– Да?
– Видишь этот узенький карниз над входом?
– И что же?
– Слева он выступает за кристаллы. Я сложу под ним кучу камней, мы заберемся на карниз, пройдем по нему и спрыгнем прямо у входа в пещеру. Кристаллы дотуда не доходят.
– Но как мы из нее выберемся?
– Сложим в кучу те штуковины, что там виднеются, и снова залезем на карниз. А не получится – заберешься ко мне на плечи и спустишь ремень или еще чего-нибудь. Может, я и возразил бы, если бы сохранил способность соображать. Но мы попробовали, и план сработал – до того момента, когда я повис, уцепившись за карниз, над входом в пещеру. Острая боль пронзила мне бок, и я разжал ладони. Очухался я от того, что Хэнк немилосердно тряс меня за плечи.
– Отстань! – рявкнул я.
– Ты вырубился, – сказал он. – Вот уж не думал, что ты такой неуклюжий. Я ничего не ответил. Просто поджал к животу колени и закрыл глаза. Хэнк снова принялся меня трясти.
– Ты не хочешь посмотреть, что там, в пещере? Я отпихнул его.
– Не хочу смотреть даже на царицу Савскую! Ты что, не видишь – мне хреново! Должно быть, я отключился. А когда очнулся, то увидел, что Хэнк сидит передо мной по-турецки и держит в руке мой фонарик.
– Здоров же ты спать, дружок, – ласково сказал он. – Стало получше?
– Не очень.
– Постарайся собраться с силами, Билл. Пойдем со мной. Ты должен это увидеть. Ты не поверишь своим глазам. Это величайшее открытие со времен… со времен… В общем, неважно. Колумб – просто младенец. Мы с тобой знамениты, Билл.
– Это ты знаменитый, – сказал я. – А я больной.
– Где у тебя болит?
– Везде. Живот твердый как камень – камень, у которого ноют зубы.
– Билл, – озабоченно нахмурился Хэнк, – у тебя аппендикс вырезан?
– Нет.
– Хм-м… Лучше б ты его вырезал.
– Очень своевременный совет.
– Успокойся.
– Легко сказать! – Я приподнялся на локте. Перед глазами сразу все поплыло.
– Хэнк, послушай меня. Тебе придется вернуться в лагерь. Пусть они пришлют за мной вездеход.
– Видишь ли, Билл, – мягко ответил он, – ты ведь сам знаешь: в лагере нет ничего похожего на вездеход. Я попытался решить эту проблему, но она оказалась мне не по зубам. Мозги словно заволокло туманом.
– Ну хорошо, пусть хоть носилки пришлют, – капризно проговорил я и снова улегся. Через какое-то время я почувствовал, что Хэнк копается в моей одежде. Я попытался его оттолкнуть – и вдруг живот мне обожгло ледяным холодом. Я размахнулся и изо всех сил выдал Хэнку левый хук, правда, не достигший цели.
– Не дрыгайся, – сказал Хэнк. – Я нашел немного льда. Лежи смирно, не то он свалится.
– Не хочу лед!
– Придется потерпеть. Если будешь держать его, пока мы отсюда не выберемся, ты еще доживешь до своей виселицы, дружок. Я слишком ослаб, чтобы протестовать. Откинулся на спину, закрыл глаза… А когда открыл их, то с удивлением обнаружил, что мне полегчало. Я уже не помирал, я просто отвратительно себя чувствовал. Хэнк куда-то скрылся. Я позвал его, но он не откликнулся. Меня охватила паника. И тут же я увидел, как он бежит вприпрыжку, размахивая фонарем.
– Я думал, что ты ушел, – сказал я.
– Нет. По правде говоря, я не в состоянии отсюда выбраться. Не могу залезть на карниз, а через кристаллы пробиться не получается. Я пробовал. – Он поднял ногу; башмак был исполосован и запачкан кровью.
– Ты поранился!
– Я выживу.
– Сомневаюсь. Никто не знает, где мы. И, по твоим словам, нам отсюда не выбраться. Похоже, мы умрем голодной смертью. Впрочем, мне это до лампочки.
– Кстати, я оставил тебе кое-что пожевать. Боюсь, не так уж много – ты слишком долго спал.
– Не говори мне про еду! – Я схватился за бок и чуть не блеванул.
– Прости. Но знаешь, я вовсе не говорил, что нам отсюда не выбраться.
– Как это не говорил?
– Я сказал, что я не в состоянии отсюда выбраться.
– Какая разница?
– Ладно, неважно. Но я думаю, мы все-таки найдем способ. Помнишь, ты упомянул про вездеход?
– Вездеход? Хэнк, ты в своем уме?
– Не горячись, Билл. В пещере есть какая-то штуковина типа вездехода. А может, типа эшафота.
– А поточнее нельзя?
– Ну, скажем, что-то вроде вагона. Можно попробовать прогнать его вперед, хотя бы через кристаллы. И пройти, как по мостику.
– Ну что ж, выкатывай его.
– Да нет, он не катится. Он… он ходит. Я попробовал встать.
– Хочу посмотреть на него!
– Ты просто отойди в сторонку от прохода. Кое-как с помощью Хэнка мне все же удалось подняться на ноги.
– Я с тобой.
– Хочешь, сменим лед?
– Можно, только попозже. Хэнк повел меня в пещеру. Не знаю, как описать вам этот ходячий вагон – хотя, возможно, вы уже видели его на снимках. Представьте себе металлическую многоножку размером с динозавра – это и будет ходячий вагон. Туловище в виде желоба на тридцати восьми ногах, по девятнадцати с каждого бока.
– Более шизоидной конструкции я еще не встречал, – признался я. – Но ты же не сможешь просунуть ее в проход!
– Погоди и увидишь. Шизоидная, говоришь? Ты бы поглядел, какие там дальше в пещере штуковины!
– И какие же?
– Билл, знаешь, что это за пещера? По-моему, это ангар для звездолета.
– Чего? Не гони. У звездолетов не бывает ангаров.
– А у этого есть.
– Ты что, действительно видел там корабль?
– Не знаю. Ничего подобного я в жизни не видел, но если это не корабль, то я не представляю, что это. Я очень хотел посмотреть, но Хэнк возразил:
– В другой раз, Билл. Нам нужно вернуться в лагерь, пока не поздно. Спорить я не стал; от ходьбы в боку снова начало колоть.
– О'кей. Так что же мы будем делать?
– А вот что! Хэнк подвел меня к хвосту многоножки, где желоб провисал почти до земли, помог мне в него забраться, велел лечь и отправился к голове чудовища.
– Эту штуку, должно быть, соорудил какой-то горбатый карлик с четырьмя руками. Держись, Билл!
