Роберт Хайнлайн
ИСПЫТАНИЕ КОСМОСОМ
Наверное, нам вообще не стоило соваться в космос. Есть две вещи, которых каждый человек боится с самого рождения, – шум и высота. А космос находится настолько высоко, что непонятно, зачем человек в здравом уме забирается туда, откуда, если ему не повезет, он будет падать… и падать… и падать. Впрочем, все астронавты сумасшедшие. Это известно.
Он решил, что врачи были к нему добры.
– Вам еще повезло. Вы не должны забывать об этом, старина. Вы еще молоды, а пенсия у вас такая, что о будущем можно не беспокоиться. Руки и ноги у вас целы, и вообще вы в прекрасной форме.
– Прекрасной! – В голос его непроизвольно закралась нотка презрения к самому себе.
– Но это на самом деле так, – продолжал мягко настаивать главный психиатр. – То, что с вами произошло, не причинило вам никакого вреда, если не считать того, что в космос вы больше не полетите. Честно говоря, я не могу назвать акрофобию неврозом – боязнь высоты вполне естественна. Вам не повезло, но если учесть, что вы пережили, то можно утверждать, что никаких отклонений у вас нет.
Одного напоминания об этом хватило, чтобы его снова начало трясти. Он закрыл глаза и увидел кружащиеся внизу звезды. Он падал, и падение это было бесконечным. Из забытья его вывел голос психиатра:
– Успокойтесь, старина. Вы на Земле.
– Извините.
– Не за что. А теперь скажите, что вы собираетесь делать дальше?
– Не знаю. Видимо, буду искать работу.
– Компания обеспечит вас работой, вы это знаете.
Он покачал головой:
– Я не хочу слоняться по космопорту.
Он представил себе, как будет ходить здесь в рубашке с маленьким значком, показывающим, что когда-то он был человеком; откликаться на уважительное обращение 'капитан', доказывать, что своим прошлым он заслужил право на отдых в помещении для пилотов, замечать, как смолкает при его появлении разговор на профессиональные темы, думать о том, что говорят о нем за его спиной… Нет, спасибо!
– Я думаю вы приняли мудрое решение. Лучше покончить с прошлым раз и навсегда, по крайней мере, до тех пор, пока вы не начнете чувствовать себя лучше.
– Вы думаете, что этот день когда-нибудь наступит?
Психиатр поджал губы.
– Возможно. У вас чисто функциональное расстройство, травм нет.
– Вы уверены, что этот день придет?
– Я этого не говорил. Признаться, я просто ничего не могу сказать по этому поводу. Мы до сих пор очень мало знаем об этом заболевании.
– Понятно. Ну, я, пожалуй, пойду.
Психиатр поднялся с кресла и сунул ему свою руку.
– Позвоните, если вам что-либо потребуется. И, во всяком случае, не пропадайте навсегда.
– Спасибо.
– С вами будет все в порядке. Я в этом убежден.
Глядя в спину удаляющегося пациента, врач покачал головой. Походка этого человека уже ничем не напоминала легкую, уверенную поступь астронавта.
В то время лишь небольшая часть Нью-Йорка находилась под землей, но он, выйдя от врача, и не собирался подниматься наверх – подземка домчала его до гостиницы для холостяков. Он отыскал комнату, на двери которой светилась надпись 'Свободно', опустил в прорезь монету, забросил внутрь свою спортивную сумку с пожитками и вышел. Монитор на подземном перекрестке выдал ему адрес ближайшего бюро по трудоустройству. Добравшись до места, он уселся за стол для собеседований, дал компьютеру снять отпечатки пальцев и начал заполнять анкеты. У него появилось ощущение, что он вернулся в прошлое: последний раз он искал работу еще до того, как поступил в школу астронавтов.
Графу 'фамилия' он оставил пустой и, заполнив всю анкету, продолжал раздумывать. Известностью он был сыт по горло, ему не хотелось, чтобы его узнавали и вокруг него поднимался ажиотаж, – больше всего он не хотел, чтобы ему рассказывали, какой он герой. Наконец, он впечатал в пустую графу слова 'Уильям Сондерс' и бросил листки в предназначенную для них щель. Он докуривал уже третью сигарету и потянулся за следующей, когда перед ним зажегся экран.
– Мистер Сондерс, – произнесла симпатичная брюнетка. – Пройдите, пожалуйста, комната семнадцать.
Когда он вошел, брюнетка указала ему на кресло и предложила сигарету.
– Устраивайтесь поудобнее, мистер Сондерс. Меня зовут мисс Джойс. Я бы хотела поговорить о вашем заявлении.
Он уселся и молча ждал предложения.
Увидев, что он не расположен говорить, брюнетка добавила:
– Вы назвали себя мистером Сондерсом, но судя по вашим отпечаткам, у вас другое имя. Мы знаем, кто вы на самом деле.
– Не сомневаюсь.
– Я понимаю, что раз вы назвали себя мистером Сондерсом, мистер…
– Сондерс.
– …мистер Сондерс… Это заставило меня покопаться в вашем досье. – Она достала катушку с микрофильмом, повернув ее так, чтобы он смог разглядеть на ней свое имя. – Теперь я о вас знаю больше, чем вы сочли нужным напечатать в анкете. У вас хороший послужной список, мистер Сондерс.
– Благодарю.
– Но я не смогу воспользоваться им, чтобы подыскать вам работу. Я даже не имею права упоминать о нем, если вы будете настаивать, что ваша фамилия Сондерс.
– Моя фамилия Сондерс. – Голос его был спокойным и невозмутимым.
– Вы поступаете опрометчиво, мистер Сондерс. Существует много ситуаций, в которых престиж имени может быть совершенно законно использован для того, чтобы клиент получал гораздо более высокую ставку, чем…
– Мне это не интересно.
Она посмотрела на него внимательно и решила не продолжать.
– Как хотите. Загляните в комнату 'Б', там вы сможете пройти классификационные и профессиональные тесты.
– Благодарю.
– Если вы передумаете, мистер Сондерс, мы будем рады пересмотреть ваш вопрос. Сюда, пожалуйста.
Через три дня он уже работал в небольшой фирме по выпуску систем связи. Проверял электронное оборудование. Это была монотонная, спокойная работа, занимающая все его мысли, и к тому же легкая для
