Фредерика опешила и кинула быстрый взгляд на незнакомца, стоявшего возле мисс Милликен.
– Ах да! Позволь тебе представить мистера Вестлейка, – сказала Милли и улыбнулась не так, как всегда, что заставило Фредерику по-
смотреть на джентльмена более внимательно. – Мы с ним познакомились много лет тому назад и вот возобновили знакомство после весьма продолжительного перерыва.
– Да, это так! – сказал мистер Вестлейк. – Я хорошо помню Шарлотту, впервые появившуюся в свете в девяносто пятом году. – Он улыбнулся мисс Милликен. При этом выражение его лица Фредерика смело могла бы назвать ошалевшим. – Она единственная женщина, известная мне, которая воздает должное военной истории – предмету моей особой страсти. Когда она дебютировала в своем первом сезоне, поверьте, сверкала точно бриллиант, но исчезла прежде, чем многие, и я в том числе, сообразили, что этот драгоценный бриллиант заслуживает не менее дорогой оправы. Я счастлив, что она вновь с нами.
К крайнему изумлению Фредерики, мисс Милликен, выслушав эту тираду, зарделась как маков цвет.
– Чарльз, должна заметить, что твоя память явно потускнела от времени. Я ничего особенного собой не представляю – ни сейчас, ни прежде!
Мистер Вестлейк открыл было рот, чтобы возразить, но в это время пришел Томас с лимонадом, и довольно любопытная беседа прервалась на самом интересном месте.
– Силы небесные! – вздохнул он, промокая лоб носовым платком. – Леди Хэмфрис, вне всякого сомнения, на седьмом небе от успеха, но я – видит Бог – предпочел бы количество гостей наполовину меньшее. Фредди, охлади лимонадом свой пыл, а то вот-вот кончится антракт.
Фредерика залпом осушила бокал и только туг вспомнила, что следующий танец – последний перед ужином – обещан лорду Сибруку. Ах, какая досада, что попросила лимонад, а не шампанское! – подумала она. По крайней мере прибавилось бы храбрости, мелькнула запоздалая мысль.
В эту минуту, когда она корила себя за излишнюю робость, перед ней возник лорд Сибрук. И сразу же оркестр грянул вальс, отчего она впала в панику. А граф с присущей ему беспечностью заключил ее в объятия и повел в танце, при этом на его лице не отражалось ничего, кроме полнейшего безразличия.
Припомнив другие объятия, Фредерика непроизвольно подняла на него глаза. Тогда все было по- другому! Их опалял огонь страсти, а сейчас между ними всего лишь натянутая учтивость. Неужели нельзя достучаться до него?
– Милорд, а вы знаете, брат так много рассказывал о вас! Оказывается, вы сражались на Пиренеях, – сказала она кокетливо и взмахнула ресницами разок-другой. Именно так, она заметила, делали некоторые из его партнерш. Она буквально не дышала, и поэтому с губ срывался какой-то лепет. – Вы, должно быть, очень храбрый, да?
Он танцевал превосходно, она это сразу отметила, а хромота была совсем незаметна.
– Мисс Честертон, я просто выполнял свой патриотический долг, – обронил он сдержанным тоном. Глянув на нее вскользь, он смотрел куда-то поверх головы.
Она предприняла еще одну попытку завязать с ним беседу:
– А я бы, кажется, перепугалась до смерти, окажись на поле боя. Французы палят изо всех ружей… Страшно представить! – Она опять взмахнула ресницами и даже сделала ему глазки, а он на нее и не взглянул. Лишь скривил губы в усмешке.
Так! Стало быть, лесть и легкий флирт не по его части. Фредерика на мгновение задумалась. Ну да, конечно! Если каждый день одно и то же, кому угодно надоест. И слава Богу! Ей-то подобные приемники и вовсе поперек горла. Может, удастся разговорить его, если показать свою эрудицию?
– Милорд, а что вы думаете о фельдмаршале Веллингтоне? Как по-вашему, он грамотно осуществлял командование союзными войсками на этих самых Пиренеях? – задала она, по ее мнению, чрезвычайно умный вопрос спустя минуту. Одержимость Томаса недавними антинаполеоновскими баталиями и влияние мисс Милликен навели ее на мысль, что уж если поражать противника знаниями, то лучше военной тематики для сугубо военного человека ничего не может быть. Но и тут ей не повезло!
