Несмотря на негодование, вызванное попытками Грэнта унизить ее, Аманда восхищалась игрой Розмари Пэйдж. Ее пальцы извлекали из белых клавиш божественные звуки, а глубокое контральто звучало прекрасным дополнением к музыке. Когда смолкли последние звуки, Аманда уже почти простила Грэнту его выходку — пока в наступившей тишине он снова не заговорил.
— Аманда, дорогая, а вы не могли бы теперь продемонстрировать ваши таланты? Скажем, показать нам несколько карточных фокусов?
Она резко повернулась к нему, лицо ее пылало, глаза сверкали гневом. Он решил поиздеваться, ну так он тоже получит!
— У меня есть идея получше, — предложила она ехидно. — Почему бы вам не взять сигару зажженным концом в рот и пустить дым из ушей, показав всем, что в голове у вас пустота?
Несколько долгих минут все молчали. Затем один джентльмен, откашлявшись, произнес:
— Знаете ли, пожалуй, не плохо бы сейчас выкурить хорошую сигару и выпить глоток бренди. Уверен, дамы не будут возражать, если мы на время оставим их.
Мужчины вышли все вместе, Грэнт, немного поотстав от них, бросил Аманде:
— Мисс Сайтс, не забудьте, пожалуйста, подать дамам шерри; в отличие от вас, не все пьют подогретое пиво и виски.
Оставшись наедине с другими женщинами, Аманда едва сдерживала слезы. К ее удивлению, Розмари Пэйдж подошла к ней и, участливо обняв за плечи, спросила:
— Отчего Грэнт так старается вам досадить?
Глубоко вздохнув, Аманда призналась:
— Он не может примириться с тем, что свою половину Туманной Долины я выиграла у его брата в покер. Видите ли, прежде я зарабатывала на жизнь игрой в карты на корабле.
Готовая услышать испуганные возгласы, Аманда была удивлена, увидев на их лицах одобрение. Решив, что они не совсем ее поняли, она добавила:
— Это правда, леди.
— О, мы верим вам, мисс Сайтс. Наши усмешки относились больше к ситуации и поведению Грэнта, нежели к вам. Видите ли, — продолжала Розмари, сделав изящный жест рукой в сторону двух других женщин, — Гарриет, до того как вышла за Джеймса, была официанткой в баре, а Шарлотта встретила Вильяма, когда он пытался согнать ее семью со своего поля. Они были бродячими цыганами.
Шарлотта кивнула:
— Мое настоящее имя Шарла, а не Шарлотта. И Билл всегда берет меня с собой в эти свои поездки, потому что считается, что цыгане умеют распознавать лучших лошадей, и у меня это, и правда, получается гораздо лучше, чем у него.
— Ну, а я, — сказала Розмари, улыбаясь, — была известна раньше под именем Веселая Розочка, лучшая певичка, какую только слышали в «Ночью-Под-Горой». Теперь вы видите, Аманда, что наше прошлое не так уж сильно отличается от вашего, хотя за пределами узкого круга наших родных и ближайших друзей об этом мало кто знает. Для остального общества мы всегда были и есть леди высшей пробы, и те, кто верит этому, как Грэнт, настоящие простаки.
— Они видят лишь то, что желают видеть, и слепы ко всему остальному, — добавила Шарлотта. — Ну а кем же еще мы должны для них быть, с другой стороны?
Аманда была ошарашена.
— Грэнт — единственный, кого я хотела бы переубедить, — проговорила она наконец. — Но он упорно думает обо мне самое худшее, несмотря на то, что я стараюсь доказать обратное, а ведь независимо от того, каково мое воспитание и достаточно ли я образованна, я теперь леди. Он же считает, что я шлюха и отказывается мне верить.
— Он обязательно поверит, — произнесла Шарлотта с многозначительной улыбкой. — Он будет всячески сопротивляться этому, но, если у вас хватит терпения переждать, ему откроется правда.
Гарриет со смехом спросила:
— Опять занимаешься предсказаниями, Шарла?
