портрету? Служанки, например?
Женщина покачала головой.
– Кроме меня, других служанок нет. Я веду хозяйство, кухарничаю. Хозяину прислуживает Джон, на котором лежит вся тяжелая работа плюс поддержание порядка в саду. Не хотите с ним поговорить?
Гейвин покачал головой.
– Прошу прощения за беспокойство! Кажется, я ошибся адресом.
Всю дорогу домой он ломал голову, как быть дальше, что делать. Если Старина Джо ничего не перепугал, получается, Черри вышла из того дома. Не может такого быть, чтобы сначала одна молодая особа увозила павлина, а спустя какое-то время другая укатила, и тоже с павлином! Где она сейчас, вот вопрос.
Оказавшись в своей библиотеке, Гейвин погрузился в раздумье. Может, снова наведаться в тот дом? Например, под видом почтальона… Бросил рассеянный взгляд на кипу корреспонденции, накопившуюся за время его отсутствия.
Среди многочисленных приглашений и деловых писем лорд Сибрук наткнулся на письмо от сэра Томаса. Машинально вскрыл конверт. Достал записку. Дважды прочитал ее, прежде чем до него дошел смысл коротенького послания.
– Проклятье! – взорвался он и скомкал в кулаке листок.
Мисс Фредерика Честертон в Лондоне… Все, баста!
Глава шестнадцатая
Бал, который устраивала леди Хэмфрис, означал для Фредерики многое. Официальное появление в обществе впервые равносильно серьезной моральной встряске, размышляла она. Мало того, что увидит самых влиятельных представителей лондонской элиты, но и ее весь бомонд будет оценивать по достоинству. Говорят, принц-регент приедет… Ей, дебютантке, необходимо произвести на него впечатление. Просто голова кругом! Однако мысль о том, что на этом светском рауте она – уже мисс Честертон! – как бы в первый раз встретится с лордом Сибруком, приводила ее в трепет. Как это произойдет? Фредерика терялась в догадках. А если он не появится? Исключено… Вчера Томас послал письмо, где сообщил, что она уже в Лондоне. А если прямо сейчас он явится с визитом или ближе к вечеру заедет за ней, чтобы вместе отправиться на бал?
Фредерика целый день не находила себе места, надеясь и одновременно замирая от страха, но он так и не появился. А у нее с души будто камень свалился. Слава Богу! На балу гораздо легче будет признаться в розыгрыше, чем у себя дома, беседуя с глазу на глаз. Если все произойдет так, как задумала, размышляла Фредерика, тогда следует немедленно прекратить водить его за нос.
Нервное напряжение достигло апогея, когда она перед выходом еще раз придирчивым взглядом окинула свое отражение в трюмо.
В локоны отлива бронзы, забранные кверху, были вплетены белые розочки в пандан туалету. Белоснежный атлас с узором из зеленых веточек превосходно гармонировал как с цветом волос, так и ярко-зелеными глазами. Все было продумано. Бело-зеленая гамма наряда отвлекала внимание от цвета глаз, так что лорд Сибрук, решила она, не сразу, а возможно, и вовсе не обратит на них внимания.
И тем не менее эти женские ухищрения имели потрясающий эффект: она ощущала себя лучше, чем когда бы то ни было. Так, как сегодня, она никогда не выглядела! Фредерика подмигнула своему отражению.
Она возлагала большие надежды на веер из белого шелка в зеленую полосочку. Чудесное изобретение! – подумала Фредерика, кокетничая перед зеркалом. Лорд Сибрук не устоит, то есть непременно падет к ее ногам!
Фредерика осталась собой довольна.
– Моя дорогая, ты готова? – спросила мисс Милликен, входя в ее будуар. – Если появимся на балу после принца-регента, станем притчей во языцех.
– Ах, Милли, я так волнуюсь! – воскликнула Фредерика. Вскинув голову, она постаралась скрыть дрожь, охватившую ее. – Что ж, с Богом! – добавила она, направляясь к парадной лестнице с широкими