– Нормально, – ответил граф односложно, явно отказываясь поддержать разговор.
Вот вам, пожалуйста! Каким образом можно завоевать сердце мужчины или хотя бы узнать, что у него на уме, если он и разговаривать не желает?
Украдкой она бросила на него взгляд и поразилась несчастному выражению его лица.
Неужели она тому причиной?
Эта мысль привела Фредерику в состояние растерянности, после чего она, оставив всякие попытки втянуть лорда Сибрука в беседу, замолчала и не проронила ни звука до самого ужина.
А что касается Гейвина, то он изо всех сил старался подключить к ситуации свое богатое воображение.
Не с мисс Честертон он выделывает замысловатые па, не ее обнимает, вальсируя, нет!.. Это Черри, его милая Черри…
Между прочим, его нареченная не такая уж и скромница, как показалось вначале, размышлял он. Весь свой жалкий арсенал обольщения пустила в ход. Кокетка дурацкая! Не на того напала…
Гейвин лишний раз убедился, что с Черри она не идет ни в какое сравнение.
Вот только глаза сравнивать, конечно, не приходится! Зеленые-зеленые, как у его милой Черри…
Он не понимал: хорошо это или плохо.
Неужели всю оставшуюся жизнь эти глаза будут терзать его душу? А может, напротив, помогут вынести бремя тяжелейших цепей Гименея? Будет заглядывать в изумрудный омут, а вспоминать Черри…
Нет, его выдержки надолго не хватит! Черт возьми, должен же существовать какой-то достойный выход из этой фиктивной помолвки?
Может, все-таки поговорить с ее братом? Как-никак дурацкое сватовство возникло по вине сэра Томаса. Будь у того деньги, вернул бы карточный долг – и все дела! Ничего себе, неплохую головную боль он выиграл в карты! Черт с ним, с этим долгом… Готов приплатить, лишь бы тот согласился аннулировать брачный договор и избавил от умопомрачительного выигрыша в лице его сестрицы. Все-таки стоит попытаться, подвел итог своим мыслям лорд Сибрук.
За ужином Гейвин несколько оттаял и уже не смотрел на мисс Честертон волком, поскольку к ним присоединились лорд Гарвей с женой, а также герцог и герцогиня Рейвнхемские, с которыми у Гейвина знакомство, как говорится, было шапочное. Они ему понравились. Он нашел, что они весьма милые люди, без всякой фанаберии. Приятная неожиданность, подумал он, если принять во внимание, что герцог слывет в свете потрясающим занудой. Нда!.. Вот что значит нормальная жена. Пообтесался…
– Бри, вы что, сами принимали и выхаживали щенков? – спросила Фредерика, продолжая разговор. – И что, никаких осложнений?
– Абсолютно! Я это делала неоднократно вместе с моим папочкой. С первым щенком, а он оказался довольно крупным, пришлось повозиться, а дальше все шло как по маслу. Возможно, вам покажется странным, но это помогло сгладить углы в отношениях между мной и Декстером. – Она засмеялась.
Общий разговор, журчавший веселым ручейком, отвлек Гейвина от потока невеселых мыслей и переключил его внимание на невесту.
Мисс Честертон, конечно, настоящая красавица! Тут двух мнений быть не может! Роскошные волосы, дивный цвет лица, прелестные глазки – совсем как у Черри… Нет, все-таки он несерьезный человек! Бог с ней, с этой красавицей. Где сейчас та единственная, которую он полюбил и так нелепо потерял? Может быть, именно в эти минуты ее жизнь под угрозой? Да мало ли еще что может случиться в этом безумном мире!
Красавица жена, красавица жена… Только и слышишь везде! Ну и что? В семейной жизни не это главное. Все его любовницы были красавицами, однако и в голову не приходило жениться ни на одной из них. Желание они вызывали, но вот чтобы полюбить… Пусть другие ищут счастья в семейной жизни со смазливой мордашкой. Риск, конечно, благородное дело, но только он совать голову в петлю не собирается!
А другие… да ради Бога! Мисс Честертон, такая красавица, не засидится. И чего это он себя поедом ест? Не успеет отказаться от нее, как желающие в тот же миг найдутся. Между прочим, и побогаче его!