— Ошибалась ли я раньше хоть раз? — возразила Шарлотта.
— Нет, — хором ответили ее подруги.
— Но всегда остается возможность просчета, — предусмотрительно добавила Розмари, — а Грэнт Гарднер, я боюсь, очень упрямый человек.
Шарлотта, пожав плечами, самодовольно улыбнулась:
— Время покажет. А пока я не прочь чего-нибудь выпить, но только не шерри. Это пойло годится только покрасить губы.
Гарриет согласилась:
— Аманда, у вас есть бутылочка хорошего кентуккийского бурбона?
— Ну а для меня немного того пива, о котором напомнил Грэнт, — сказала Розмари, — хотя я предпочитаю холодное.
Аманда улыбнулась:
— Одну минуту, леди.
Помимо хозяйских на Грэнте лежала обязанность готовить Султана ко вторым важным скачкам в его карьере. Нога Пэдди почти не болела, и было похоже, что к моменту выезда в Мэриленд она будет совсем в порядке. Тренеры и конюхи были все время заняты, и Туманная Долина напоминала улей.
Посреди всей этой суеты, Анабел внезапно решила, что пожалуй хватит дуться и можно разрешить себе принять извинения. Раз Грэнт не пришел к ней, она приехала сама. Она появилась в Туманной Долине рано утром, за три дня до отъезда Грэнта в Мэриленд. С утра до вечера она ходила за ним по пятам, и у Аманды вертелся на языке вопрос, не сопровождает ли она его и в уборную. Она не давала ему ни секунды передышки, и в ушах его должно быть уже звенело от ее бесконечной болтовни. Несколько раз Грэнт вежливо намекал, что ей лучше было бы уехать, так как сейчас у него нет для нее времени, но это не подействовало.
Когда на следующее утро Анабел появилась снова, Аманда пожалела Грэнта. Она была не из тех, кто долго помнит обиды, и коль скоро после отъезда гостей Грэнт перестал изводить ее, она больше на него не сердилась. Она решила облегчить ему жизнь и сыграть на женском тщеславии Анабел, притворившись, что не умеет готовить и попросив эту доверчивую дурочку о помощи, и таким образом занять ее на целый день, а заодно расположить в свою пользу.
— Анабел, я в ужасном положении, — пожаловалась Аманда. — Наш повар куда-то пропал, нужно готовить, а я не отличу ножа от уполовника! Если на обед Грэнту сойдут и остатки свинины, то на ужин ему наверняка захочется чего-то более существенного. Ты случайно не умеешь готовить его любимые блюда? Ты могла бы меня научить?
Анабел провела в кухне почти целый день, заранее гордая тем, что приготовит для Грэнта нечто особенное и уверенная, что после этого услышит, наконец, его извинения. Ей помогали две судомойки, резавшие овощи и чистившие все кастрюли и сковороды, а Аманду она выставила из кухни, не желая делиться с ней своими кулинарными секретами и похвалами, которые ей, несомненно, воздаст ее благодарный жених.
В результате Грэнт и Аманда смогли отдохнуть от нее, и оба были необычайно довольны; ужин удался на славу, Анабел получила если и не долгожданные извинения, то заслуженную похвалу, а повар — неожиданный выходной.
Откинув покрывало, Аманда обнаружила на своей подушке свежесрезанную розу и короткую записку: «Спасибо, Грэнт».
Если Анабел была надоедалой, то Стэнфорд Дарси ничуть не уступал ей. Куда бы ни шла Аманда, она постоянно натыкалась на этого человека. Если же натыкался Грэнт, то это было еще хуже.
— У него что, нет своего дома? — возмутился Грэнт, когда коляска Дарси в третий раз за пять дней подкатила к крыльцу. — Если он не прекратит валять дурака, то выведет меня из себя, и тогда побежит отсюда впереди своих лошадок.
— Да ведь вы всегда можете продать ему пару иноходцев и вернуть убытки, — пошутила Аманда.
— Лучше я предложу ему нашу кухарку. Вы заметили, что он всегда появляется к ланчу, а уезжает
