«Вы позволите?» Не слыхал? Жаль.
– Ты мне мозги не пудри, нет времени болтать! Что за треп там с твоим отказом?
– Никакого трепа! Это не та работа, на которую я согласился вначале.
– Чепуха! Может, ты, Смайт, и туп настолько, что не въезжаешь, но ты слишком крепко влип! И всякий там лепет – не могу да не хочу – он, знаешь, вреден для твоего здоровья!
Я шагнул к нему и сжал его запястье:
– Это что – угроза?! Так может, выйдем, разберемся, а?
Он вырвал руку:
– Здесь? На корабле?! Ты что, в самом деле такой… простой? Дойдет до тебя когда-нибудь, чурбан хренов, что, возможно, это и вышло-то из-за твоего карканья?!
– Что «это»?
– Он имеет в виду, – объяснил Клифтон, – что бегство Кироги, возможно, вызвано вашей вчерашней речью. Может, он даже прав. Однако это к делу не относится. Билл, постарайся быть вежливее, прошу тебя. Мы здесь не для пустых препирательств.
Допущение, что моя речь могла вызвать отставку Кироги, меня приятно поразило. Я даже забыл о намерении пересчитать Корпсмену зубы. Они это серьезно?! Нет, речь даже мне самому понравилась, но такое!..
Если это правда, я действительно гений!
– Билл, – недоуменно спросил я, – вас не устраивает слишком сильный эффект от моей речи, так?
– А? Черта с два! Не речь, а не поймешь что!
– Да-а? Ну, знаешь, сразу на двух лошадях не ездят. Сам же пару минут назад говорил, что это «не поймешь что» вынудило ПЧ полностью сдать позиции! Или они настолько пугливы? Ты это имел в виду?
Раздосадованный, Корпсмен собрался было ответить, но вовремя заметил с трудом подавляемую улыбку Клифтона. Он смешался, пожал плечами и почти спокойно сказал:
– Ну ладно, ладно. Замечательно. В точку попал. Не имеешь ты никакого отношения к отставке Кироги. Однако есть еще куча дел! И как же нам быть, если ты откажешься поработать на общее дело?
Я возмущенно уставился на него, однако сдержался: сказывалось влияние личности Бонфорта. Играя роль человека уравновешенного, сам становишься уравновешенным.
– Билл, ты опять на два стула усесться хочешь! Все это время ты ясно давал понять, что меня наняли. Я контракт отработал и никому ничего больше не должен. Нанять меня снова без моего согласия нельзя. А я согласия не дам.
Он хотел вставить слово, но я перебил:
– Все. Можешь идти. Не желаю тебя больше видеть.
Он был поражен.
– Да ты… Ты здесь никто, и звать тебя никак! И какого черта ты тут командуешь?!
– Верно. Я здесь никто. Но это – моя личная каюта, мне предоставил ее капитан. И ты отсюда сейчас выйдешь – или вылетишь. Манеры твои мне вовсе не по вкусу.
– Так будет лучше, Билл, поверь, – мягко добавил Клифтон. – Помимо всего прочего, это действительно его каюта. В настоящее время. Так что предпочтительнее тебе удалиться.
Поколебавшись, Родж прибавил еще:
– Точнее, нам обоим. Похоже, дело наше – табак. Вы позволите, шеф?
– Пожалуйста.
Я сел и задумался. Жаль, что Корпсмену удалось спровоцировать перепалку, – не стоит он того. Но, по зрелом размышлении, я убедился: отказ мой никак не связан с неприязнью к Корпсмену – я все решил еще до его прихода.
Раздался резкий стук в дверь.
– Кто?
– Капитан Бродбент, сэр.
– А, входите, капитан.
Дэк вошел, уселся в кресло и несколько минут не интересовался ничем, кроме кусания собственных ногтей. Наконец он поднял глаза и произнес:
– Слушай, а может, передумаешь, если я этого зануду упеку в карцер?
– А? У тебя тут и карцер есть?
– Да нет, вообще-то. Но долго ли соорудить?
Я в упор посмотрел на него, пытаясь понять, что за мысли роятся под этой круглой черепушкой.
– Так ты действительно засадил бы Корпсмена в карцер, если б я попросил?
Он поднял взгляд, изогнул бровь и ухмыльнулся:
– Не-ет. Кто пользуется такими штуками, тот не капитан. Даже по его приказу я бы ничего подобного не сделал. – Дэк мотнул головой в сторону каюты Бонфорта. – Некоторые вещи человек должен решать сам.
– Это верно.
– Я слышал, ты для себя уже все решил…
– И это верно.
– Да-а… Знаешь, старина, я пришел сказать: я тебя уважаю. С первого взгляда подумал – так… Пустой щеголь и позер; за душой ни черта… Я ошибся.
– Спасибо, Дэк.
– Не хочу тебя уговаривать, только скажи: может, стоит еще какие-нибудь условия обсудить? Ты все хорошо обдумал?
– Да, Дэк, я точно знаю, чего хочу.
– Что ж, может, ты и прав. Извини. Кажется, надежда у нас одна – может, шеф успеет прийти в себя к сроку.
Он поднялся.
– Кстати, Пенни тебя хотела повидать. Если, конечно, не сию минуту собираешься нас покинуть.
Я рассмеялся, хоть и не до смеха было:
– Только «кстати», а? Ты уверен, что соблюдаешь очередность? Я-то думал, сейчас уламывать меня придет док Чапек…
– Он уступил даме – слишком занят мистером Бонфортом. Впрочем, док просил кое-что передать.
– Что же?
– Сказал: может, мол, катиться ко всем чертям. Он, конечно, гораздо заковыристее загнул, но смысл, в общем, таков.
– Да? Ну так передай, что я займу там для него местечко поближе к огоньку.
– Так можно, Пенни придет?
– Конечно. Только предупреди ее, что ответом все равно будет нет.
Все-таки решение я изменил. Попробуй поспорь, если противная сторона каждый свой аргумент подкрепляет для убедительности ароматом «Вожделения джунглей»! Нет, Пенни не пользовалась недозволенными приемами, в ее глазах не появилось ни единой слезинки, да и я себе ничего лишнего не позволял. Доводы ее были, в общем, справедливы – а потом и вовсе стали не нужны. Пенни – из тех людей, что считают себя в ответе за весь мир; такая искренность не может не убеждать.
Мое обучение по дороге на Марс показалось мне теперь детской забавой. Ролью я уже, в основном,
